Филфак (СИ) - Гордеева Алиса

— Погоди немного, я сейчас затоплю печь и воды принесу.

Саша кладёт меня на кровать, а сам начинает одеваться: натягивает джинсы, водолазку, носки… А я наблюдаю за ним и не верю, что этот парень мой. Нереальный. До безумия красивый. Самый лучший на свете.

— Не смотри на меня так, — лохматит собственные волосы Филатов, игриво улыбаясь. — Иначе я никуда не уйду, и окочуримся мы с тобой в нетопленом доме.

— Я не дам тебе замёрзнуть, — шепчу, краснея под напором собственных мыслей, и невинно хлопаю глазами. А дабы не выходить из амплуа хорошей девочки, трясу кончиком одеяла: — Я поделюсь. Мне не жалко.

В глазах Фила загорается уже знакомый огонёк, а я снова кусаю губы.

— Сейчас проверим! — позабыв про печку и воду, в одном носке и расстёгнутых джинсах Филатов без колебаний наступает.

Уже в следующее мгновение мы оба забываемся друг в друге под одеялом и совершенно перестаём чувствовать холод.

Странная штука — любовь. Согревает даже в самое серое ненастье. Проглатывает время, как голодная жаба комарика. И напрочь отключает голову. Чем не амнезия? Всё ненужное, маловажное, незначительное ластиком стирается из памяти, а мир одномоментно сужается до одного-единственного человека, ради которого каждый вдох, каждая улыбка, каждое слово и это счастье в груди необъятное, яркое, бесконечное.

Дождь за окном стихает вместе с нами. Он, как и мы, растратил все силы и жаждет передышки. Стрелка часов намекает на вечер. А жар старой печи давно пропитал своим теплом весь дом.

После бессонной ночи и сумасшедшего дня нежусь в руках Филатова и пытаюсь вдоволь надышаться счастьем. Пара бутербродов с ветчиной, сладкий чай и нежный шёпот на ушко — наш маленький мир, спрятанный от посторонних глаз, отчётливо напоминает сказку. Саша вспоминает о своём детстве и безумной юности, о семье и сводном брате, ставшим для парня почти родным. Фил делится со мной непростой историей любви Яна и Даяны и собственными угрызениями совести. А я постепенно открываю для себя настоящего Филатова и всё больше в него влюбляюсь.***

— Что ты делаешь? — щекой прислоняюсь к спине Фила и, обняв его, прикрываю глаза. Так спокойно и радостно рядом с Сашей.

— Помнишь, ты смеялась надо мной, Пуговица? — стоя в одних джинсах на скромном подобии кухни, Филатов взбивает венчиком в старой кастрюле яйца. — Называла меня фанатом кулинарных шоу.

— Настоящий Соколов и правда не умеет готовить, — смеюсь, подглядывая за будущим ужином из-за Сашкиного плеча. — Петухов едва научил его варить пельмени.

— В чайнике? — взрывается смехом Филатов.

— Не знаю, — хихикаю, пожимая плечами.

— Как он там?

— Едва справляется с ролью главного мачо факультета. Твои фотографии на афише сделали своё дело: у парня нет отбоя от фанаток. Того и гляди, Соколов проникнется любовью к нашему филфаку.

— И всем его студенткам, — гогочет Фил. — А Мишка как поживает?

— У него всё хорошо.

— Царёв не лезет с разборками?

— Артур? Он даже близко к общаге не подходит. Считай, у него выработалась стойкая аллергия к тем местам.

— Расскажи мне, — отставив взбитые яйца в сторону, Филатов разворачивается, а я отвожу взгляд: ни к чему Саше знать все подробности расправы над Артуром.

— Ты же видел снимки, — несмело бубню под нос. — Нинель…

— Анют, я не дурак, — Фил касается моей щеки, вынуждая заглянуть ему в глаза. — Артур бы никогда не купился на уловки Нинель… Хотя она, конечно, звезда!

— Умница!

— Ань, — выжидающе колет взглядом.

— Артур тогда пришёл ко мне, — впервые с того дня решаюсь рассказать всю правду, да и врать Филатову не могу и не хочу. Чувствую, как Саша напрягается всем телом, и спешу его успокоить:

— Ничего не было, Фил, — произношу на выдохе. — Я просто добавила немного снотворного в чай.

Но Филатов не верит. Его волнение за меня почти осязаемо.

— Не было, — повторяю чуть громче и, приподнявшись на носочки, оставляю череду поцелуев на любимом лице. — Нинель была рядом. И Петухов тоже. Всё нормально! Слышишь?

