Черные розы для снайпера - Нина Васина

– Туфли отнял, – сообщил он Еве, задыхаясь. – Чуть не забила меня насмерть, ты подумай!.. Пора к ним съездить обменяться опытом. Я уж думал, отключусь. Представляешь, про обувь совсем забыл!

Мужчина поставил ногу на сиденье, расшнуровал ботинок, снял мокрый носок и натянул женскую туфлю на шпильке. Победно посмотрел на Анну Павловну, потом на улыбающуюся Еву в зеркальце, удовлетворенно кивнул и уложил вытянутую ногу на спинку переднего сиденья.

– Мой размер!

– Молодой человек, – Анна Павловна неуверенно показала рукой на его лицо. Сверкнул, играя пойманным случайным огнем от проезжающей машины, огромный бриллиант в ее кольце, – у вас все лицо в крови и в помаде.

– Гони, Евушка, я в клуб опаздываю, а у меня еще вся морда в крови и в помаде. Ты бы, кстати, могла и поближе подойти, поинтересоваться, как там мы танцуем.

– Зачем светиться? Мне ее еще брать за убийства. В другой раз может не подпустить близко. Хотя я уже спросила у нее про таблетку. Получила удовольствие.

– Правильно, пользуйся случаем, когда с тобой на задании настоящий мужчина. Позвольте представиться, Анна Павловна, меня зовут Аркадий, мы вас отвезем в охраняемую квартиру, моя жена напоит чаем с коньячком, поставит любую музыку, а когда я вернусь из клуба, мы хорошенько поговорим, ладно?

– Я не пью, – заявила Анна Павловна. – Может, мы поговорим в машине? И я поеду домой спать. Я плохо сплю в незнакомых местах. Вы ведь про Полину говорите? Мы друзья. Почти…

– Вы договаривались о встрече с ней на сегодня, Анна Павловна? – Аркадий стаскивал грязную рубашку.

– Нет, на сегодня не договаривались. Я хочу сказать… Я когда Полину увидела в группе первый раз, я сразу поняла, что она… Как бы сказать… Она употребляла английские слова, когда забывала, как это звучит по-русски. Я заметила и сказала ей. Оказалось, что она только что приехала из Америки, долго там жила. Я пошла к своему начальству. Сейчас секретность не такая, как раньше. – Анна Павловна замолчала, глядя в окно, и вытерла осторожно платочком под глазами. – Но она задавала вопросы по моей работе, понимаете?

– Вы сказали своему начальству, что за вами следит агент иностранной разведки? – Ева резко затормозила, остановила машину и повернулась назад.

– Ну да, и ничего в этом нет смешного.

– Да нам как-то не до смеха, – задумчиво покачал головой Аркадий. – А что вам ответили?

– Сказали, что в гражданской авиации сейчас секретности никакой нет, и вообще… Вы знаете…

– Я знаю, – кивнула Ева, – вы дважды находились на излечении. Один раз в алкогольной клинике, второй – в психиатрической больнице десять лет назад. У вас была навязчивая мания преследования.

– Да, я говорила, писала везде, что за мной следят американские агенты. А начальник мой… Он тот же, – вздохнула Анна Павловна, пряча платочек в сумочку на запястье. – Мы тогда с ним работали на оборонную авиацию. Он всю жизнь со мной. Докторскую вот мою защитил недавно. Я не против, если бы он не напрягся, мои разработки сгинули бы, я не тщеславная.

– Анна Павловна, – спросила Ева тихо, – а вы знаете, что ей надо?

– Да, Ева, я думаю, что знаю. Я одинока, у меня много свободного времени. Я проанализировала ее вопросы.

– Гони, – приказал Аркадий Еве, – гони побыстрей, не нравится мне вон та машина! Приготовь оружие. Говорите, Анна Павловна, говорите!

– Вы думаете, что меня расстреляют на дороге? – задумчиво поинтересовалась Анна Павловна. – Вот глупость будет. Я уже две недели таскаю на себе бронежилет, а сегодня не надела. Бал!.. Так вот. Год назад американцы напомнили нашим по космосу, что срок годности аппаратуры космической станции «Дружба» кончается в этом году. Заранее сообщили, потом подождали, когда наши сознаются в отсутствии денег, и предложили полную замену оборудования на их образцы. И бесплатно. Полным ходом пошла работа и финансирование. Уже были готовы документы. В это время наше Министерство авиации для экономии средств соединили с Министерством по космическим разработкам. Теперь у нас одно министерство. Да, я хотела сказать, если что случится, то побеспокойтесь, пожалуйста, о моем коте. Хочу предупредить. У него ужасный характер. Его зовут Веласкес.

– Анна Павловна, пожалуйста! – Ева явно превышала скорость, заваливая своих пассажиров на поворотах.

