Ведьмина поляна – 2 - Василий Головачёв

любое предательство, во всём мире Великотопи могут сравниться только еуродцы, его подзащитные.

– Ничего не нашли?

– Основные склепы вскрыты, а в одном из крайних мы нашли оружие и вот это.

Лябон сделал знак одному из офицеров сопровождения, и тот подал несколько предметов. Один походил на браслет из отполированного металла, второй – на золотую корону, третий походил на трубочку длиной с локоть с двумя расширениями.

Конунг повертел в руках браслет.

– Что это?

– Излучатель, Великий, – поклонился Офонарем. – У нас уже есть в лаборатории несколько образцов. Но все они разряжены.

– Зарядить можно?

– К сожалению, пока не удалось, они питались не электричеством.

Конунг оглядел корону.

– Украшение?

Мор де Лябон посмотрел на учёного, расплылся в ухмылке.

– Говори, старикан.

– Защитный шлем, Великий. Наши предки создали экран от пси-излучений. Можно не бояться росичей с их «тремя глазами».

Конунг погладил пальцем зубцы короны, удовлетворённо кивнул.

– Приготовьте для использования.

– Сделаем, Великий.

– А это что за свисток?

Мор де Лябон протянул конунгу трубочку.

– Свистните, только направьте конец на болото.

Владыка не послушался, направив трубочку на толпу офицеров, и дунул.

Однако вместо свиста раздался громоподобный удар, словно выстрелила мортира, звук свернулся в шар и метнулся к шеренге гвардейцев, стоявших у борта. Даже у самого свистуна заныли зубы и едва не свернулись уши, а гвардейцы все как один попадали на палубу, подёргались и застыли. У всех из ушей пошла кровь.

Конунг выронил трубочку, побагровел, почесал пальцами раковины ушей, покачал головой.

– Феноменально!

Лябон поднял трубку.

– Великий! Это оружие!

– Какого дгобла не предупредили?!

Адмирал отступил, бледнея.

– Я… не подумал…

– Это ультразвуковой излучатель, – сказал Офонарем. – Бьёт на расстояние до пятидесяти футов! Может и убить и на расстоянии до ста футов.

– Дай!

Лябон побледнел ещё больше, потоптался на месте, но послушался, сгибаясь до пояса.

– Владыка!

Конунг взял трубку, осмотрел, покачал головой, бросил взгляд на лежащего офицера, осклабился.

– Живи. Хорошая штучка. Оставлю себе. Ускорьте работу с мракобоем. Лябон, подойдут эскадры Ниинистё и Ссунака, собери капитанов и сообщи наш план. Как только мракобой будет готов, испытаем и пойдём на Рось!

* * *

Терпение лопнуло на четвёртый день с момента подхода флота к хладоносцу. Скучающий конунг ещё раз сплавал посмотреть на мракобой, погулял по кладбищу предков, померил шлем защиты от росичских глушаров, велев сделать его совсем незаметным. Потом разозлился, что ждёт так долго, перестал навещать гарем с прекрасно избранным составом «эскортниц», в который входили и мальчики, и девочки, и полосатые кошки (секс с ними возбуждал владыку больше любого другого), вызвал адмирала и велел готовиться к испытаниям мракобоя. Не терпелось оценить его возможности. Мор де Лябон заикнулся о том, что не он отвечает за процесс восстановления излучателя, но конунг пригрозил скормить его ядокусам, и адмирал вприпрыжку умчался выполнять приказ. Что он там посулил Офонарему, осталось неизвестным, но старый учёный уже к вечеру прислал гонца, возвестившего о готовности к эксперименту, и конунг выбрался из каюты на палубу своего гигантского корабля под названием «Брама Господня».

Подбежал взмокший от пота Лябон.

– Всё готово, Великий!

– Я могу управлять мракобоем отсюда?

– Н-нет, Великий. Это не предусмотрено…

– Кем?

– Офонарем…

– Передай ему, чтобы мне сделали прямой коммандер на полевой связи.

– Слушаюсь.

– Что надо делать?

