Твоя кровь в моих венах (СИ) - Солнышко Светлана

Джойс никак не мог определиться, радует ли его тот факт, что Соль выбрала именно его себе в помощники, или огорчает? Все, конечно, зависело от причин, которые побудили девушку это сделать, но настоящих причин Джойс не знал и сомневался, что когда-либо узнает.

Создавшаяся ситуация смущала его. Смущала настолько, что он предпочитал держаться от Соль подальше. Джойс не слишком хорошо относился к Бледе и не считал зазорным его обмануть, несмотря на то что тот его командир. И все же… Если бы он это сделал, положившись на свое решение, это одно. Но он, получается пошел на поводу у Соль, при этом не владея информацией, и теперь ему было не по себе.

Есения присоединилась к членам штурманской команды в навигационной рубке, которые взялись за новые расчеты. Теперь им предстояло уточнить следующий этап их полета: маршрут до галактики NSGN-5.

Ребята, кажется, перестали ее игнорировать. Есения не сказала бы, что их отношение к ней стало намного теплее, но теперь они давали ей возможность высказаться, выслушивали ее предложения, обсуждали, не пытаясь сразу опровергнуть.

Впрочем, Есения участвовала в обсуждении минимально, высказываясь лишь относительно мелких деталей. Ей совершенно не нравился тот способ, которым они хотели добраться до новооткрытой галактики — собирались сделать прыжок через гиперпространство. Она была согласна с тем, что это будет быстрее, это будет более лаконичным: войти тут и выйти там, но все ее существо стремилось избежать погружения в гиперпространство. Если уж в качестве пассажира, когда она спит и ничего не осознает, эти прыжки ее так выматывают, что же с ней будет, когда она как член экипажа должна будет бодрствовать? Она бы предпочла старый дедовский способ: полетела бы с «пересадками», от одной кротовой норы до другой. Это было бы немного дольше, зато куда комфортней. Недавние приключения в кротовине ее не напугали, так как, судя по всему, были очень редки, поэтому по теории вероятностей такого с ними в ближайшем будущем произойти не должно.

Возражать своим коллегам она не стала, как и предлагать свой способ, так как Бледа ясно выразился, что хочет попасть в точку назначения побыстрее, а недавние события их и так немного выбили из графика.

Когда они явились в командный отсек, и Штурман показал Бледе новые расчеты, тот, все еще хмурясь, обратился к Есении:

— А ты что скажешь? Может, у тебя есть альтернативный вариант?

Штурман заметно напрягся, но Есения только покачала головой. Даже если бы она и сказала о своем способе, ей бы пришлось объяснять, почему она хочет удлинить их путь, а признаваться в том, что боится гиперпространства, она не хотела.

Сидящий в своем кресле Джойс, который до сих пор отмалчивался, вдруг спросил у нее:

— Ты ведь первый раз пойдешь в прыжок в сознании?

Ей пришлось кивнуть.

— Бледа, может, пусть она спит? — повернулся Джойс к Бледе.

Есения обиделась. Он что, считает, что она не справится?

— С какой стати она будет спать, когда команда будет работать? — еще больше разозлился Бледа.

— Да какая там работа? — фыркнул Джойс. — Сам знаешь, что мы в гипере беспомощные как младенцы, и, по сути, все ведет автоматика. А девчонка только мешаться будет, с непривычки ей вообще будет лихо.

Есении было неприятно, что Джойс при всех так уничижительно говорит о ней, но, может быть, он таким образом проявлял заботу?

— По инструкции все члены экипажа должны бодрствовать на случай непредвиденных обстоятельств, — отрезал Бледа. — А ее, между прочим, никто на далькосм не тянул. Захотела — пусть получит все в полном объеме и комплектации!

Джойс двинул бровью, что, видимо, означало: «Делай как знаешь», и отвернулся к графикам, всплывающим на экране перед ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Свободны! — сказал Бледа. — Подготовка к переходу по штатной инструкции.

Гиперпространство не было предназначено для биологических существ наподобие человека. Математики могли высчитать сухие цифры его параметров, могли разработать способ взаимодействия с ним, могли заложить в компьютеры траектории прыжка, а машины могли все это выполнить. На экране все выглядело простым и доступным. Но органы чувств человека не умели воспринимать то, что сформированному в трехмерном пространстве организму было неподвластно. Та информация, которая начинала поступать в мозг, была такой странной, что человеческое сознание не могло ее интерпретировать и, пытаясь найти какие-то знакомые или похожие образы в существующем опыте взаимодействия с миром, выдавало такие фантастические картины, что никакие галлюцинации наркомана не могли с ними сравниться.

На заре развития переходов через гиперпространство всех людей пытались уложить в сон и понадеяться на автоматику, но, когда однажды произошла непредвиденная ситуация, которая не была заложена в программу, бортовой компьютер принял решение разбудить командира корабля. Тот справился с возникшей проблемой, хотя потом и рассказывал о том, как продирался через джунгли и отстреливал летающих белых медведей, которые собирались сожрать обшивку корабля.

С тех пор начали оставлять бодрствующим хотя бы одного члена экипажа, чаще всего командира, хотя это было оставлено на усмотрение экипажа: некоторые люди справлялись с возникшими условиями лучше, чем другие, и дольше могли действовать адекватно. Но когда один командир, считавшийся наиболее устойчивым к воздействию гиперпространства, чуть не угробил всю команду, потому что ему показалось, что они — зомби, вылезающие из могил, было принято решение оставлять бодрствующими всех членов экипажа с тем, чтобы они присматривали друг за другом.

Все это Есения знала из теории, но на практике этого не испытывала и теперь боялась. Боялась даже не самого гиперпространства, а того, что могло вылезти из ее сознания под воздействием оного.

Все время нахождения в гиперпространстве рекомендовалось голодать, поэтому, чтобы были силы, нужно было поесть до прыжка. А также сделать массу других вещей, чтобы физически и психически подготовить себя к предстоящему.

Подготовке к гиперпространству уделялось достаточно внимания. Все члены экипажа сейчас были освобождены от вахты. За кораблем следила лишь Джейн, готовая, едва идентифицировав опасность, подать сигнал командиру.

Во время обеда в кают-компании Есения, как всегда, сидела в уголке, стремясь не слишком выделяться. Парни переговаривались, кто-то вполголоса обсуждал что-то серьезное, кто-то громко травил байки, на которые отвечали таким же оглушительным хохотом. Джойс, быстро закинув в себя еду, уже давно покинул кают-компанию.

С одной стороны, Есению устраивало то, что он стремится держаться от нее подальше. Она боялась, что если он постоянно будет ее спрашивать о той ситуации, если будет задавать какие-нибудь каверзные вопросы, то она может нечаянно проговориться, а этого делать было нельзя. Поэтому отсутствие общения с ним ей было на руку. Но, с другой стороны, ей все же нужно было поддерживать с ним общение… Нет. Ну что она обманывает сама себя? Ей было грустно. Ей его не хватало. Ей очень хотелось о чем-нибудь поговорить с Джойсом. Да вот хотя бы о том же гиперпространстве и о том, чего от него ждать. Есении казалось, что только Джойс с его отсутствием эмоций может ее успокоить. Его спокойствие и невозмутимость внушали ей уверенность. Если он скажет, что бояться нечего, она поверит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В это время Нырок, который сначала хохотал вместе с остальными, вдруг сказал: