LoveStar - Андри Снайр Магнасон

class="title1">

Достать до дна

Пока Лавстар порхал от идеи к идее, поглощенный настроением и гламурным блеском отдела iStar, Отдел птиц и бабочек шел своим курсом. iStar создавал себе новый имидж каждые три месяца, а Отдел птиц и бабочек так и не озаботился созданием броского имени или яркого бренда. Орнитологи отдела каждую неделю делали удивительные открытия, a iStar брал плоды их работы и выводил на рынок все более быстрые, компактные и чувствительные устройства для беспроводного человечества. Отдел птиц и бабочек избегал вопросов упаковки и дизайна и вообще всего, что не пригождалось непосредственно в научной работе. А в iStar упаковка была в центре внимания, а все остальное подчинялось ей. Эти два отдела представляли собой непримиримые противоположности, но не могли существовать друг без друга. iStar с наслаждением купался в лучах славы новейших открытий орнитологов, а исследования ученых не в последнюю очередь оплачивались за счет прибыли, которую получала корпорация благодаря стараниям настроенщиков.

Орнитологи пришли к выводу, что волны существовали не сами по себе, а складывались из более мелких волн. При более пристальном рассмотрении этих составляющих оказывалось, что их сущность определяли вещество, цвет и форма. Именно так орнитологи проникли в суть любви и разобрали ее на мельчайшие единицы; но потом они двинулись дальше, пока не достали до дна, и отсюда уже последовало то, что теперь Лавстар сидел в самолете, похожий на увядающую былинку, и держал на ладони семечко.

Когда Ямагути вызвала Лавстара в исследовательское крыло, была полночь в середине зимы, и морозные арктические ветры гуляли по выстуженным скальным утесам вокруг долины развлечений. Лавстар спустился к ней на лифте. Исследовательское крыло комплекса представляло собой обширный лабиринт, в котором все было на виду – или прозрачным. Провода не прятались, трубы не уходили в стены, исследовательская аппаратура представляла собой либо черные, либо стеклянные ящики – если сотрудникам вообще приходило в голову чем-то укрывать ее внутренности.

Лавстар шел вдоль опытных отсеков, баков с жидкостями, клеток, парников и буфетов, заставленных вразнобой старой мебелью, на которой сидели сотрудники, жившие в своем мире и, похоже, не отличавшие день от ночи. Мало кто из них, судя по всему, уделял внимание своей внешности. У кого-то были сбриты все волосы на теле, кто-то совсем о волосах не заботился, и они росли как попало. Большинство ученых были бледными из-за постоянного пребывания в четырех стенах, хотя попадались и обветренные биологи-полярники, и иссушенные солнцем крокодиловеды. Лавстар миновал огромный аквариум, и сидевшая в нем старая гигантская акула тронулась и проплыла вдоль борта вслед за ним. Синий свет из аквариума падал веером в просторный зал, в центре которого находился крошечный компьютер, ведавший вычислением идеальных пар. Орнитологи прозвали машину «Любимицей», а отдел iStar продавал ее вычисления под брендом «ВПаре».

За работой компьютера наблюдали двое: один с длинными седыми волосами, второй лысый. Когда Лавстар прошел мимо, они не подняли взгляда. Они сидели, погруженные в раздумья, каждый над своей шахматной доской, и играли дистанционные партии с людьми на другом конце света.

Тут Лавстара встретила Ямагути и провела его в звукоизолированную комнатку. Там на стуле сидел молодой человек, а на голове его было нечто вроде вязаной шапки, сплетенной из тончайших волокон. На стену за его спиной проецировалось изображение: белая линия на синем фоне, причем не застывшая, а едва подвижная, живая, похожая на поверхность моря в штиль. Идеальная горизонталь.

– Ну, о чем мы сейчас думали? – спросила Ямагути и посмотрела на стену.

– Я просто захотел, чтобы эксперимент закончился, – сказал тот устало.

– Уже скоро закончится, – сказала Ямагути приятным тоном и надвинула ему шапку на брови. – Подумай еще раз. Какую-нибудь обычную мысль. – Юноша закрыл глаза и задумался, но поверхность моря за его спиной не шелохнулась.

– Попробуй еще раз захотеть чего-нибудь.

Он стал хотеть, но ничего не изменилось. Лавстар внимательно наблюдал за ним.

– Смотрите, – сказала Ямагути и показала на стену. – Он хочет чего-то, но на линии это никак не сказывается.

– Интересно, – ответил Лавстар с усмешкой в голосе.

– Подождите, – сказала Ямагути и слегка толкнула его локтем, – это еще не все. Захоти чего-нибудь еще раз, – обратилась она к юноше.

Он снова захотел, и снова на стене ничего не изменилось.

Затем Ямагути спроецировала на стену результаты множества разных опытов. Изменений не было ни когда юноша в шапке был голоден и хотел есть, ни когда он был возбужден и хотел секса, ни когда его окружала тишина, а он желал музыки, ни когда он боялся, злился или испытывал отвращение. Лавстар изучал список опытов и то, как они воздействовали на белую линию, или вернее – не воздействовали.

– Это интересно, – повторил Лавстар.

Ямагути посмотрела на него:

– Нет, это еще не интересно, – ответила она. – Интересное начнется сейчас.

Она подошла к юноше.

– Можно просить тебя сделать еще одну, дополнительную попытку? – спросила она. – Попробуй сделать так, как тебя учила бабушка. Попробуй помолиться.

– О чем?

– О чем угодно. Помолись за нас или за бабушку.

Юноша закрыл глаза и стал молиться.

Лавстар следил за линией на стене, и у него на глазах она пошла волнами. Он подошел к синей стене и стал водить по ней пальцем, следуя в точности колебаниям линии.

– Волна появляется только когда он молится?

– Да, – ответила Ямагути.

– И что?

– Мы считаем, что это могут быть рудименты какого-то центра в мозге, который был необходим людям много миллионов лет назад. Когда предок человека был еще рыбой или даже одноклеточным; это остатки того, что потом эволюция отбросила.

– Звучит разумно, не правда ли?

– На самом деле нет, – ответила Ямагути.

– Что?

– Животные не умеют молиться.

– Да ну?

– Сначала мы думали, что это какая-то примитивная система мозга, но потом мы изучили явление молитвы подробнее. Животные молиться не умеют. Возносить молитву может только человек.

– Понятно, – отозвался Лавстар.

– И некоторая часть человечества все еще пользуется этими волнами. По всему миру старушки учат своих внуков испускать такие волны. Должна же у этого быть какая-то причина?

– И что вы думаете? – спросил Лавстар, глядя, как молитва идет волной по стене.

– У меня есть гипотеза, – ответила Ямагути.

– Какая же? – спросил он.

– Она довольно безумная, – сказала Ямагути, – и поэтому я хочу, чтобы сначала вы тоже обдумали все это. Я хочу услышать, что вам придет в голову.

Лавстар рассмотрел волну, чтобы лучше запечатлеть ее в памяти, и отправился наверх в свой кабинет. Всю ночь и весь следующий день он не спал и рисовал. Он рисовал горы, похожие на