Рейтинговые книги
Читем онлайн Утро космоса. Королев и Гагарин - Владимир Губарев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54

В фонтанах, что бьют сегодня на площадях одного из самых красивых городов – Шевченко, пресная вода. На Мангышлаке впервые были созданы уникальные опреснительные установки. Именно они подарили жизнь этой богатой полезными ископаемыми земле. Здесь мир­ный атом доказал, что профессий у него великое множе­ство и каждая из них может служить человеку, его бла­гу. «Быстрый реактор» – это, образно говоря, ядерная бомба, которая «горит» в недрах атомного реактора, да­вая тепло и энергию всему городу. И тепло использует­ся для опреснения воды…

Много было трудовых свершений в том памятном «космическом» году страны. Но вершиной трудового подъема, его символом стало 12 апреля.

Утром 8 апреля космонавты приехали в монтажно-испытательный корпус. Тренировки продолжались.

А в это время члены Государственной комиссии под­писывали полетное задание: «Одновитковый полет вок­руг Земли на высоте 180—230 километров продолжи­тельностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном райо­не. Цель полета – проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном ко­рабле, проверить оборудование корабля в полете, прове­рить связь корабля с Землей, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта…»

После короткого перерыва члены Госкомиссии соби­раются вновь. Предстоит решить, кому стартовать первым.

ГАГАРИН – мнение было единодушным.

А потом все поехали в монтажно-испытательный кор­пус, чтобы посмотреть на тренировки космонавтов.

Пожалуй, Королев «выдал» общее решение, хотя и договорились, что до 10 апреля, до торжественного за­седания Государственной комиссии, ничего не сообщать космонавтам. Сергей Павлович подошел к Гагарину и начал ему подробно объяснять, как работают системы корабля. Сначала Гагарин не понял, почему Главный конструктор столь внимателен к нему, а затем улыбнул­ся и тихо сказал:

– Все будет хорошо, Сергей Павлович!

Королев даже растерялся:

– Что же у нас получается: я подбадриваю его, а он убеждает меня в еще большей надежности корабля…

– Мы, Сергей Павлович, подбадриваем друг друга…

Когда Королев, Келдыш и другие члены комиссии ушли, инженеры окружили Гагарина и начали просить автографы. Ни у кого не было сомнений, первым назна­чен Гагарин.

9 апреля, в конце дня, Николай Петрович Каманин не удержался. «Я решил, что не стоит томить ребят, что надо объявить им, к чему пришла комиссия. По этому поводу, кстати сказать, было немало разногласий. Одни предлагали объявить решение перед самым стартом, дру­гие же считали, что сделать это надо заранее, чтобы космонавт успел свыкнуться с мыслью о предстоящем полете. Во всяком случае, я пригласил Гагарина с Ти­товым к себе и сообщил им, что Государственная ко­миссия решила в первый полет допустить Юрия, а за­пасным готовить Германа. Хотя они и сами догадыва­лись, к какому выводу пришла комиссия, я увидел ра­дость на лице Гагарина и небольшую досаду в глазах Титова».

Досада, и только?

Попробуйте себя поставить на место Титова. Да, они были друзьями с Юрием, очень близкими друзьями, как и все в той «ударной шестерке». Но как понятны и объяснимы чувства человека, который шел к этому дню, не жалея своих сил, целиком отдавая себя делу, и кото­рый вдруг слышит: летишь не ты?!

Было бы неправдой говорить только о «небольшой досаде»…

Много лет Герман Титов избегал рассказывать о своих чувствах. Мы встретились с ним в канун 20-летия со дня старта Юрия Гагарина. И впервые за эти годы я услышал:

– Когда нам объявили, что Юрий будет командиром, а я дублером, ну то, что я, так сказать, был в восторге от такого назначения, я бы неправду сказал. Конечно, я был очень огорчен, потому что всем тогда хотелось слетать в космос… Первое время было трудно отвечать на этот вопрос, а теперь, по прошествии 20 лет, я могу сказать совершенно однозначно, что по своему характе­ру, по складу, по своему умению общаться с людьми Юрий все-таки больше подходил для первого полета.

Надо быть по-настоящему крепким человеком, чтобы сделать такое признание.

А в тот апрельский вечер все, и в первую очередь

Гагарин, по достоинству оценили реакцию Германа Ти­това. У него проявлялось лишь одно чувство – радость за товарища. Герман будто бы отрешился от себя, он всеми силами помогал Гагарину пройти оставшийся до старта путь.

Гагарин сдавал экзамен Королеву. У Главного кон­структора было хорошее настроение.

– Недалеко то время, когда в космос можно будет летать по туристической путевке, – запомнил Юрий его фразу.

– Мне кажется, что Сергей Павлович как-то очень тепло, по-отцовски относился к Гагарину? – спросил я у ведущего конструктора «Востока».

– Да. И это чувство переносилось на корабль. За­ходит поздно вечером в цех, отпустит сопровождающих его инженеров, конструкторов, возьмет табурет, сядет поодаль и молча смотрит на корабль. А потом резко встанет – лицо другое, решительное, подвижное, – и каскад четких, категорических указаний.

– Бытует мнение, что все равно, был бы Королев или кто другой на его месте, запуск человека в космос состоялся бы.

– Я не согласен. Мне кажется, что благодаря его настойчивости и упорству это произошло в апреле 1961 года. Если бы был другой человек, полет произо­шел бы, но позже. Королев не побоялся взять на себя личную ответственность перед партией, правительством, народом за подготовку и осуществление первого полета в такие сроки. Это мог сделать только выдающийся конструктор, организатор, человек.

– Вспоминая о первой встрече с «Востоком», Юрий Гагарин приводит любопытные детали: «По одному мы входили в пилотскую кабину корабля… Каждый впер­вые по нескольку минут провел на кресле – рабочем месте космонавта».

– Все правильно. Правда, гостям пришлось подо­ждать, пока мы кресло установили в кабине и к кораб­лю подвезли специальную ажурную площадку. Гагарин поднялся первым и, сняв ботинки, ловко подтянувшись на руках за кромку люка, опустился в кресло.

– Опять символика: впервые в цехе, первым Гага­рин познакомился с кораблем, первым и полетел.

– Мы его как-то выделили из остальных. Обая­ние – это тоже одна из черт, свойственная немногим людям. А Гагарин сразу располагал к себе искренностью и доверчивостью.

– Вы часто встречались с ним до полета?

– Всего несколько раз. Пожалуй, лучше я его узнал только на космодроме, когда запустили корабли с со­бачками и готовили главный «Восток» к старту.

– Твое «знаменитое» увольнение и выговор были в это время? Легенды ходят об этом случае…

– Ну уж легенды… Просто напряжение тех дней было неимоверным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утро космоса. Королев и Гагарин - Владимир Губарев бесплатно.

Оставить комментарий