– Нужно лишь выбрать направление разряда. В какую сторону?

Конунг оценивающе оглядел болото, взгляд зацепился за архипелаг островков мемориала, и он кивком указал на него.

– Ударьте по кладбищу.

– Но, Великий, там могут находиться…

Глаза владыки Еурода метнули молнии.

– Делай что велено!

Лябон смахнул пот со лба и помчался к борту, на бегу отдавая команды. Спустился в катер, который стрелой метнулся к хладоносцу, накрытому «раскалённой» горой мракобоя.

Через некоторое время там подняли трапы, перекинутые на ближайший островок с развалинами кладбища, и корабль отошёл от него.

Гвардейцы охраны настороженно помялись вокруг владыки, зная его крутой нрав и боясь, что он без жалости убьёт кого-нибудь за задержку, но конунг молчал, понимая смысл маневра. Кладбище располагалось к носителю оружия слишком близко, и капитан отдал приказ отойти.

Примчался катер с адмиралом на борту. Запыхавшийся Лябон подбежал к владыке.

– Может быть, и нам отойти подальше, Великий?

– Что, боишься, герой? Мы и так в миле от них.

– Мало ли что, на всякий случай.

Конунг ещё раз оценил размещение флота.

– Отойдём на пару стадий.

Лябон отдал распоряжение гвардейцу, тот убежал, и «Брама Господня» отодвинулась от архипелага ещё дальше.

Светило Великотопи ушло далеко на «запад». Небо потемнело. На болото легли тени от островков пены, водорослевых рифов и кораблей. Подул холодный ветер.

– Начинайте! – процедил сквозь зубы конунг, спину которого неожиданно продрал мороз.

Пролаял корабельный колокол.

Несколько мгновений ничего не происходило. Замершие гвардейцы смотрели то на хладоносец с «ежом» мракобоя, то на островки кладбища. Затем на великое болото упала прозрачно-серебристая зарница, передёрнув пейзаж, горизонт и небосвод. На миг желток солнца на горизонте стал чёрным, растёкся по горизонту чёрной полосой, и всё пространство вокруг с кораблями флота и болотной растительностью содрогнулось от гулкого удара, будто встряхнули погремушку с находящейся внутри «дробью» Великотопи!

Закричали, падая на колени, гвардейцы.

С кораблей флота донёсся ответный вопль.

Охнул Мор де Лябон, рухнув ничком.

Конунг устоял, вцепившись в перекладину ограждения борта.

Судорога, потревожившая глубины болота, прошла, оставив след в виде всплывших косм грязи и водорослей.

Солнце Топи обрело прежний вид.

Природа успокоилась.

Конунг впился глазами в то место, где должен был торчать из воды архипелаг атлантского кладбища. Вместо ржавых островков он увидел самый настоящий шрам бело-голубого цвета, разрезающий болото до глубины в сто стадий и далеко к горизонту постепенно измельчаясь. Впечатление было такое, будто шрам сделан в гигантской кости, хотя до этого момента здесь попирали поверхность болота остатки захоронений.

– Холи коу! – севшим голосом проговорил конунг, что должно было означать: сожри меня дьявол со всеми потрохами!

Прозвучал колокол.

По палубам забегали матросы и гвардейцы.

Лябон вскочил, судорожно счищая с мундира пыль. Лицо у него было серое.

– Прошу прощения, Великий… не ожидал…

– Что это? – Конунг кивнул подбородком на «костяной» шрам.

– Не могу знать, Великий. Мракобой лупанул по болоту…

– Это я и сам вижу, что лупанул. Почему такой результат? Он что – заморозил болото?

– Не могу знать…

– Заладил – не могу знать, не могу знать! – взбеленился владыка. – Выясни! Доставь мне Офонарема! И пошли кого-нибудь посмотреть, что за ров образовался на болоте.

Лябон исчез.

Вскоре на палубе появился руководитель эксперимента. Старик выглядел озабоченным и смущённым.

– Великий…

– Что случилось? – перебил его конунг.

Учёный почесал лысину, отвёл