— Я выбью ему все зубы! — шипит Филатов. — Все до одного!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И опять загремишь за решётку? Нет, Саш, Артур того не стоит!

Вывожу пальчиками узоры на колючих щеках и жмусь к Филу всем телом: я не хочу, чтобы мысли о Царёве отравляли наше счастье.

— Лучше объясни, как Шахову удалось так вовремя тебя найти.

— Здесь как раз ничего интересного, — Филатова понемногу отпускает, хотя уверена, Артуру ещё обязательно прилетит привет от разъярённого Саши. — Ян давно уже меня искал. Во всех отделениях была ориентировка. Так что следаку оставалось только сложить два плюс два. А дальше уже дело техники…

— Пуговица! — внезапно замолчав, выдыхает в губы и резко меняет тему. — Больше никакой самодеятельности! Ладно?

— Да, — растворяюсь в трепетном шёпоте без остатка.

— Обещаешь? — Фил подхватывает меня под ягодицы, а я обнимаю его ногами.

— Да.

Кастрюля с яйцами летит на пол, а её место на столе занимаю я. Интересно, мы когда-нибудь насытимся друг другом? Надеюсь, что нет!

— Ты же понимаешь, что я тебя больше никуда от себя не отпущу? — успевает усмехаться между поцелуями Филатов.

— И не отпускай, — бормочу, в очередной раз теряя над собой контроль.

— Скажи мне «да», Пуговица! — Филатов и сам на грани. — Иначе…

— Ты мне угрожаешь? — улыбаясь пытаюсь сконцентрировать опьянённый любовью взгляд на лице парня.

— Да, — опаляет дыханием чувствительные участки моего тела. — Залюблю до потери пульса, Ань!

— Звучит заманчиво, — едва совладаю с дыханием, но не сдаюсь.

— Тогда держи новое стоп-слово, Пуговка, — губы Филатова бесстыже спускаются ниже. — «Я согласна, Фил».

Мотаю головой, не сомневаясь, что обойдусь без всяких там глупых слов, и позволяю Филатову в очередной раз довести себя до беспамятства. Вот только Саше всё мало. Он дразнит губами, щекочет языком, сводит с ума руками, словно и правда решил взять крепость измором.

— Стоп-слово, Аня, — умеючи касается оголённых нервов, но всё, что могу, – это бессвязно стонать в ответ.

Филатов смеётся и наступает с новыми силами. И где только берёт их?

— Аня! — доносится сквозь шквал удовольствия.

— Меньше слов, Филатов! — кусаю парня за мочку уха, чтобы перестал болтать!

— Я предупредил, если что! — между делом бросает Саша, а у самого моська расплывается в хитрющей улыбке.

Мне бы собраться с мыслями и заподозрить неладное, но моя изнеженная и насквозь зацелованная интуиция сладко спит, а возбуждённые извилины в голове только и способны, что думать о Филе.

В урагане немыслимой страсти не сразу замечаю яркий свет за окном и приглушённое урчание автомобильного двигателя. Раз за разом проваливаясь в бездну удовольствия, не слышу чужого смеха и задорных голосов. И только когда стук в дверь начинает сотрясать старые стены нашего убежища, вздрагиваю и встревоженно кручу головой.

— Ты слышал? Что это? — пытаюсь утихомирить Фила, но тот лишь довольно хмыкает в ответ:

— Это Шах с компанией, — произносит буднично, словно не мы тут голышом елозим по кухонной утвари.

— Шах? — сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Господи, Фил, что ему здесь нужно?

— У меня же днюха, — ведёт плечами, а сам продолжает наслаждаться нашей близостью.

Между тем голосов за дверью становится только больше.

— Филатов! Аннушка!

— Голубки, просыпаемся!

— Ребята, мы знаем, что вы здесь!

— Погодите вы, им наверно не до нас!

Кто-то смеётся, кто-то продолжает выкрикивать имя Филатова и горланить «С днём рождения», и только я застенчивым мышонком сжимаюсь в руках Саши и отчаянно прошу:

— Фил, пожалуйста! Нужно одеться! Дверь открыть! А не то… Боже! Что они о нас подумают?

— Неважно, — Филатов крепче сжимает в объятиях мое взволнованное тело, не позволяя сбежать.

— А если они в окно посмотрят? — испуганным голоском пищу, сгорая со стыда.

— Ты же знаешь, как меня остановить, Пуговка! – довольно напевает Филатов и, закусив губу, громко, так чтобы слышали все, стонет. — Да, детка, да!