На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем - Роман Кржнарик

дают последнее уцелевшее семечко, чтобы он мог возродить уничтоженную природу.

Эта история содержит суровое предупреждение для современной глобальной потребительской экономики, которая стремится стать все больше, несмотря на разрушительные долгосрочные последствия: непрерывный экономический рост в качестве цели рано или поздно уступит логике «Лоракса».

Пожалуй, доктора Сьюза можно назвать одним из первых повстанцев времени в сфере экономики. И он не одинок. Как раз в то время, когда «Лоракса» начали читать детям перед сном по всей Северной Америке и Европе, в экономике стало формироваться новое направление с не менее радикальной повесткой. Сегодня это направление хорошо известно как экологическая экономика, но много лет оно находилось в безвестности. Когда я сам изучал экономику в начале 1990-х, а затем недолгое время работал финансовым журналистом, мне ни разу не довелось услышать этот термин. Однако сегодня экологическая экономика начинает пробиваться в мейнстрим, и это хорошая новость, поскольку она предлагает базу для долгосрочного экономического видения тем, кто стремится стать хорошим предком.

Знаковым моментом в истории возникновения экологической экономики является публикация в 1972 г. доклада «Пределы роста», в котором группа системных мыслителей из Массачусетского технологического института во главе с Донеллой Медоуз и Деннисом Медоузом с помощью компьютерного моделирования показала, что «если нынешние тенденции роста мирового населения, индустриализации, загрязнения окружающей среды, производства продуктов питания и истощения ресурсов останутся неизменными, то пределы роста на нашей планете будут достигнуты в течение ближайших 100 лет». Авторы доклада пришли к выводу, что наиболее вероятным результатом будет цивилизационный коллапс и фундаментальное снижение благосостояния людей, хотя серьезные изменения в политике могли бы обеспечить плавный переход к экономике построста[315].

В момент публикации большинство экономистов встретили исследование с недоверием и насмешкой, но сегодня многие признают, что оно было пророческим. Одним из популяризаторов нового видения был экономист-эколог Герман Дейли. Его решающий аргумент (вроде бы простой, но в то же время радикально меняющий взгляды) заключается в том, что экономика – это подсистема более крупной системы, биосферы, которая сама по себе конечна и не увеличивается в размерах, а значит, материальное производство не может расти вечно. «Человечество, – говорит Дейли, – должно совершить переход к устойчивой экономике, которая учитывает биофизические ограничения, присущие глобальной экосистеме, чтобы продолжить функционировать в долгосрочной перспективе»[316]. По сути, это означает не использовать ресурсы Земли и не плодить отходы быстрее, чем они могут быть, соответственно, восстановлены или поглощены естественным путем.

Звучит разумно и отражает стремление к процветанию планеты, которое обсуждалось в главе 8, но вы вряд ли найдете упоминания об экологической экономике в стандартных экономических учебниках, где экологические последствия использования ресурсов обычно считаются «внешними факторами», своего рода сопутствующим ущербом, который не учитывается ценовыми сигналами рынка, – а базовые модели, такие как круговой поток доходов, никак не связывают экономику с биосферой[317]. Дейли рассказывает историю о своей работе во Всемирном банке над отчетом о мировом развитии за 1992 г. под названием «Развитие и окружающая среда». Первая версия отчета содержала диаграмму, представляющую собой квадрат с надписью «Экономика». Дейли предложил нарисовать еще один квадрат, большего размера, с надписью «Окружающая среда», показывающий, что экономика является подмножеством биосферы и подчиняется ее ограничениям. Когда он получил очередную версию отчета, то увидел, что внешний для «Экономики» квадрат действительно появился, но без какой-либо надписи, а в финальной версии отчета удалили и его. Все, так сказать, вернулось на «квадраты» своя[318].

К счастью, времена изменились, и бунт в экономике сейчас в самом разгаре. Появляются новые модели – экономика замкнутого цикла, плюралистическая экономика, экономика для общего блага, движение против экономического роста и другие, – которые ставят под сомнение старую экологически слепую парадигму и то, что Дейли называет «манией роста». Среди этих альтернатив выделяется модель под названием «пончик», созданная экономистом Кейт Рауорт (примечание: это моя жена). «Пончик» (см. рис. ниже), уже взятый на вооружение городами, правительствами, прогрессивным бизнесом и активистами по всему миру, состоит из двух концентрических колец[319]. Внешнее кольцо – это «экологический потолок» из девяти планетарных ограничений, определенных группой исследователей земных систем, в которую входили Йохан Рокстрём и Уилл Стеффен. Превышение ограничений, таких как изменение климата или утрата биоразнообразия, угрожает вывести из равновесия нашу точно сбалансированную планетарную систему, поддерживающую жизнь. За пределами же внутреннего кольца «пончика», или «социального фундамента», начинается дефицит базового благосостояния, когда людям не хватает жизненно необходимых вещей, таких как еда, жилье и образование[320].

Рауорт утверждает, что основной целью экономических систем должен быть не бесконечный рост ВВП, к которому стремится большинство правительств, а выход в «безопасное и справедливое пространство для человечества», расположенное между двумя кольцами. Другими словами, эта цель – удовлетворение человеческих потребностей выше уровня социального фундамента (чтобы никто не остался в дырке от бублика-пончика), но без превышения экологического потолка. Где же находимся в настоящий момент мы? Глобально мы терпим фиаско по обоим показателям, имея дефицит по всем 12 социальным параметрам и превышая как минимум четыре планетарных ограничения. Это и есть настоящий портрет человечества XXI в., шокирующее групповое селфи нашего времени.

Для хорошего предка совершенно очевидно, что стремление удержаться внутри «пончика» воплощает трансцендентную цель процветания единой планеты, поскольку ограничивает удовлетворение потребностей нынешнего и будущих поколений возможностями систем жизнеобеспечения Земли. Эта цель полностью соответствует идее о том, что для создания условий существования для тысяч будущих поколений нужно начать учиться у природы и заботиться об окружающем мире, который, в свою очередь, позаботится о наших потомках. «Пончик» открывает путь для победы над краткосрочностью: мы должны не ограничиваться только развитием чувства глубокого времени, а проявлять заботу о пространстве, нашем единственном планетарном доме. Это компас, стрелка которого указывает путь обществу к благополучным столетиям. Как отмечает Рауорт, «это единственный пончик, который в долгосрочной перспективе действительно полезен для нашего здоровья».

Модель социальных и планетарных ограничений – «пончик» Кейт Рауорт. Зона между социальным фундаментом и экологическим потолком является «безопасным и справедливым пространством для человечества». Темно-серые сегменты показывают степень дефицита и перерасхода на глобальном уровне в текущий момент[321]

Итак, переход от бесконечного роста ВВП к процветанию в состоянии баланса между социальными и планетарными ограничениями кажется очевидным выходом. Что предпринимают повстанцы времени для превращения этой цели в реальность?

Расширение временных горизонтов в корпоративной экономике

Он хотел стать священником, но в итоге оказался в кресле генерального директора Unilever, британско-нидерландского конгломерата, крупнейшего в мире производителя товаров для дома – от мыла Dove до майонеза Hellmann's. В 2009 г., едва вступив в эту должность, Пол Полман ошеломил