– Ну вот, а наши провели некоторый анализ и отказались. Решили, что старое оборудование еще послужит. Я не знаю, кто там из американцев ушел по этому поводу в отставку, но в нашем теперь общем министерстве четыре человека ушли на пенсию. Как раз те, которые подписывали соглашение о замене оборудования. И тут недавно, месяц назад, начался ажиотаж с этим освещением некоторых городов севера России. У нас в институте авиационных разработок есть еще два человека, которые получили свою долю шокотерапии в советских психушках. Собрались мы вместе покурить как-то и сообразили на троих. Месяц назад наши ракеты-носители вывели в космос более двадцати американских спутников слежения. Не за бесплатно, конечно, это был общий проект сотрудничества. Зачем американцам делать дорогущие носители, когда у нас их полно. Теперь что получается. Если на полтора-два часа перекрыть сигналы с «Дружбы» на всех наших станциях в центрах, то можно это самое оборудование поменять быстро и незаметно, потому что оно уже приготовлено на спутниках. Это будет намного быстрее, чем запускать его с земли. А перекрыть радиоволны можно. Выводишь из строя приемники направленным пучком света, пока народ веселится и ликует по поводу удачно раскрывшегося зеркала. Это будет называться техническими помехами во время проведения сложного эксперимента. Вот и все.

– Подъезжай к банку с обратной стороны! – Аркадий наклонился через спинку переднего сиденья и достал пульт управления. – Видишь машину сзади? Я открою пультом ширму въезда, ты гони в гараж по прямой еще метров двести, я вывалюсь у ширмы и постараюсь ее быстро закрыть. Если не получится, придется пострелять. Приходи тогда на подмогу. Анну Павловну посадишь в лифт и приходи. Надевай шлем: свет включать нельзя. Да вы не бойтесь, мы самые-самые, Анна Павловна.

– Я не боюсь. Давайте я сразу скажу, как остановить развертку, не проникая на объект. Надо просто изменить время.

– Все. Приехали. – Ева подала машину назад и, разогнавшись, влетела в узкую щель не успевшего полностью подняться металлического занавеса. Полоснул по нервам тонкий скрежет при соприкосновении верха машины со стальной полосой.

Аркадий вывалился из открытой дверцы, Ева тормозила, закрепляя шлем, Анна Павловна закрыла голову руками и наклонилась вниз.

– Стрелять умеете? – Ева, пригнувшись, открыла заднюю дверцу и помогала Анне Павловне в кромешной темноте выйти из машины. – Возьмите пистолет.

– А можно еще гранату? – поинтересовалась женщина в вечернем наряде и бриллиантах, пробегая согнувшись открытое пространство до лифта. Лифт открылся – яркий до безобразия – и осветил желтым светом полосу в гараже. У въезда послышались выстрелы.

– Ну, Анна Павловна, дай вам бог! – Ева нажала кнопку и опустила на глаза верхнюю часть шлема. Она добежала к ширме, когда Аркадий открыл ее целиком, вышел на улицу и рассматривал с мрачным видом лимузин с простреленным передним стеклом.

– Ох, ну до чего же я не люблю вызывать золотарей! – закричал он и пнул ногой блестящий акулий бок машины.

На переднем сиденье, приоткрыв рот, на дырочку в стекле смотрел мертвыми глазами шофер Анны Павловны.

– По крайней мере мы нашли прослушку. – Ева достала платок и, захватив дуло, вынимала у шофера из руки оружие. – Прослушка пятьдесят четвертого размера, мужского пола, имела должность шофера Анны Павловны и оружие «ПМ» тридцать восьмого калибра.

– Кошмар! – закричал Аркадий. – Ты уверена, что он не охранник?

– Уверена. Я показала ему свое удостоверение и все объяснила.

Аркадий плетется к лифту, унося оружие шофера. Ева садится в лимузин, оттащив грузное тело на соседнее сиденье, и закатывает красивую машину в гараж. Металлическая ширма, гудя, опускается, и Ева вздыхает с облегчением. Поднявшись на третий этаж, она удивленно смотрит на суетящихся возле лежащей на полу Анны Павловны супругов.

– Не-е-ет, – стонет Ева и опускается на колени возле пожилой женщины. – Только не это!

Аркадий, шумно выдыхая, делает массаж сердца, Зоя набирает шприц.

– Сердечный приступ, – говорит она, брызнув из иглы лекарством.

– Не по-пасть мне се-го-дня в чер-тов клуб! – С каждым нажимом ладонью сверху ладони на грудную клетку женщины, Аркадий выдыхает кусочки слов, с его раскрашенного лица капают капли пота на тонкую пергаментную кожу морщинистой шеи. – Вы-зы-вай на-ше-го крес-то-нос-ца…

Через семь минут Анну Павловну увозит санитарная машина, имеющаяся в службе для таких случаев. Аркадий зовет женщин за собой в служебную квартиру, укладывается в ванну с пеной и требует у Зои объяснений. На отмытом от косметики лице проступают ссадины и царапины. Левая скула наливается синяком.