ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн

Как уже говорилось, возвращались только трое (пока дело разбиралось, умер еще один матрос из команды капитана Кодаю, дожидавшийся его в Иркутске). На прощание растроганная императрица щедро одарила отъезжающих. "Капитан Кадай" получил из ее рук табакерку, золотую медаль, золотые часы и 150 червонцев (весьма приличную сумму), матросам Исокити и Коити досталось по серебряной медали и по 50 червонцев. Не были забыты и невозвращенцы, но, поскольку они уже стали российскими подданными, им пожаловали по 200 рублей ассигнациями.

Экспедицию в Японию возглавил сын Кирилла Густавовича поручик Адам Лаксман. Японцы должны были вновь пересечь всю Россию, только теперь уже с запада на восток. В Охотске пересели на бригантину "cв.Екатерина" и 13 сентября 1792г. покинули Охотский порт. Через 36 дней после выхода из Охотска судно отдало якорь в бухте Нэмуро на севере острова Эдзо (Хоккайдо). Местные власти не сразу приняли русских посланцев. Адам Лаксман отправил властям острова письмо. Переговоры велись, а ответ на письмо ждали долго. В июле 1793 г. было получено разрешение "Екатерине" идти в порт Хакодатэ, причем русское судно шло под конвоем японских кораблей. Переговоры длились девять дней и ни к чему не привели. Попытка установить торговые отношения с японцами провалилась но Лаксман сумел наладить дипломатические контакты не только с княжеством Мацумаэ, которому принадлежал остров Хокайдо, но и с центральным правительством. 2 августа галиот "Екатерина" покинула Хакодатэ и взял курс к русским берегам.*(4)

Первая российская экспедиция в Страну восходящего солнца увозила с собой от японского императора подарки: три сабли, уложенные в ящик, 20 ящиков листового табака, сто кулей риса, несколько ящиков японской бумаги, фаянсовые чашки и письменное разрешение на приход одного русского судна в Нагасаки, если Россия захочет продолжать переговоры с Японией.

В Санкт-Петербурге посчитали проведенные открытые переговоры с японцами весьма полезными. Поручик Адам Лаксман был произведен в коллежские асессоры.*(5)

Григорий Иванович и Карл Густавович немедленно приступили к подготовке новой японской экспедиции, научную часть которой брал на себя Лаксман, а торговую- Шелихов. Но, пока проект экспедиции неспешно путешествовал по министерствам, в июне 1795г. умер Григорий Иванович, а в январе 1796г.- Карл Густавович. В тот же год упокоилась императрица. Проект, лишившись главных движителей, также мирно скончался

Но ещё при жизни Шелихова была возобновлена колония на острове Уруп. В 1794 г. на судне "св.Алексей", снабженном необходимым запасом продовольствия, оружия и снаряжения на Уруп отправился Курильский отряд, состоящий из 31 человека промышленных, 4 посельщиков, 2 алеутов и 5 женщин. "Водворились они на полуденной стороне в той гавани, где прежде зимовало наше судно и восточною бурею было выброшено на берег, ибо гавань от востока не защищена ни мало да и судно "св.Алексей" терпело такое от сих ветров бедствие и при необычном приливе занесено было в речку, из которой весною насилу смогли его высвободить".

Начальником поселения был назначен Владимир Константинович Звездочетов. Относительно его личности существуют противоречивые мнения. Современники и подчинённые, которых он, по-видимому, немало притеснял, считали, что выбор начальником поселения Звездочетова во многом предопределил судьбу поселения. Он неоднократно бывал на Курильских

островах, знал их в совершенстве, но отличался, по мнению многих, жестоким и своенравным характером и неоднократно нарушал требования Шелихова "об обласкании народов". Однако Филат Дружинин, препараторский ученик, живший на Урупе, сообщил: "Что касается до Звездочетова, которому бывшая подчиненная ему команда повсюду разгласила проклятия, как изуверу рода человеческого за то, что он поступал с ними жестоким образом, без всякой со стороны их повинности, но люди, знавшие его и служившие с ним, сказывают

совсем напротив, что человек он был хорошего нрава, чрезмерно правдолюбив и неутомимым во всяком деле, и посему строго требовал от своей команды всю возможную деятельность как в бобровом промысле, так и о запасении кормов. Это не нравилось команде, день ото дня всегдашняя к нему ненависть за строгость его увеличивалась". По нашему мнению, если проанализировать всю, дошедшую до нас информацию о Звездочетове, к нему полностью относятся слова, сказанные о Баранове в новелле Бунина "Титан". "…но прежде всего его окаменелый, сгущённый, холодно-бешеный патриотизм, решимость удержаться там, откуда сбежали другие, и служить империи чем удастся, головой и руками и зубами, правдой и неправдой, честью и местью, во что бы то не стало".

