Утро космоса. Королев и Гагарин - Владимир Губарев

Дни стояли отменные, лететь бы только, уже в Ту­руханске давно были бы, но выстуженные моторы мол­чали. Подогреватель привезли, когда над Тунгуской на­чали опускаться туманы.

Туман преследовал их до Туруханска. Последний час полета шел практически вслепую…

– Мы дойдем, если хотя бы немного повезет, – сказал две недели назад Козлов начальнику авиаотряда, когда они еще собирались в путь. Тогда из Москвы при­шло разрешение на этот полет, правда, в конце телеграммы приписка: «Сбрасывайте аппарат, если возник­нет опасность для жизни».

Неужели эта минута пришла?

Сегодня Козлов летел один. Механика отправил на Ане. Словно знал, какой будет туман. Наверное, он отцепил бы этот злосчастный «шарик», будь это не в двух десятках километров от Туруханска, а в самом начале.

Год спустя такой же полет кончится иначе. Козлов будет вывозить оборудование геологической партии. И вновь туман над Тунгуской. Но теперь он не выпустит летчика. Его похоронят на берегу реки, и погнутый винт вертолета станет ему памятником…

Палло не успеет подробно рассказать Королеву о своей экспедиции. В самом начале разговора зазвонит телефон, и Сергея Павловича вызовут на совещание в ЦК партии.

– Срочно подготовьте отчет, – успеет сказать Ко­ролев, – и дайте мне фамилии всех, кто принимал уча­стие в работе. И ваши соображения, кого следует от­метить, не у нас. Только прошу конкретно: фамилия, имя, отчество и по какому ведомству. Добьюсь для них премий… А сами начинайте готовиться к запуску трех кораблей-спутников. Сначала собачки и манекены, а на третьем – человек…

– А как мне объяснить, где был? – спросил Палло.

– Если друзья будут спрашивать, говорите: за Тун­гусским метеоритом летал. – Королев рассмеялся.

У истории серебристых облаков будет продолжение. И поэтому нам придется перенестись из зимы 60-го года на несколько лет позже.

Виллманн просыпается рано, до восхода солнца. Выходит на балкон и долго стоит, всматриваясь в по­светлевшее небо.

В восемь утра он уже у себя в отделе, приглашает сотрудников и уточняет программу на сегодняшний день. Так уж принято в отделе космических исследова­ний Института астрофизики и физики атмосферы Ака­демии наук Эстонской ССР, и этот сложившийся за много лет распорядок работы меняется редко, к нему привыкли.

Но иногда случаются события, о которых говорят ко­ротко: «Сделано открытие!»

Приехал однажды из Москвы сухощавый паренек. Кандидат в космонавты. Ну а своим сотрудникам Виллманн его представил как инженера.

Любознательным был будущий космонавт.

– Нельзя ли познакомиться с отчетами и материа­лами? – попросил гость.

Виллманн выложил на стол объемистые папки. Инже­нер начал внимательно просматривать их.

– Любопытно, – вдруг сказал он. – Даже неве­роятно!

– Что именно?

– Вот это сообщение. – Инженер протянул листок с записями.

Виллманн прочел вслух:

– «Э. Крээм и Ю. Туулик, имеющие опыт трехлет­них наблюдений серебристых облаков, студенты Тарту­ского университета, выехали из Таллинского порта 12 апреля 1961 года на судне «Иоханнес Варес».

– Дату, дату поглядите, – кандидат в космонавты рассмеялся, – 12 апреля. Как раз в день старта Га­гарина.

– О космосе мы начали мечтать раньше, – вдруг заметил Виллманн. – За три года на территории СССР было зарегистрировано 83 случая появления серебрис­тых облаков. Мы определили размеры частиц, их харак­теристики. Проводили ракетные исследования, но они помогли мало: это то же самое, что зондировать сердце с помощью скальпеля… Короче, данных было много, но природа облаков неясна. Нужен взгляд сверху.

– Да, Сергей Павлович говорил нам об этом. И еще о каком-то метеорологе из Туры…

– Мы обращались к Королеву за помощью, – под­твердил Виллманн. – Пытались заинтересовать его… А метеоролог – его фамилия Мангулов – регулярно передает нам свои наблюдения. Неужели Королев и это помнит?

– А почему же я здесь? – удивился гость.

Шел 1965 год. Чарльз Виллманн и Виталий Севасть­янов, приехавший в Тарту, долго обсуждали, как имен­но обнаруживать серебристые облака в космосе.

Оператор Центра управления принял необычное сообщение с «Салюта-4».

– Видим блестящий холодный снег, – передавал Петр Климук, – он переливается так красиво… Облака тянутся сплошной линией от Урала до Камчатки, до са­мого восхода солнца…

После отбоя, как обычно, Виталий Севастьянов при­строился у иллюминатора и раскрыл свой дневник.

«2 июля 1975 года. Среда, 40-е сутки полета, – за­писал бортинженер «Салюта-4». – Вчера вечером и се­годня мы наблюдали еще одно чудо природы – сереб­ристые облака. Эти облака находятся на высоте 60—70—80 километров. Природа их полностью неизвест­на. Во многом они загадочны. На всей Земле их наблю­дали не более тысячи раз. И вот мы наблюдаем их в космосе. Впервые. Мы действительно первооткрыватели. Тщательно наблюдаем, записываем, надиктовываем на магнитофоны, зарисовываем. С Земли приняли экстрен­ное сообщение: разрешают нам в тени Земли провести ориентацию станции в сторону восхода Солнца и, обна­ружив серебристые облака, провести их исследование спектральной аппаратурой и фотографирование».

Виллманн смотрит вдаль, думает о своем.

– Вспаханное поле… – вдруг говорит он.

– Что?

– Юрий Гагарин сказал, что космос напоминает ему вспаханное поле, засеянное зернами-звездами. Не прав­да ли, точно подмечено?

«Вспаханное поле» – впервые прозвучало во время отчета о полете. На следующий день после возвращения из космоса.

А пока идет зима 60-го. И еще никто не знает, в ка­кой именно день Юрий Гагарин поднимется в космос.

17 января начались экзамены. Их принимали не толь­ко руководители Центра подготовки, но и создатели космической техники.

И среди них К. П. Феоктистов.

25 января Юрию Гагарину было присвоено звание «космонавт».

До старта первого человека в космос оставалось 3 месяца и 18 дней.

АПРЕЛЬ 1961

Началось буднично. Пожалуй, даже слишком.

После обеда приехал в Звездный Каманин, собрал космонавтов.

– Принято решение правительства о полете челове­ка в космос, – лаконично объявил Николай Петро­вич. – Послезавтра вылетаем на космодром.

Это было 3 апреля.

Их встречал Сергей Павлович у трапа. Каждому пожал руку.

– Как настроение, орелики? – улыбнулся Королев.

– Боевое, – за всех ответил кто-то, кажется, Герман Титов.

– В таком случае, будем работать вместе, – сказал Сергей Павлович. – Думаю, что восьмого можно будет вывозить ракету на стартовую позицию, а десятого-двенадцатого старт. Как видите, в вашем распоряжении еще есть время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});