В объятиях страсти - Лиза Клейпас

как будто застревали у нее в горле. – Боюсь, это так…

Куинси смотрел на нее и терпеливо ждал.

– Я хочу спросить вас кое о чем, – наконец сумела произнести Хелен. – Только мне нужна правда. – К ее досаде, из глаз брызнули слезы. – Думаю, я уже знаю ответ, но хотелось бы услышать его из ваших уст…

Она замолчала, увидев, как изменилось лицо слуги, как опустились плечи, как будто на них давило тяжелое бремя.

– Может, – осмелился он возразить, – вам не следует задавать опасные вопросы…

– Я должна это выяснить, – возразила Хелен, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Альбион Вэнс – мой отец?

Камердинер медленно потянулся к спинке стула, передвинул его и тяжело сел.

– Откуда вы узнали об этом?

– Я нашла недописанное письмо матери.

Куинси некоторое время молчал, словно не мог решить, говорить или нет, наконец произнес:

– Да.

Хелен вздрогнула как от удара, хоть его ответ и не стал для нее неожиданностью.

– Я похожа на него?

– Вы ни на кого не похожи, – мягко сказал Куинси. – Вы самое прекрасное создание на свете.

– Существо с кроличьей мордашкой, – с горечью усмехнулась Хелен и пояснила: – Так назвала меня мать в своем письме.

– У леди Джейн был сложный характер. Она видела соперниц во всех женщинах вокруг, включая собственных дочерей.

– Как вы думаете, она любила своего мужа?

– Да, несомненно.

Этот ответ удивил Хелен, и она бросила на Куинси скептический взгляд.

– Но ее связь с мистером Вэнсом говорит об обратном…

– Он был не единственным ее увлечением. Граф тоже изменял ей. У ваших родителей были своеобразные отношения, но после того как роман леди Джейн с мистером Вэнсом закончился и на свет появились вы, любовь графа и графини только окрепла. – Куинси снял очки, достал носовой платок из внутреннего кармана сюртука и тщательно протер стекла. – Вы были своего рода жертвой. Вас держали наверху, в детской. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.

– А мистер Вэнс любил мою мать?

– Чужая душа – потемки, никому не дано заглянуть в нее, но мне почему-то кажется, что этот человек не был способен на высокие чувства. – Куинси водрузил очки на нос. – Будет лучше, мне кажется, если вы оставите все как есть, будто ни о чем не знаете.

– Я не умею лгать и притворяться, – сказала Хелен, закрывая ладонями лицо. – Уинтерборн ненавидит Вэнса.

– Не существует такого валлийца, который смог бы его хотя бы терпеть, – сухо заметил Куинси.

Хелен опустила руки и посмотрела на него.

– Но что он такого натворил?

– Ненависть мистера Вэнса к валлийцам хорошо известна. Он написал памфлет, который широко цитируют те, кто стремится искоренить использование валлийского языка в школах. Вэнс считает, что детей следует заставлять говорить только по-английски. – Куинси помолчал. – К тому же мистер Уинтерборн питает личную неприязнь к нему. Я не знаю причин, догадываюсь только, что это мерзкое поведение Вэнса. Эта тема опасна, и лучше ее не касаться.

Хелен бросила на камердинера недоуменный взгляд.

– Вы предлагаете все, что я узнала, держать в секрете от мистера Уинтерборна?

– Да, и от него, и от других.

– Но когда-нибудь он он равно узнает!

– Даже если так, вы должны все отрицать.

Хелен, в полном замешательстве покачала головой.

– Я не смогу лгать ему.

– Иногда ложь бывает во спасение.

– Но вдруг мистер Вэнс обо всем расскажет мистеру Уинтерборну? Кстати, он может попытаться встретиться со мной! – Эта вдруг пришедшая в голову мысль ужаснула Хелен. – О боже!

– Если даже это произойдет, вам следует изобразить удивление, – посоветовал камердинер. – Никто никогда не узнает, что вам все было известно.

– Я понимаю, Куинси, что вы правы, но мне нужно все рассказать мистеру Уинтерборну.

– Ни в коем случае, ради его же блага. Вы нужны ему, миледи. За то короткое время, что я его знаю, мистер Уинтерборн изменился к лучшему благодаря вам. Если вы дорожите им, не заставляйте его делать роковой выбор, который нанесет ему неизлечимую рану.

Хелен с изумлением уставилась на Куинси.

– Выбор? Значит, вы полагаете, что мистер Уинтерборн расторгнет помолвку, если узнает о моем кровном родстве с мистером Вэнсом? Но это невозможно! – Хелен покачала головой, не в силах поверить, что Риз способен бросить ее. – Он этого никогда не сделает.

По лицу Куинси пробежала тень.

– Леди Хелен, простите меня за откровенность, но я знаю вас с колыбели и всегда считал несправедливостью, что невинное дитя презирают в собственной семье. Ваши родители, упокой Господь их души, обвиняли вас в грехах, которые совершили сами… Почему вы должны платить столь высокую цену за их ошибки? Почему вы не хотите, чтобы вас лелеяли, относились к вам так, как вы того заслуживаете?

– Я хочу. Но сначала надо рассказать мистеру Уинтерборну правду о своем рождении.

Судя по выражению лица, тревога в душе Куинси нарастала.

– Мистер Уинтерборн – добрый хозяин. Требовательный, но справедливый и щедрый, заботится о слугах и относится ко всем, вплоть до последней посудомойки, с уважением, но есть пределы его терпению. На прошлой неделе мистер Уинтерборн увидел, как Питер, один из лакеев, ударил нищего мальчика, который подбежал к нему на улице, и тут же уволил его. Бедный лакей просил прощения, но хозяин был неумолим. Я и другие слуги попытались замолвить за него словечко, но мистер Уинтерборн пригрозил, что уволит и нас, если осмелимся еще хоть раз заговорить с ним о провинившемся лакее, и добавил, что есть ошибки, которые нельзя прощать. – Куинси с минуту молчал, потом продолжил: – Если кто-то переступает черту, за которую нельзя переступать, мистер Уинтерборн вычеркивает его из своей жизни навсегда.

– Он не поступит так с собственной женой, – возразила Хелен.

– Согласен, – сказал Куинси и добавил, не глядя ей в глаза: – Но вы пока еще ему не жена.

Его слова ошеломили Хелен. Неужели он прав и ей действительно не следует говорить Ризу, кто ее отец?

– Мистер Уинтерборн не обычный