Подменный князь - Иван Апраксин

А мальчик, которому к тому времени шел шестнадцатый год, вдруг объявился в северных землях, в Новгороде. А оттуда двинулся еще дальше – на берега Балтики и в Скандинавию.

– Постой, боярин, – решился я прервать повествование Блуда. – Постой, постой… Как же это удалось? Сам посуди: мальчик шестнадцати лет, беззащитный сирота, без денег. И вдруг преодолевает в одиночку такие пространства.

Наверное, прежде мне бы не пришла в голову такая мысль. Но теперь, уже осмотревшись в этом мире, я понимал – здесь свои суровые законы, которые не обойдешь.

Хорошо сидеть в квартире на пятом этаже и при свете уютной лампы читать в учебнике: «Юный князь Владимир бежал из Киева и пробрался в Скандинавию…»

Попробуй проберись! Это не современный мир и даже не Римская империя. Это – Русь десятого века, где шумят непроходимые леса с волками, нет никаких дорог, а люди от города к городу передвигаются речным путем и обязательно в составе вооруженных караванов, что стоит немалых денег.

А если ты одинокий мальчик-сирота да еще без денег, то не стоит и выходить за городские ворота. Потому что никуда ты не доберешься, а тебя просто зарежут, как барана, и все вокруг скажут, что сделано это справедливо и законно.

– Как Владимир мог оказаться сначала в Новгороде, а затем в Скандинавии? Это ведь очень далеко отсюда!

Блуд метнул в меня испепеляющий взор и недоуменно покачал головой:

– Не знаю. Видно, кто-то помог ему…

– Кто помог? – вдруг поднял голову Свенельд, до того уже почти засыпавший над своей чашей. – Кто помог ему выбраться отсюда и бежать? Кто помог ему бежать к варягам?

Свенельд помотал головой над столом, словно пытаясь стряхнуть сонное оцепенение. Блуд с неудовольствием крякнул и сказал:

– Что ты опять за свое, воевода! Наверное, уж нашлись лихие люди, кто помог. Были ведь и у князя Святослава сторонники. Могли помочь приблудному щенку. Где ты теперь сыщешь этих лихих людей? Да и не время сейчас с этим разбираться.

Блуд хлопнул в ладоши, и в дверь просунулась голова слуги. Парень хитро улыбался, явно ожидая обычного в таких случаях приказания – привести девку или даже двух. Но на сей раз ошибся.

– Воевода устал, – кивнул Блуд в сторону уронившего снова голову Свенельда. – Уложи нашего гостя поудобнее. Да сам рядом побудь. Чтоб, если проснется и захочет чего, чтоб отказу ни в чем не было. Квасу там подай, или сбитня сладкого, или еще чего… Понял?

Дождавшись, когда слуга помог Свенельду подняться и увел его, пошатывающегося, в другую горницу, Блуд тяжело взглянул на меня и спросил:

– Ты хочешь задавать вопросы или хочешь спасти свою жизнь?

Опасность заданного мною вопроса стала ясна мне сразу, едва лишь я произнес его. Мне и вправду следовало попридержать язык и не лезть на рожон. Неужели и так было не ясно, в чем тут дело и кто помог юному Вольдемару-Владимиру бежать из Киева на Север?

Это сделал сам Блуд, который, уничтожив ставшего опасным Святослава, посадил на княжеский престол его законного сына, но, на всякий случай, хотел иметь еще и запасной вариант в лице сына ключницы. Пусть бежит и пусть живет, мало ли что…

– Разве сам Свенельд не задавал тебе того же вопроса? – сказал я. – Наверняка и другие тоже задавали…

– Задавал Свенельд, – задумчиво почесал в бороде Блуд. – Задавали и другие тоже. Но как им отвечать – мое дело. А ты должен молчать и не мешать мне. Потому что ты нужен не для вопросов, а для другого. Знаешь, твои новые друзья – Феодор и Иоанн живут сегодня последний день. Завтра их умертвят на алтаре Перуна. Ты хочешь присоединиться к ним? Это очень легко устроить. Жеривол будет рад: ему чем больше крови пролить на алтарь – тем лучше.

