Волшебство из чайной лавки - Одри Альветт

не в моём вкусе.

Чарли считал, что у каждого человека именно то лицо, которого он заслуживает. В том смысле, что каждая эмоция, пережитая человеком, отпечатывается у него на лице. Так, глядя на Марузу, он видел не идеальные губы, утончённую линию подбородка и симметричные скулы, нет, он обращал внимание на то, как презрительно эти губы поджаты, как от ненависти изогнута бровь и как под прикрытыми веками поблескивает презрение. Чарли умел читать по лицам.

– Тогда… кто в твоём вкусе? – осмелилась спросить Мангустина, напустив на себя безразличие.

Чарли подумал: «Маленького роста. С крупными локонами. Носит очки с толстыми стёклами. И красную шапку-выручалку с грибами на полях. Не очень худая. Очень умная. С тяжёлым характером». Но вслух он этого не произнёс, а просто (как делал всегда, когда смущался) расплылся в совершенно очаровательной загадочной улыбке. Мангустина покраснела.

– А тот, другой мальчик, как его зовут? – спросил Чарли, чтобы сменить тему разговора.

– Торус. Он очень плохой.

Тут перед ними поставили два бокала и тарелку с картофелем.

– Эй, это из-за тебя я потеряла своих пожирателей! – раздался возмущённый голос. – А где моя подписка на «Вестник», а?! Давай сюда, а то хуже будет!

Чарли поднял голову. Эта была девочка с щербинкой между зубами. Говорят, что такие зубы приносят удачу, но Чарли они доставляли пока одни неприятности. Видимо, по вечерам девочка на время переставала обдуривать доверчивых граждан ради более благородного занятия. И тем не менее она выглядела недостаточно взрослой, чтобы обслуживать посетителей, и Чарли решил, что она, наверное, дочь хозяйки баржи.

– Я из-за тебя вляпался в неприятности, – сказал он спокойно.

– Да неужели? Бедный пупсик! – Она ткнула в него пальцем и в приказном тоне сказала: – Возместишь мне ущерб – или пеняй на себя. Поговорим в конце моей смены!

– Клёпа! Я плачу тебе не за то, чтобы ты с клиентами лясы точила! – крикнула ей Марьяна.

Девочка тут же подхватила поднос и убежала, а Мангустина приподняла одну бровь, требуя разъяснений.

– Это из-за неё я столкнулся с патрульными… – сказал Чарли и достал из своей шапки-выручалки потрёпанную книгу. – Зато благодаря ей я нашёл кое-что интересное. Смотри! Кавалерственная дама Чик-чирик была волшебницей!

– Подожди, ты что, не знал? – удивилась Мангустина. – А ты думал, почему я учусь в этой школе? Сто лет назад она стала первой аллегорией в истории магии.

– Могла бы мне сказать! – буркнул Чарли.

– Извини. Постоянно забываю, насколько ты невежественный.

– Да ладно тебе, я уже много чего знаю… – И он отправил в рот картофельную дольку. Как только он начал её жевать, стул под ним затрясся и Чарли удивлённо рассмеялся: – Это гениально!

Мангустина улыбнулась:

– «Если есть картошка фри – не страшен даже конец света!» Вот такой девиз твоя бабушка придумала для апокартофеля фри.

– Она изобрела апокартофель?! Вот здорово! – И Чарли собрался отправить в рот сразу две дольки картошки, решив, что это не должно нанести мебели особого вреда.

Но Мангустина ущипнула его за руку:

– Невежливо трясти людей вокруг себя!

– Если бы здесь была Джун, она была бы только за!

Услышав это имя, Мангустина помрачнела:

– Нам обязательно про неё говорить? Она и так уже везде суёт свой нос!

– Она просто немного неуклюжая. К тому же ты ей нравишься.

– Да ладно? – удивилась Мангустина. Но, не найдя что ещё сказать, замолчала. Было очевидно, что она не привыкла нравиться людям, и сама мысль об этом настолько её потрясла, что она была готова изменить своё мнение о Джун. – Ну хорошо, но… она же постоянно вытворяет всякие глупости, – пробурчала она по инерции. – Хотя у неё нет причин так себя вести! Ну, в смысле у её родителей ведь самая крупная фабрика в городе по производству миндального печенья, а она, вместо того чтобы это ценить…

– О, поверь, она знает этому цену, и ещё как… – с улыбкой сказал Чарли. – Она пользуется своим положением, чтобы хулиганить. Один раз, когда на фабрике замешивали миндально-дынное тесто, она, чтобы саботировать целую партию печенья, вылила в ёмкость с тестом острый соус.

– Правда? – удивилась Мангустина. – И что потом?

– Её родители получили приз за оригинальный рецепт, после чего заказали известному иллюстратору портрет Джун и теперь выпускают печенье с новым вкусом и фасуют его в коробки с её портретом и именем. А богатые англичанки скупают это печенье, восхищаются, говоря, что оно «wonderful», и мечтают встретиться с Джун лично.

– О… даже так. Бедняжка, – сказала Мангустина с сочувствием.

Чарли на минутку оставил апокартофель и взялся за шипунью. На вкус она была как обычный лимонад, правда очень вкусный. А оригинальность её заключалась в том, что пузырьки в ней были крупные и золотые. Чарли хорошенько распробовал напиток, а потом решился задать Мангустине вопрос, который мучил его весь день:

– Я всё хотел спросить… Вокруг все постоянно твердят про Святые Ро…

– ЛОВИТЕ ЭТО МЕРЗКОЕ ЖИВОТНОЕ! ОНО СТАЩИЛО МОЮ ЧЕРЕПАШКУ С СЮРПРИЗОМ!

Чарли резко обернулся и увидел то, чего опасался: Бандит галопом мчался к нему, держа в зубах булочку в форме черепашки, с которой капала сырная начинка. Он в три прыжка оказался у их столика и, заметив шапку-выручалку, ловко в неё нырнул.

– Бандит! – крикнул Чарли. – Поверить не могу!

– На твоём месте я бы сейчас переживала не за него, – прошептала Мангустина.

Чарли проследил за её взглядом: прямо у него за спиной стояли Тибальд и его шайка.

– Мы из твоего кота чучело сделаем! – сказал здоровяк, которого звали Торус.

Чарли заметил у него на руке татуировку: это был ворон, и он щёлкал клювом, как настоящий.

– Э-э… из-за какой-то булочки? Мне кажется, это слишком, – возразил Чарли. – Вы не переживайте, я возмещу ущерб.

– Нет уж, спасибо, – вмешался Тибальд. – Не надо нам ничего «возмещать», мы и сами можем взять что захотим. – И, схватив со стола бокал Чарли с недопитой шипуньей, он вылил остатки ему на костюм.

Пузырьки полопались, и на одежде Чарли образовались золотые пятна.

– Ладно, слушайте… – начал было Чарли.

– Нет, это ты слушай, деревенщина! – Торус сказал это так, словно влепил Чарли пощёчину. – Будешь делать, что тебе говорят, и точка. – Деньги нам твои не нужны, мы в сто раз богаче тебя. Расплатишься натурой. Вот это будет забавное зрелище.

Чарли был против насилия – не важно, было ли оно направлено против него самого или против кого-то ещё. Он резко встал и расправил широкие плечи. Как он и ожидал, это напугало нападающих и они немного отступили. Но продлилось их замешательство недолго, и троица снова взялась за своё.

– Да этот клоун решил