Русский романс - Антология

ИВАН ПАНАЕВ

(1812–1862)

340. Будто из Гейне («Густолиственных кленов аллея…»)[349]

Густолиственных кленов аллея,Для меня ты значенья полна:Хороша и бледна, как лилея,В той аллее стояла она.

И, головку склонивши унылоИ глотая слезу за слезой,«Позабудь, если можно, что было»,Прошептала, махнувши рукой.

На нее, как безумный, смотрел я,И луна освещала ее;Расставаяся с нею, терял яВсё блаженство, всё счастье мое!

Густолиственных кленов аллея,Для меня ты значенья полна:Хороша и бледна, как лилея,В той аллее стояла она.

<1847>

ЛЕВ МЕЙ

(1822–1862)

341. «Нет, только тот, кто знал…»[350]

Нет, только тот, кто знал        Свиданья жажду,Поймет, как я страдал        И как я стражду.

Гляжу я вдаль… нет сил —        Тускнеет око…Ах, кто меня любил        И знал, — далёко!

Вся грудь горит… Кто знал        Свиданья жажду,Поймет, как я страдал        И как я стражду.

1857

342. «Отчего побледнела весной…»[351]

Отчего побледнела веснойПышноцветная роза сама?Отчего под зеленой травойГолубая фиалка нема?

Отчего так печально звучитПесня птички, несясь в небеса?Отчего над лугами виситПогребальным покровом роса?

Отчего в небе солнце с утраХолодно и темно, как зимой?Отчего и земля вся сераИ угрюмей могилы самой?

Отчего я и сам все грустнейИ болезненней день ото дня?Отчего, о скажи мне скорей,Ты — покинув — забыла меня?

1858

343. Канарейка[352]

Говорит султанша канарейке:«Птичка! Лучше в тереме высокомЩебетать и песни петь Зюлейке,Чем порхать на Западе далеком?Спой же мне про за́-море, певичка,Спой же мне про Запад, непоседка!Есть ли там такое небо, птичка,Есть ли там такой гарем и клетка?У кого там столько роз бывало?У кого из шахов есть Зюлейка —И поднять ли так ей покрывало?»Ей в ответ щебечет канарейка:«Не проси с меня заморских песен,Не буди тоски моей без ну́жды:Твой гарем по нашим песням тесен,И слова их владыкам чужды…Ты в ленивой дреме расцветала,Как и вся кругом тебя природа,И не знаешь — даже не слыхала,Что у песни есть сестра — свобода»,

<1859>

344. Полежаевской фараонке[353][354]

Ох, не лги ты, не лги,Даром глазок не жги,      Вороватая!Лучше спой про своеПро девичье житье      Распроклятое:Как в зеленом садуСоловей, на беду,      РазыстомнуюПесню пел-распевал —С милым спать не давал      Ночку темную…

1859

345. «Отчего же ты не спишь…»[355]

«Отчего же ты не спишь?Знать ценна́ утрата,Что в полуночную тишьВсюду ищешь брата?»

— «Оттого, что он мне брат,Дочери шалима,Что утрата из утратТот, кем я любима.

Оттого, что здесь у нас,Резвых коз-лукавицПо горам еще не пасВвек такой красавец:

Нет кудрей черней нигде;Очи так и блещут;Голубицами в водеСиней влагой плещут.

Как заря, мой брат румян,И стройней кумира…На венце его слиянС искрами сапфира

Солнца луч, и подарёнТот венец невесте…»— «Где же брат твой?.. Где же он?Мы поищем вместе?»

1859

346. «Хотел бы в единое слово…»[356]

Хотел бы в единое словоЯ слить мою грусть и печальИ бросить то слово на ветер,Чтоб ветер унес его вдаль.

И пусть бы то слово печалиПо ветру к тебе донеслось,И пусть бы всегда и повсюдуОно к тебе в сердце лилось!

И если б усталые очиСомкнулись под грезой ночной,О пусть бы то слово печалиЗвучало во сне над тобой!

1859

347. Зачем?[357]

Зачем ты мне приснилася,Красавица далекая,И вспыхнула, что в полыме,Подушка одинокая?

