Ночи тайного агента - Георгий Иванович Киселев

него руки дрожали, проводок ерзал по коробочке, да не там, где надо.

− Дайка я, − отобрал прибор у шефа.

Страх заставил собраться. Проводок с ходу зажал клеммой.

− Держи, − возвратил катапульту и бросился к загудевшим дверям.

С минуту удавалось удерживать дверь, но она так лягнула в зад, что растянулся на полу. Лежа на линолеуме, наблюдал за предательством Холла. Он навесил крышку, потянулся к кнопке, посмотрел на меня согрешившей собакой (не хватало лишь прижатых ушей, повизгивания и виляний хвоста) и исчез. Подло испарился в недосягаемых пространствах и временах.

Санитары опешили. А я, озверев, сам бросился на них. Тут уже дюжие, но неумелые придурки познакомились с настоящим бойцом. Защиты, удары, захваты, подсечки прошлись кровавой мельницей по уродам в белых халатах. А их братии прибывало и прибывало, и я готовился достойно встретить последний миг. Всевышний дарил в последнюю минуту предательство комиссара и одиночество в бою с Коммунарией.

Я так удачно ломал кости, что уцелевшие отошли к стене. Новые санитары тащили сети, доставали шприцы, скальпели.

И тут возник он, Сато. Мой верный Сато.

− Я здесь, сэнсей, − крикнул он и подбежал ко мне.

Сети взвились под потолок, на мгновение зависли и опустились на нас. Осатаневшие медбратья, рыча, бросились вперед.

− Прощай, Сато, — попрощался с другом и жизнью, я уже не верил в спасение.

− А это видел?! − усмехнулся друг, нажимая кнопку катапульты.

Завершилось еще одно путешествие. Глупое, бездарное расследование. Во все времена страдают исполнители от дури начальства. На сей раз радует, что натерпелся не только я, но и начальство. Но, если бы и не было этой крупицы справедливости, все равно тянет, тянет в мир приключений. Наверно уж таким ненормальным я на грешный свет появился.

1995

Ночь пятая. Бюрократия

С Новым Годом!!! — хором выдохнуло все наше небольшое, но дружное семейство, и в поздравление органично вплелся нежный звон бокалов. Мы с женой допили отличнейшее французское шампанское, а сын свою шипучку, поцеловались и…

— Дед Мороз!? — ошалел от радости и изумления сын.

Мы с женой тоже готовились поверить в сказочного красноносого старика, но тут я узнал под гримом, ватной бородой и красной шапкой комиссара Холла. Я предчувствовал, что он не отцепится, как банный лист, но не мог предположить столь наглой материализации за праздничным столом. Я-то привык к его неожиданным визитам. Но мой сын и жена никогда не видели сказочного появления комиссара.

— Дед Мороз, ты с подарками?! — спросил сыночек, хотя и был уверен, что Дед Мороз без подарков не ходит, работа у него такая — раздавать подарки.

Знал бы малыш липового Санту, так не цвел бы ожиданием чудесного гостинца. Я его уже знал, как облупленного. Зимой снега не выпросишь.

У Холла улыбка сникла, он уже пытался объяснить моему любимому чаду, мол, не заслужил в этом году подарок, но я успел незаметно под столом протянуть скряге из будущего пакет и подмигнул липовому Морозу. Тут он, правда, не растерялся, вручил подарок сыну. А малыш окончательно поверил в игру Холла и обнял комиссара за ватный халат.

Жена быстро сориентировалась, передала украдкой подарок для меня, а Холл, совсем не комплексуя, вручил его мне, как собственный. Пришлось и мне через красномордого мерзавца поздравить жену. А он, обласканный моими близкими, не отрывался от бокала с совсем не дешевым шампанским. Я совсем не жадина, но именно этого халявщика не хотелось угощать. Я-то знал, что он не только на халяву поест-попьет, но еще предложит отдать жизнь и опять же безо всякой оплаты.

Мои догадки оправдались полностью. Как только жена пошла укладывать сына спать, Холл начал уламывать меня на подвиги. Их агент, видите ли, застрял на никому не нужной планете. Холл и все его разведывательное управление теперь надеялись на мою помощь.

Я как не подступался к Холлу, но так и не смог разъяснить, что же нужно разведке в совсем не нужном для интересов Галактики месте — это первое. Так осталось непонятным, чем же я смогу выручить разведку целого сектора Галактики с их умопомрачительной армией суперагентов.

Единственное, что я понял: на планете бюрократическая форма правления, даже саму планету в незапамятные времена назвали Бюрократией. А я, по мнению Холла, знаком с бюрократическими вывертами, ибо в мое время они еще живучи на Земле. Правда, я считал, что Холл даст фору весьма многим бумагомаракам, но с начальством не поспоришь. Я — тайный агент, он — комиссар, а весь штат «Джеймс Бондов» сектора трепещет при одном лишь упоминании имени комиссара. Я хоть и не виляю хвостиком перед боссом, но перечить руководству тоже без толку.

— Короче, поехали! — в приказном тоне остановил дискуссию и мои сомнения Холл.

— Дайте жену предупрежу, она через минуту-другую вернется.

Я уже слышал, как она скрипнула дверью в детской (все забываю смазать петли).

— Нет времени! — возбужденно прервал Холл. — Через десять секунд закроется пространственно-временная щель.

Комиссар выудил из кармана коробочку с единственной кнопкой, утопил ее, и нас швырнуло сквозь пространства и времена из-за пиршественного стола.

Вынырнули мы в арсенале управления разведкой. Холл выполнял любую мою причуду. Захотел печать-хамелеон, и вскоре его подчиненные доставили печать, способную менять оттиск по моему желанию. Печать могла выполнять функции сканера и принтера, могла подделывать подписи и даже деньги.

Еще я получил катапульту возврата, правда не домой, а в кабинет Холла, папку с запасом чистой бумаги, ручки карандаши и прочую мелочевку.

Теперь оставалось определить, где я найду пропавшего агента и как его узнаю.

— Да это же Сато, наш лучший нелегал, — живо стал объяснять комиссар и сразу уточнил: — Не считая тебя, конечно. Ну, а где его найти?

Холл развел руки и пожал плечами.

Хоть одно радовало: Сато мой давнишний приятель, я его сразу узнаю, но где его искать?

— Ну, а где его потеряли?

— Вот туда сейчас и отправишься, — угодливо ответил шеф, и, не дав переварить ответ, щелкнул тумблером.

Я очутился в огромной приемной. Такой подлости я не ожидал даже от Холла. Только последняя сволочь швыряет человека в неведомый мир без подготовки, словно нашкодившего котенка на улицу.

Но тут я вспомнил о катапульте, способной вернуть обратно, успокоился и осмотрелся вокруг внимательнее. У стен приемной дожидалась аудиенции огромная очередь. Возле окна сидела секретарша, беспрерывно нечто мурлыча в телефон и перебирая бумаги на бескрайнем столе. Кто-то нервно топтался по кабинету взад-вперед. Иногда дверь начальника открывалась, в нее входили либо выходили люди из очереди