Лампа паладина - Наталья Николаевна Александрова

– почему парик? С какой стати парик?

– Хорошо, правильно, говорите первое, что приходит в голову… Воскресенье!

– Прогулка.

– Площадь.

– Сестра.

– Лето.

– Лимонад.

– Сестра.

– Клоун.

– Парик.

– Собака…

И тут со мной что-то случилось.

Я была не взрослой женщиной, а маленькой девочкой. Мне было… я знала, что мне – три года и что у меня есть старшая сестра, Аня.

Было воскресенье. Мама отпустила нас с сестрой гулять, взяв с Аньки честное слово, что она будет присматривать за мной.

– Глаз с нее не спускай! – повторяла мама.

Нам разрешалось гулять только во дворе, но к Аньке тут же подошла знакомая девочка и сказала, что на площади выступают клоуны.

Сестра с сомнением посмотрела на меня, дернула за руку и сказала:

– Пошли, только не говори маме. И никуда от меня не отходи! Ты ведь уже большая!

Я кивнула.

Я большая, кто бы сомневался! Хотя на самом деле Анька вечно называла меня малявкой, больно щелкала по носу и всячески притесняла. Она вообще меня терпеть не могла, потому что мама после того, как ее второй муж нас бросил, часто заставляла Аньку сидеть со мной. А что ей было делать? Бабушек-дедушек у нас не было.

В тот день мы вышли со двора, прошли на площадь.

Я здесь уже бывала, но только с мамой.

На площади было очень много людей, все куда-то спешили, о чем-то громко разговаривали. Клоунов там не было – видно, они уже ушли по своим клоунским делам.

К Ане и ее подружке подошла еще одна знакомая девчонка, что-то им тихо сказала. Анька покосилась на меня, у нее сделалось недовольное лицо, и она проговорила:

– А ее туда пустят?

– Нет, не пустят. Оставь ее здесь.

– Мама мне не велела ее оставлять…

– А мы только на минутку!

– Ну, если на минутку…

Сестра очень строго посмотрела на меня и проговорила:

– Стой здесь и никуда не уходи! Мы скоро вернемся! Слышишь – никуда не уходи! Если ты будешь хорошо себя вести, я куплю тебе лимонаду. Ты ведь уже большая, правда?

– Большая… – сказала я неуверенно. Правда, получилось у меня «больсая», но Аню это устроило, и девочки убежали.

Я осталась одна.

Это было первый раз в моей жизни, чтобы я оставалась одна среди такого количества людей. Все они были очень большие и шумные, они куда-то спешили и иногда задевали меня. Никто не обращал на меня внимания, меня просто не замечали.

А потом рядом со мной появилась собака.

Она была огромная, у нее была квадратная широкая морда, обвислые щеки и страшная пасть, из которой капала слюна. Собака смотрела на меня и облизывалась.

Я попятилась и хотела побежать, но ноги меня не слушались.

Мне стало страшно, очень страшно. В глазах у меня сделалось темно, а в ушах застучали маленькие молоточки.

Тут рядом с собакой появилась тетка. Она была тоже очень большая и вообще очень похожая на собаку – у нее тоже было квадратное лицо и обвислые щеки и маленькие злые глазки. А еще у нее была прическа, похожая на цветную капусту.

– Девочка, ты чья? – спросила тетка.

– Я своя. И еще мамина.

– А где твоя мама?

Я растерянно молчала.

– Пойдем со мной! – тетка потянула меня за руку.

Надо мной склонились две одинаковые квадратные морды с обвислыми щеками. Тетка еще что-то говорила, но я больше не понимала слов. Кроме всего, ее капустная прическа сдвинулась в сторону, из-под нее вылезли другие волосы, жидкие и серые, как пакля.

Мне стало еще страшнее, и сделалось вдруг тяжело дышать. Я широко открыла рот, но воздуха все равно не хватало…

И тут рядом со мной появился большой человек. Он был немолодой, но представительный. Седеющие волосы аккуратно подстрижены, серые глаза светились умом.

Впрочем, таким его видела я взрослая, а для маленькой девочки это был просто незнакомый большой дядя…

Этот дядя взял меня за руку и проговорил глубоким, властным голосом:

– Ты не одна! Тебя никто не обидит! Не бойся, все прошло!

И правда, тетка с собакой исчезли, и людей вокруг меня стало гораздо меньше, и мне сразу стало легче дышать.

И тут же ко мне подбежала сестра и сразу стала ругаться:

– Куда же ты ушла? Я тебя всюду искала, а тебя не было! Я ведь велела тебе никуда не уходить!

– Я и не уходила, – ответила я обиженно. – Вот, если не веришь, спроси этого дяденьку!

– Какого дяденьку?

Я обернулась, чтобы показать ей того сероглазого человека, но его и след простыл.

– Все ты выдумываешь! – заявила сестра и взяла меня за руку.

– А ты обещала мне лимонад! – вспомнила я.

– Еще лимонад тебе! Пойдем домой. Только не говори маме, что ты потерялась, а то она тебя заругает… И не купит к Новому году куклу!

– Неправда, она обещала!

– Только попробуй сказать, тогда она точно не купит!

– Не скажу, – пообещала я… и очнулась.

Я лежала на кушетке в кабинете Орловского. Сам Георгий Викторович сидел в кресле и внимательно смотрел на меня.

– Мне кажется, мы обнаружили ваше ключевое переживание и вскрыли его, как нарыв. Обычно на это уходит несколько сеансов, но с вами уложились в один. Сам не понимаю, как это получилось.

– Так что – у меня больше не будет таких приступов? – я постаралась скрыть недоверие в голосе.

– Конечно, нужно еще понаблюдать, но мне кажется, что они должны прекратиться.

Я поблагодарила Георгия Викторовича, вышла из кабинета, вышла из квартиры, спустилась по лестнице.

Пока я была у Орловского, стемнело. На город опустились чернильные августовские сумерки. Двор был освещен светом из окон, но когда я вошла в арку, ведущую на набережную канала, я оказалась в темноте, словно погрузилась в ночную реку.

И вдруг передо мной в этой темноте вспыхнули два зеленых огня и раздалось глухое, утробное рычание.

Я замедлила шаги.

Рычание становилось все громче, зеленоглазый монстр неотвратимо приближался…

Мои глаза немного привыкли к темноте, и я поняла, что навстречу мне идет огромная собака.

Квадратная челюсть, отвислые щеки…

Мне стало страшно, страшно, как в детстве.

Мне захотелось броситься наутек – и остановило меня только то соображение, что своим бегством я разозлю собаку и она бросится мне вдогонку.

Все хищники реагируют на страх, страх провоцирует их.

Поэтому я медленно, неуверенно, но все же пошла вперед.

Собака тоже шла вперед.

Мы сближались…

В темноте послышался голос:

– Спокойно, Дейзи, спокойно! Рядом!

И тут я разглядела позади собаки мужчину средних лет.

Он держал ее за поводок и понемногу наматывал