Ох, сгинь ты, полуночница!Глаза твои ленивые,И пепел кос рассыпчатый,И губы горделивые —

Все наяву мне снилося,И все, что греза вешняя,Умчалося, — и на сердцеЛегла потьма кромешная..

Зачем же ты приснилася,Красавица далекая,Коль стынет вместе с грезоюПодушка одинокая?..

<1862>

348. «У молодки Наны…»[358]

У молодки НаныМуж, как лунь, седой…Старый муж не веритЖенке молодой;

Разом домекнулся,Что не будет прок, —Глаз с нее не спустит,Двери на замок.

«Отвори каморку —Я чуть-чуть жива:Что-то разболеласьСильно голова —

Сильно разболелась,Словно жар горит…На дворе погодно:Может, освежит».

— «Что ж? открой окошко,Прохладись, мой свет!Хороша прохлада,Коли друга нет!»

Нана замолчала,А в глухой ночиУнесла у мужаСтарого ключи.

«Спи, голубчик, с богом,Спи да почивай!»И ушла тихонькоВ дровяной сарай.

«Ты куда ходила,Нана, со двора?Волосы — хоть выжми,Шубка вся мокра…»

— «А телята нашиСо двора ушли,Да куда ж? — к соседкеВ просо забрели.

Загнала насилу:Разбежались все…Я и перемокла,Ходя по росе!»

Видно — лучше с милымХоть дрова щепать,Чем со старым мужемЗолото считать.

Видно — лучше с милымГолая доска,Чем со старым мужемДва пуховика…

<1850>

АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ

(1817–1875)

349. «Колокольчики мои…»[359]

Колокольчики мои,      Цветики степные!Что глядите на меня.      Темно-голубые?И о чем звените вы      В день веселый мая,Средь некошеной травы      Головой качая?

Конь несет меня стрелой      На поле открытом;Он вас топчет под собой,      Бьет своим копытом.Колоколь лки мои,      Цветики степные!Не кляните вы меня,      Темно-голубые!

Я бы рад вас не топтать,      Рад промчаться мимо,Но уздой не удержать      Бег неукротимый!Я лечу, лечу стрелой,      Только пыль взметаю;Конь несет меня лихой,      А куда? не знаю!

Он ученым ездоком      Не воспитан в холе,Он с буранами знаком,      Вырос в чистом поле;И не блещет, как огонь,      Твой чепрак узорный,Конь мой, конь, славянский конь,      Дикий, непокорный!

Есть нам, конь, с тобой простор!      Мир забывши тесный,Мы летим во весь опор      К цели неизвестной.Чем окончится наш бег?      Радостью ль? кручиной?Знать не может человек —      Знает бог единый!..

Упаду ль на солончак      Умирать от зною?Или злой киргиз-кайсак,      С бритой головою,Молча свой натянет лук,      Лежа под травою,И меня догонит вдруг      Медною стрелою?

Иль влетим мы в светлый град      Со кремлем престольным?Чудно улицы гудят      Гулом колокольным,И на площади народ,      В шумном ожиданьи,Видит: с запада идет      Светлое посланье.

В кунтушах и в чекменях,      С чубами, с усами,Гости едут на конях,      Машут булавами,Подбочась, за строем строй      Чинно выступает,Рукава их за спиной      Ветер раздувает.

И хозяин на крыльцо      Вышел величавый;Его светлое лицо      Блещет новой славой;Всех его исполнил вид      И любви и страха,На челе его горит      Шапка Мономаха.

«Хлеб да соль! И в добрый час! —      Говорит державный. —Долго, дети, ждал я вас      В город православный!»И они ему в ответ:      «Наша кровь едина,И в тебе мы с давних лет      Чаем господина!»

Громче звон колоколов,      Гусли раздаются,Гости сели вкруг столов,      Мед и брага льются,Шум летит на дальний юг      К турке и к венгерцу —И ковшей славянских звук      Немцам не по сердцу!

Гой вы, цветики мои,      Цветики степные!Что глядите на меня,      Темно-голубые?И о чем грустите вы      В день веселый мая,Средь некошеной травы      Головой качая?

1840-e годы

350. «Средь шумного бала, случайно…»[360]