Черные розы для снайпера - Нина Васина

– Что с братом? – вытаращила глаза Далила. – Ты на что намекаешь?

– Ну, ты же так переживала, когда мы с ним…

– Я даже однажды сидела под дверью твоей квартиры и рыдала. Я давилась слезами и ныла: «Пустите меня к себе, пустите меня к себе!» – а вы трахались, запершись. Ты меня быстренько воспитала, спасибо тебе.

– Воспитание здесь ни при чем, это ты навешивала своему братцу лапшу на уши, что я проблемная, что у меня синдромы, а если я говорю про убийства, то это нереализованные сексуальные фантазии! Я все помню! И поэтому он закинул мое оружие в угол перед тем, как за мной пришли турки.

– Вот я и говорю, спасибо. Я поняла, что мой брат – дерьмо. Я поняла, что вообще не могу правильно растить мужчину. Но знаешь что, скажи хотя бы сейчас, ну сознайся, что ты трахалась с ним из-за меня! – Далила перестала улыбаться, на щеках загорелись красные пятна. – Ты неосознанно хотела получить меня через моего брата.

– Анализируешь, да? – Скулы Евы полыхнули. – Специалист! А знаешь, что я тебе скажу? Ты это с Хрустовым сделала из-за меня! Наверняка ведь и улеглась сверху, так? Жаль, не было кровати, а то бы ты пристегнула его наручниками.

Далила протянула руки, схватила Еву за щиколотки и дернула изо всех сил.

Скрипела лестница. Муся поднималась на чердак сарая – три широкие ступеньки.

– Девять часов уже, – сказала она, появившись головой и оглядывая старый сеновал. Далила лежала на животе. Ее ягодицы пламенели отчетливыми отпечатками ладоней. Ева лежала головой на ее пояснице и улыбалась. – Деретесь? – покачала головой Муся. – Вставайте, завтрак готов, наемник уезжает. Отлупил мальчонку и уезжает.

Далила подняла голову и повернула лицо со следами слез.

– Уезжает, приезжает, – пробормотала она. – Нам и одеться не во что. Мы теперь тут жить будем.

– Я принесла вам халаты. А наемник уезжает насовсем.

– Это он так сказал? – скосила глаза Ева.

– Это я вам говорю. Довели мужика. А такой уж старательный, все двери починил, все дрова поколол, землю перекопал, ох и дурные же вы!

За столом Хрустов, не дожидаясь, пока Ева поест, взял ее за руку и увел с собой.

– Я не пойду в сарай, – упиралась она, дергая руку.

– Мне далеко за сорок, – сказал Хрустов, не отпуская. Ева молчала. – Что я могу тебе сказать? У меня рядом с тобой дух перехватывает, как… как от смерти.

– До свидания, Хрустов.

Хрустов смотрел в близкое лицо. Сдерживая неуместную улыбку, Ева закусила губу, а когда освободила ее, Хрустов не мог отвести глаз от увеличивающейся капли крови. Он осторожно вытер ее губы и поднес пальцы к своим.

– Я тебя люблю, Хрустов, – начала Ева, но он перебил:

– Только не надо вот этого!

– Да я хотела сказать, что ее я люблю больше. Скажи она сейчас, что уйдет из-за тебя, я… я не знаю, что сделаю! А тебе говорю «до свидания», – Ева выпустила сдерживаемую улыбку, полыхнули фиолетовым огнем глаза – она наконец посмотрела на него открыто. Он первый отвел взгляд.

– Прощай, – сказал он, отвернулся и уходил к калитке, подхватив по дороге с травы приготовленный рюкзак.

– Не попадайся мне, Хрустов. Я тебя сломаю, – сказала Ева ему в спину.

Мужчина промолчал, унося во рту вкус ее крови.

До двух часов дня Ева слонялась по двору. Все валилось из рук.

– Ты к детям не подходи, – посоветовала Муся, – не береди их. Там двое отлупленных лежат на полянке, загорают. Ты к ним иди. Я сама с маленькими управлюсь.

– Я поеду на работу, – сказала Ева, – никаких сил нет ждать.

– И то дело. Ехай себе спокойно. От тебя там хоть какая-нибудь польза будет. Телефон у меня есть, если что.

Сначала Ева позвонила. Зоя доложила, что получен ордер на арест Кирилловой Полины. В квартире ее нет. Там устроили засаду. Есть несколько настораживающих фактов.

– Я еду, – оживилась Ева.

В три двадцать пять она была в Москве. Странно опустевший город вдруг стал неузнаваем. Без толп народа на улицах уютная и родная Москва пахла свежими листьями, горячим асфальтом, пончиками и сигаретным дымом. До пяти часов в страховом отделе Ева просматривала документы. Еще раз все по делу «Зеркало». Оборудование для слежки с новыми телеметрическими датчиками было обнаружено на нескольких спутниках США и Китая. Работа велась в абсолютной секретности, все было готово, чтобы с ноля часов с воскресенья на понедельник изменить показания времени на обслуживающем компьютере.

