Вещий сон, или Интуиция - София Чайка

   Яна на миг задержала дыхание и спросила:

   - А что еще?

   - Все. Все, что касается тебя. Ты никогда не рассказывала мне о родителях? Кто они?

   - Обычные люди.

   - Они не могут быть обычными, когда у них такая замечательная дочь.

   Девушка рассмеялась, уткнувшись лицом в его грудь. Остап снова пожалел, что они сейчас в больнице, а не в уютной квартирке Яны. Но нет худа без добра. Взамен они получили возможность поговорить.

   - Лесть, вот что это.

   - Вовсе нет. Я действительно так думаю. Никогда не встречал таких, как ты.

   Яна подняла голову и испытующе посмотрела в его глаза.

   - Правда?

   Он взял милое лицо в ладони и коснулся губ - легко, сдерживаясь изо всех сил.

   - Истинная. - Диван стоял слишком близко. Остап всеми силами старался отвлечься от этого знания, особенно в тот миг, когда ее огромные глаза слегка затуманились, а рот приоткрылся, словно ожидал нового поцелуя. - Кем они работают, папа и мама доктора Синички?

   - Учителя на пенсии. Отец преподавал математику, а мама географию.

   - И никаких медицинских династий? Может бабушка или дедушка, тетя, в конце концов.

   - Нет. У нас в роду нет других врачей. А у тебя?

   - Мой отец работал хирургом, а мать - медсестрой.

   - А теперь?

   - Папа на пенсии. А мама с нами не живет. У нее другая семья.

   - Жаль.

   Яна приложила ладонь к его щеке. Остап повернул голову и поцеловал ее.

   - Наверное, но это случилось пять лет назад. Я привык.

   Он рассказывал о проблемах в своей семье, вспоминал, как переживал мамин уход и папину депрессию, но теперь это казалось таким далеким, словно случилось в прошлой жизни. Наверное, он на самом деле смирился со всем, но ни за что не хотел бы, чтобы и с ним произошло нечто похожее. Он ни за что не отпустит женщину, которую любит.

   - Если я правильно запомнила, у тебя есть сестра.

   - Мара. Точнее Тамара. Да, она в этом году заканчивает школу. Сорванец, а не девчонка. Не представляю себе, как отец с ней справляется, пока я здесь.

   Он почувствовал, что после этих слов Яна слегка напряглась, и не сразу понял, в чем причина. Пока она не спросила:

   - Как долго ты пробудешь здесь?

   Прямой вопрос требовал прямого ответа. Но прежде он тоже хотел кое-что узнать.

   - Ты поедешь со мной в Торонто?

   Он видел, как расширились ее глаза, чувствовал, как дрогнула рука, прижатая к его груди, и ждал. Ни разу в жизни он так не волновался. Возможно, сейчас решалась его судьба.

   Оба вздрогнули, когда распахнулась дверь ординаторской. Они даже не успели отстраниться друг от друга, когда щелкнул выключатель, и комнату залил свет ламп дневного освещения.

   Хелена смерила их взглядом и поджала губы.

   - Остап, не ожидала от тебя такого... такого. Развратничаете прямо на рабочем месте.

   Яна покраснела и смущенно заерзала в его объятиях, и он неохотно отпустил ее.

   - Почему ты не в гостинице, Хелена?

   - Я здесь с инспекцией. Прихожу, когда хочу.

   - И что ты сейчас инспектируешь? Мою личную жизнь?

   Остап еле сдерживался. Каждое новое слово давалось ему с трудом. Он боялся сорваться и нагрубить. Хелена его окончательно достала.

   - Личную жизнь? Не смеши меня! Личная жизнь врача из уважаемой канадской клиники не может быть связана с этой...

   - Хелена, сейчас же извинись!

   - Перед кем? Не вижу здесь никого, перед кем стоило бы извиняться.

   Яна сорвалась с места, но Остап удержал ее.

   - Мне лучше уйти.

   - Нет. Уйдет Хелена.

   - Что?! И не подумаю!

   Хелена вздернула подбородок, всем своим видом выражая намерение остаться.

   Яна вырвалась и помчалась к двери. Остап бросился за ней.

   - Погоди. Не уходи, пожалуйста. Не сейчас.

   - Я не собираюсь это слушать.

   Он чувствовал, как дрожит голос этой девочки, и как в нем поднимается с трудом контролируемое желание ударить Хелену. Такого с ним еще не бывало. Бить женщину он считал последним делом.

   Остап нуждался во времени, чтобы успокоиться, но и отпустить Яну в таком состоянии он не мог. Он предпринял еще одну попытку.

   - Ты не ответила на мой вопрос!

   Эти слова ее остановили. Он тотчас понял, что выбрал самый неудачный аргумент. Яна смерила взглядом Хелену, а затем повернулась к нему.

   - Все зависит от тебя. Не уверена, что ты сам к этому готов.

Глава 23

   Остап на какой-то миг замешкался, испытывая боль от резких слов и слыша такую же боль в голосе Яны.

   Проходя мимо Хелены, он бросил гневный взгляд в ее сторону. Она ухватилась за него, останавливая. Остап отодвинулся, но не ушел, как намеревался.

   Пожалуй, пришло время объясниться раз и навсегда, чтобы не осталось никаких недомолвок и ложных надежд. С Яной он объяснится позже. Ей все равно придется вернуться в ординаторскую за одеждой. Возможно, все к лучшему. Она успеет немного успокоиться.

   Понимая, что все может быть с точностью до противоположного, Остап зло поинтересовался:

   - Чего ты добиваешься, Хелена?

   - Неужели непонятно? Я уже говорила тебе вчера. Честно призналась.

   - И я ответил тебе. Тоже честно. Зачем ты закатила эту сцену? Обидела замечательную девушку.

   От природы бледная кожа Хелены побелела еще сильнее, когда она взвизгнула:

   - Замечательная! Не наблюдаю ничего такого. Даже близкого к этому! Ни лица, ни фигуры, ничего привлекательного! - Женщина задыхалась, выплевывая злые слова, а Остап еле сдерживался, чтобы не схватить ее за плечи и трясти, пока она не перестанет орать. - Я бы попыталась понять, если бы она оказалась красавицей. А так... Мисс Невыразительность! И еще Бесстыдство!

   Остап смотрел на женщину, которую несколько непростых лет в чужой стране считал своим другом. Ей, единственной из знакомых, он доверял. Не полностью, но все же достаточно для того, чтобы рассказать о проблемах - семейных или профессиональных. Все остальные делились для него на коллег и любовниц. Он ошибся, когда думал, что не интересует ее как сексуальный партнер или потенциальный супруг.

   Как разговаривать с оскорбленной, пусть и ненамеренно, женщиной, объяснить, что они не могут быть вместе? Как защитить от ее мести свою избранницу? Что в таких случаях помогает лучше - угрозы, игнорирование или уговоры?