Эликсир сущности - Алекс Рудин

— готовно закивал Нагайцев. — Спасибо вам! Я ведь как понял, что Мальчика опоили, так чуть умом не двинулся. Хорошо, что сообразил вам зов послать. Вы же найдете того, кто это сотворил?

— Найду, — кивнул я.

— Только в камеру его не сажайте, — попросил Нагайцев. — Привезите сюда. Своими руками задушу гада и в навозе похороню.

Я удивленно посмотрел на тренера и понял, что он не шутит.

— Не это сейчас главное, Ефим Никанорович, — напомнил я. — Важно вернуть Мальчику настоящий облик.

— А ведь верно, — расстроился тренер. — Скачки через два дня.

— Запишите мне имена и фамилии всех ваших работников. Их все равно придется проверять.

— Зачем? — нахмурился тренер.

— Преступник хорошо знал порядки в вашей конюшне. Знал даже то, что магическую охранную систему по ночам отключают. Значит, кто-то рассказал ему об этом.

— Негодяи!

Нагайцев снова сжал кулаки.

Как бы он не испортил мне своей горячностью все расследование.

— Не вздумайте самостоятельно устраивать допросы, — строго сказал я ему. — Тем более, кого-то увольнять. Ваша задача — охранять Мальчика и других лошадей. Больше ничего. Если от вас потребуется что-то еще, я с вами свяжусь.

Пока тренер ходил в контору за списком работников, я снова заглянул к Мальчику. Слобонин сопровождал меня, но держался позади.

Мальчик с аппетитом хрумкал свежим сеном. Когда я подошел к его деннику, он повернул голову и приветливо дернул правым ухом. Конь не выглядел больным или ослабевшим, и это меня успокоило.

— Все будет хорошо, Мальчик, — тихо сказал я ему. — Я встречусь с туннелонцами и раздобуду у них лекарство для тебя.

Мальчик одобрительно кивнул, как будто понял мои слова, и снова взялся за сено.

— Любите лошадей, ваше сиятельство? — спросил меня Слобонин, когда мы выходили из конюшни.

— Не знаю, — улыбнулся я. — Теперь, кажется, да.

Нагайцев отдал мне листок с фамилиями конюхов и проводил к мобилю. На мостике я остановился и заглянул через перила в таинственный сумрак оврага.

Под мостом густо зеленели ивовые кусты. Они совершенно скрывали ручей — о нем можно было догадаться только по еле слышному журчанию воды и запаху сырости. Над головой шумели высокие сосны, а над ними скользили в высоком летнем небе пушистые облака.

Беззаботная пичуга громко чирикнула, заметив меня, сорвалась с ветки и полетела куда-то.

Я невесело улыбнулся. В этой умиротворенной лесной тишине особенно не верилось в то, что на свете бывают такие подлецы. Прокрасться ночью в конюшню, чтобы опоить ни в чем не повинного жеребца колдовским зельем. Зачем?

Чтобы Мальчик не смог участвовать в скачках? Чтобы навредить репутации графа Толубеева? Или это предупреждение мне, чтобы не совал нос в дела, которые меня не касаются?

Разные причины, и за каждой из них могли скрываться разные люди. Значит, пока у меня была только одна надежная зацепка.

Кто бы ни навредил Мальчику, он достал зелье у купца Сойкина. С этого и надо было начинать.

Я коротко попрощался с Нагайцевым и бросил папку с документами на пассажирское сиденье мобиля. Мотор нетерпеливо заурчал, словно мобиль устал дожидаться меня в сонной лесной тишине.

Осторожно пробираясь по извилистой лесной дороге, я первым делом послал зов Никите Михайловичу Зотову. Рассказал ему о том, что произошло на конюшне графа Толубеева и продиктовал фамилии конюхов. Для этого мне пришлось коситься на листок, не отрываясь от управления мобилем. Но я не хотел останавливаться.

— Проверю каждого, господин Тайновидец, — отрывисто сказал Зотов.

— Сойкин рассказал вам о покупателях зелий? — спросил я.

— В том-то и дело, что нет. Этот пройдоха искал покупателей через своего приказчика — того самого Хвата. Уверен, вы понимаете, какого сорта были эти покупатели.

— Понимаю, — согласился я.

Кому могли понадобиться сильные зелья превращения? В первую очередь, тем, кто скрывался от закона.

— Вот и купец это отлично понимал, потому и не связывался с ними напрямую. Так что, кроме Удашева, у нас никого нет. По крайней мере, до тех пор, пока полиция не отыщет Хвата. А на это нужно время.

— Вот времени-то у меня и нет, — поморщился я.

— Это еще не все плохие новости, — сказал Зотов. — На складе магазина мы нашли остатки зелий, и наши эксперты проверили их. Так вот, запрещенная магия при их создании не использовалась.

— Совсем? — не поверил я.

— Да. Удивительные компоненты, незнакомые способы обработки растений — да. Но ничего незаконного.

— Это значит, что вы не можете арестовать Сойкина? — сообразил я.

— Теперь могу. При помощи проданного им зелья опоили вашего жеребца, а это преступление. Не подумайте, что я рад, но происшествие с Мальчиком случилось очень вовремя. Через час я должен быть на докладе у императора. Я добьюсь, чтобы высочайшим указом в Империи запретили любые зелья превращения. Надеюсь, император ко мне прислушается. Это здорово убавит работы полиции.

— Хоть кому-то случай с Мальчиком пойдет на пользу, — согласился я.

— Но главное зависит от вас, Александр Васильевич, — напомнил Зотов. — Вам удалось добраться до магических существ, которые изготовили эти зелья?

— Я занимаюсь этим, — коротко ответил я.

— Очень надеюсь, что у вас получится, господин Тайновидец. А я пока проверю, с кем могли встречаться конюхи.

— Благодарю вас, Никита Михайлович.

Выехав на шоссе, я прибавил скорости и послал зов Севе Пожарскому.

— Привет, дружище! Как там дела с Колокольчиком Бдительности? У вас получилось?

— Саша, не отвлекай, пожалуйста, — нетерпеливо откликнулся Сева. — Мы как раз накладываем на артефакт магическое плетение. Тут такая сложная схема, что запросто можно сбиться. Как только закончим, я пришлю тебе зов.

— Хорошо, — удивленно согласился я.

Сева говорил коротко и уверенно, словно настоящий мастер. Похоже, мастером мой друг и становился. Это происходило прямо у меня на глазах, и все же удивляло. Слишком уж я привык к его прежней горячности и порывистости.

Я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы сосредоточиться. Происшествие с Мальчиком выбило меня из колеи. Больше всего я хотел прямо сейчас заехать в заброшенные алхимические мастерские и любой ценой встретиться с туннелонцами.

Мне нужно было противоядие, чтобы спасти Мальчика.

Магический дар чутко шевельнулся в груди. Я счел это предостережением против необдуманного поступка.

— Знаю я, знаю, — проворчал я. — Без