Затерянные во времени - Юлия Ветрова

десятки веков назад, и о том, каким станет через десятки веков.

А ещё она ждала, потому что каким-то магическим шестым чувством была уверена, что Дезмонд выйдет сюда, точно так же, как и так же точно будет смотреть на небо.

И когда миновала полночь, и приблизился самый тёмный час, когда погасли последние огни на борту, и даже постовые замолкли, устав смотреть в черноту, плеча её в самом деле коснулась рука.

Инэрис не шевельнулась.

Дезмонд опустился на пол рядом с ней и положил голову на скамью рядом с её головой. Он долго молчал — думая о своём и в то же время об общем.

— Ничего не вышло, — сказал он наконец.

Инэрис вздохнула.

— Я предупреждала.

— Ты не сказала, что будет так больно.

Инэрис повернула голову набок и посмотрела на него.

— Я не хотела. Я и сама не знала.

Дезмонд протянул руку и коснулся её щеки.

— Знаешь, я ненавижу Эцин с тех самых пор, как умер мой дед. Нет, я начал ненавидеть их раньше. Я ненавижу их столько, сколько помню себя.

— Ты не один, — Инэрис не шевельнулась, но и не отодвинулась от его руки.

— Их я ненавижу, а тебя — не могу. Несмотря на то, что знаю… Кто ты… И что делала.

Инэрис скупо улыбнулась, чуть повернула голову и прижала его ладонь к губам, а потом тут же перехватила рукой и отодвинула от себя, но продолжила сжимать в тонких пальцах.

— Но я не могу понять, — продолжил Дезмонд, — за что вы ненавидите нас. За что вы убиваете нас повсюду.

Инэрис усмехнулась.

— Эцин не спрашивают — за что. Эцин спрашивают — зачем.

— Это не ответ, — Дезмонд продолжал внимательно смотреть на неё.

— Вы… Нарушаете порядок, Дез. Вами трудней управлять. А ещё я думаю, что Эцин просто нужен враг, от которого они будут защищать людей. И они будут, пока будете вы. Пока будет в мире хоть ваша тень.

Дезмонд какое-то время молчал, а потом спросил:

— Они.

— Они… — Инэрис снова посмотрела на небо и вздохнула. — Они убили и мою семью.

Дезмонд перевернулся и, облокотившись о край скамьи, навис над ней, вглядываясь в глаза.

— И ты ненавидишь их? Но тогда почему ты не хочешь пойти со мной? Ты думала о том, что я тебе сказал?

— Я думала, Дез. Есть силы, с которыми нельзя заключать сделку. И Аэций Галактион — одна из них. Он не человек. Он такой же, как те, кто уничтожил нас.

Инэрис внимательно посмотрела на Дезмонда, ожидая реакции, но тот ответил лишь:

— Я знаю.

— Вот видишь, а я знаю, что могут Эцин, и чего стоит их кодекс. Я знаю, чего стоил Аврора. Но ты будешь служить своему учителю, а я — своему. И это не изменится никогда.

— Ты не права.

— Не права, потому что ты заставишь меня передумать? — Инэрис рассмеялась. — Нет. Если не заставили даже те, кому я служу.

— И что дальше? Ты ведь всё равно не знаешь, что тебе делать здесь.

— Теперь знаю.

Инэрис приподняла голову и коснулась губ Дезмонда своими, а потом прошептала:

— Я люблю тебя. Я не сразу поняла, но теперь думаю, что любила тебя всегда. Даже тогда, когда не знала, что это ты.

Дезмонд усмехнулся.

— Но это ничего не меняет, ведь так?

— Для меня — меняет. Я рада, что люблю именно тебя. Потому что теперь я буду спокойна. Я знаю, что с тобой ничего не случится. Я уверена в тебе, Дезмонд, как не была никогда ещё уверена ни в ком.

Улыбка никуда не делась с лица Дезмонда, но стала ещё горше. Он извлёк из-за пазухи коммуникатор и вложил его в руку Инэрис.

— Своё слово я помню, — сказал он. — Мы уйдём, и инквизиция уйдёт вместе с нами. Но если что-то случится… Я хочу, чтобы это было у тебя.

Инэрис улыбнулась.

— У меня же нет батареек.

— Ты что-нибудь придумаешь, — Дезмонд коснулся губами её лба и улыбнулся уже более тепло, — я в тебя верю. Давай, вызывай звездолёт. Нет смысла тянуть.

Инэрис осторожно зашла в меню — пальцы её давно отвыкли от подобной техники, и под руководством Дезмонда набрала сигнал вызова.

Далеко наверху загорелось новое светило, с кормы послышались крики постовых, но тут же стихли, как стихло всё вокруг. Небольшой корвет, будто выточенный из дымчатого оникса, завис у самого борта.

Инэрис нажала ещё одну кнопку, и корвет выбросил трап.

Дезмонд сделал шаг к кораблю, но тут же повернулся и спросил ещё раз:

— Ты уверена?

Инэрис кивнула и отвернулась. Открытые двери казались ей окном в другой мир, который она покидала окончательно и навсегда.

Она упорно смотрела перед собой в темноту до тех пор, пока свет позади не замерцал и не погас, растворившись в небе и превратившись лишь в одну из тысяч звёзд. Потом рвано выдохнула, прогоняя комок в горле, и снова опустилась на скамью.

Прошло лишь несколько секунд, когда коммуникатор заиграл почти забытую мелодию летнего вальса, и Инэрис торопливо нажала приём, не желая никого разбудить.

— Проверка связи, — услышала она до боли знакомый бархатистый голос, от которого по спине снова побежали мурашки.

— Не делай так, — попросила она. — Я пытаюсь тебя забыть.

Дезмонд молчал какое-то время. Потом сказал:

— Хорошо, — и нажал отбой.

Инэрис тоже провела пальцем по экрану, но в последнюю секунду ноготь её скользнул, и вместо того, чтобы выключить комм, она увидела перед собой строчки переписки:

«Привет. Пожалуйста, дочитай это письмо. Мне очень жаль, что всё между нами вышло так нелепо. Я понимаю, тебе трудно принять меня таким, какой я есть. Давай просто представим, что ты не знаешь меня — совсем…»

Инэрис торопливо закрыла письмо и уставилась в звёздное небо, где уже окончательно потухла звезда, недавно бывшая кораблём. Коммуникатор обжигал руки, и Инэрис стиснула его до боли в пальцах, а потом глубоко вдохнула, спрятала за пазуху и отправилась в трюм.

***

— Ты плохо выглядишь, — с этой фразы теперь для Инэрис начиналось каждое утро, но она лишь морщилась, потому что знала и сама — выглядит она отвратно.

Нолан не спросил, куда делся Дезмонд. Понял он или нет — оставалось только гадать.

Сам он тоже изменился не сильно, хоть и был заботливым до тех пор, пока Инэрис не заставила его поверить в то, что уже вполне здорова.

Общались они по-прежнему немного, потому что оба понимали, что если разговор будет длиться больше получаса, дело закончится взрывом.

Зато уже на следующий день Инэрис застала