Перезимовав, Звездочетов начал проводить опыты посева ржи, пшеницы, овса и льна, однако они оказались неудачным. События на острове тем временем приняли трагический характер. Звездочетов засек до смерти старосту отряда Ивана Свешникова, выказавшего ему неповиновение. Возмущенные этим промышленники отстранили его от начальствования и выбрали передовщиком Григория Кошечкина. Звездочетова, связав, отправили на 17-й остров(Северный Чирпой) с тем, чтобы курильцы доставили его на Камчатку с донесением о его поступках. Но Звездочетов сумел хитростью завоевать доверие островитян, с их помощью вернулся на Уруп, арестовал Кошечкина, Крюкова, Скачкова и Стасова как основных зачинщиков бунта и выслал их на Камчатку. Опасаясь

заговора, Звездочетов приказал отряду из 15 человек возвращаться через Камчатку в Россию просить подкрепления и высылки алеутов с байдарками для бобрового промысла. Отряд ушел на северную сторону острова собирать выкидной лес и строить байдару. Прожив там зиму 1797/98 гг., отряд возвратился в гавань к Звездочетову, но он запретил им даже пристать к берегу и, угрожая оружием, велел заночевать в соседней бухте. Затем Звездочетов, принимая по 2-3 человека, выдал им необходимые вещи и приказал немедленно

отправляться в путь. Сам он с 12 мужчинами и 3 женщинами оставался на Урупе, имея много товаров, две трехфунтовые медные пушки, полный комплект оружия на оставшихся с ним людей.

Известно, что Звездочетову удалось наладить торговые контакты через айнов с японцами. Сложно сказать в чём состояла эта торговля. В некоторых работах упоминается, что партия Звездочетова получала от айнов продукты питания и вино. Это спорно. В 1796-1803гг. на Уруп почти ежегодно приходило компанейское судно и недостатка у партии ни в чём не было. Более того, как утверждает в своей книге "Руско-японские контакты XVIII-XIXвв." пр. Иванов, их снабжением занимался непосредственно Якоб ван-Майер.. Звездочетовцы ежегодно добывали много красной рыбы на охотской стороне острова в районе озера Токо. Промысел каланов также был успешным, на остров перевезли 64 алеута с байдарками Но чтобы один из директоров Компании лично принимал участие в отправке товара в мелкую партию нужны более веские причины. Пр.Иванов утверждает, что этой причиной была массированная контрабандная торговля. В этом нет ничего странного, учитывая, что компания "Майер" принимала участие в запрещённой торговле с Испанской Америкой. Никаких документов, разумеется, найдено не было, но подтверждение этой теории можно найти в описях товаров отправляемых на Уруп. Например в 1801г, кроме обычных продуктов, одежды, котлов и бисера, было отправлено "239 штук сукна разнаго галанскаго и 110 ящиков посуды стеклянной тож (т.е. так же голландского)", это при том, что Сената указом от 2510 1800г. постановил "По достаточному количеству выделываемых на заводах стекла, зеркал и всякого хрусталя привоз оных из-за границы прекратить". А "Предприятие св Александры", в 1801г. отправленная в Камчатку, привезла из Нижнекамчатска на Уруп 839 пуд ворвани, 35 пуд 8 фунтов моржового клыка, 126 орлиных хвостов и крыльев "в комплекте" и 7182 оленьи кожи из Гжиги. На компанейскую верфь в Охотске несколько раз поступала странная "медь кантонская в прутьях длинною в четверть, а толщиною в палец". А в архивах Компании найдены пять расписок о передаче "золота китайскаго в слитках", датированных 1797-1804гг. Общий вес золота по этим распискам составлял более пуда. Причём во всех пяти случаях вес был кратен 2 золотникам и 15 долям,*(6) т.е. кобану, наименьшей японской монете чистого золота. Следует заметить, что все перечисленные товары или голландского производства, или могли быть произведены на Курильских островах и Сахалине. С японской стороны в замен поступали медь и золото в слитках, что сводило риск к минимуму.

Очевидно обмен товаров на золото и медь через айнов вёлся с фирмой Кюбэй, которая с 1754г. занималась торговлей и промыслами на о.Кунашир. С 1799г. другим торговым партнёром стал судовладелец Такатая Кахээ, осевший на острове Итуруп. Возможно, что Кахээ был подставной фигурой семейства Кюбэй. Как раз в 1799г. бакуфу перевело "Восточные земли Эдзо-ти" в земли непосредственного подчинения, изъяв их из ведения клана Мацумаэ и осторожные купцы перевели свои незаконные операции на ещё неосвоенные территории.