Около шести часов вечера калитку открыла незнакомая высокая женщина. Она улыбнулась Мусе и поинтересовалась, здесь ли отдыхает Далила Марковна.

– Здесь она. – Муся удерживала за ошейник рвущуюся собаку.

– А я, понимаете, наблюдаюсь у нее. Мне нужна помощь. – Женщина прошла к столу и села, запустив руки в букет желтых купавок. – Я знаю эти цветы! – восхищенно сказала она. – Они пахнут мандаринами, так ведь?

Из дома вышел Илия.

– Здрасьте, – он кивнул и осторожно сел рядом. – А Далила здесь дачу снимает, вот хозяйка, Маруся, знакомьтесь. Она у нас многодетная мать.

– Неужели? – бесцветно проронила женщина, зарывшись лицом в букет. Далила выглянула из-за угла дома и застыла, побледнев.

– Да, двойня и еще совсем маленький один. – Он незаметно подмигнул Далиле. Муся смотрела то на Илию, то на Далилу, не понимая.

– Пойду поставлю чайник. – Она тащила за собой собаку, пес хрипел и демонстрировал белейшие зубы.

– Полина! Вот так сюрприз! – Далила, приготовив заранее радостное удивление на лице, наконец вышла из-за дома.

– Я без разрешения, ничего? – Полина перебирала ярко-желтые головки. – Мне уехать надо надолго, еще одно занятие не помешало бы.

– Прекрасно, приходите завтра вечером на сеанс. – Далила села рядом и показала Илие жестом, чтобы он ушел.

– Нет, Далила Марковна, не получится завтра. Сегодня. Здесь. – Она медленно повернулась утомленным лицом, Далила закрыла ладошкой рот, обнаружив хорошо замазанные ссадины и синяк.

– А как вы меня нашли? Вас кто-то избил? Ну ладно, давайте здесь и сегодня. Только вы поешьте что-нибудь, а потом…

– Нет, – отрезала Полина. – Я адрес дачи взяла у вашей матери.

– У моей ма-матери… – пробормотала Далила.

– Да. Я пришла к вам домой, там была ваша мать, она сказала, что летом вы по выходным живете на даче. С подругой. – Полина огляделась.

– Подруга уехала уже, ей на работу завтра рано.

– Вот и чудненько, да? Мальчик, я машину оставила на дороге, отсюда метров двести. На заднем сиденье сумка. Принеси, – Полина протянула Илие ключи, – светлый «Мерседес».

– Сей момент! – взвился Илия.

– Шустренький, – похвалила Полина, глядя ему вслед. – Скованный немного или больной?

– А? Нет, это у него задница болит, его выпороли ремнем.

– Детей бить нельзя, – заявила Полина. – Они от этого делаются дебилами.

– Ему бы это, честно говоря, не помешало.

– Какая вы странная, это же ваш ребенок!

– Да-а-а, – протянула Далила, – действительно.

Прибежал Илия с сумкой.

– Отнеси все хозяйке, – распорядилась Полина, вытащив бутылку. – Я, Далила Марковна, слегка напьюсь, потому что боюсь очень. – Женщина отвинчивала пробку. В большой пузатой бутылке булькал французский коньяк.

– Подождите, зачем? Что с вами, в конце концов? – Далила заметила, что Полина уже достаточно пьяна.

– Я так боюсь своего детства, что от страха его не помню. Я не нашла у вас в кабинете установок с инфразвуком, поэтому сделайте еще раз так, пожалуйста, мне нужно кое-что вспомнить. Ваше здоровье. – Полина отхлебнула как следует из горлышка и уставилась на столб с проводами за калиткой. – Мальчик, у вас тут есть телефон?

– Что вы, тетенька, – махнул Илия рукой, – у нас тут и свет не каждый день бывает.

– Чудненько, – заметила на это Полина и икнула. – Я уже говорила, что завтра уезжаю? Чего ждем?

– Илия, – приказала Далила, – возьми одеяло и проводи нас.

– Какое еще одеяло? – не поняла Полина.

– Пойдем подальше от дома, – сказала Далила, – пойдем в лес на поляну, устроимся поудобней и спокойно поговорим.

С крыльца сползали близнецы, пес носился вокруг них и лаял, Муся несла поднос с чайником и чашками. Полина от чая с привезенными конфетами отказалась, а в чашку налила коньяк.

– Что у вас с лицом? – спросила Далила, наливая себе чай.

– Хулиган напал на улице. Какой-то педик. Украл мои туфли.

– Что творится! – покачала головой Муся. – Неужто уже из-за обуви убить могут?

– Хорошие туфли, французские, я их в Париже покупала. Так и сказал. У моей жены, говорит, не тот размер, а мне в самый раз. Сволочь.

Близнецы подползли к столу и получили по конфете. Они сели на траву и сосредоточенно разворачивали хрустящие обертки.