Имя зловещего жреца заставило меня вспомнить ужасную сцену жертвоприношения, которой пришлось быть свидетелем, и я невольно содрогнулся. Человека всегда можно напугать…

Несмотря на выпитое вино, голова моя оставалась ясной. Я попросту не имел права расслабиться. Во-первых, я понимал, что жизнь моя действительно висит на волоске и может быть прервана по любому поводу, который покажется Блуду основательным. А во-вторых, мне непременно нужно было выяснить все до конца, раз уж Блуд разговорился и мне представилась наконец возможность понять, что происходит со мной и вокруг меня. В конечном счете хотел понять, зачем я здесь и что нужно от меня ближнему боярину.

– Вряд ли ты пошлешь меня на смерть, Блуд, – сказал я. – Ведь ты сидишь сейчас со мной и разговариваешь не просто так. Зачем-то я нужен тебе. Убить меня ты мог и раньше, да и сейчас у тебя есть возможность сделать это, причем любым удобным способом. А раз так, то пришла пора нам с тобой объясниться.

Говорил я смело, но ведь и терять мне было в ту минуту абсолютно нечего. Что за человек Блуд, мне было уже вполне ясно…

– Умно, – кивнул Блуд с оттенком одобрения. – Это, пожалуй, единственное, что смущает меня в тебе. Но раз уж ты появился здесь, рядом со мной, то, значит, сама судьба привела тебя и негоже мне капризничать. – Он вздохнул. – Придется иметь дело с тобой. Но все равно – берегись. В конце концов, я могу и переменить свое решение.

– Так в чем же дело? На кого я похож?

Немного помолчав, боярин подпер голову рукой и с тоской в голосе ответил:

– Ты был прав. Я действительно помог Вольдемару бежать из Киева и добраться до Новгорода. Тамошний посадник Добрыня – мой старый друг и кровный брат, так что по моей просьбе он принял юнца с распростертыми объятиями.

Побыв в Новгороде, уже с помощью Добрыни Вольдемар двинулся дальше – в сторону Балтийского моря. И, оказавшись там, принялся искать помощи и поддержки у всех, кого только мог склонить на свою сторону.

Козыри у него были двух видов: моральные и материальные.

Как выглядело происшедшее с его слов?

Хоть и незаконный, но зато любимый сын киевского князя, у которого после подлого убийства отца отняли престол. Кто это сделал? Христианская партия Киева, то есть агенты Византии, которая решила прибрать к рукам обширные и богатые киевские земли.

Что же остается делать лишенному престола сыну Святослава? Только просить помощи у соседей: варягов, финнов, да у тех же новгородцев. Пусть они все вместе придут ему на помощь и помогут вернуть киевский престол…

Варяги, балты, финны и новгородцы слушали Вольдемара и сочувствовали ему. Его дело казалось им правым. Действительно, благородный языческий наследник славного отца стал жертвой происков христиан – ставленников алчной Византии.

То, что Ярополк – законнорожденный сын Святослава, а Вольдемар – сын от ключницы, ни на кого не производило впечатления. В условиях язычества и отсутствия церковных обрядов само понятие «законного» и «незаконного» брака было расплывчатым. У князя может быть вообще много жен, и какая из них законная? И вообще: если нет бракосочетания, то чем ключница, оказавшаяся в постели князя, отличается от княгини?

Вольдемар знал, куда бежать и у кого просить помощи: люди, к которым он обращался, еще не имели никаких оснований для четких правовых норм…

Другое дело, что в одном отношении десятый век ничем не отличался от двадцать первого, а именно в том, что из чистого сочувствия к бедному наследнику никто не пошевелил бы пальцем. В конце концов, какая разница скандинавам, балтам и новгородцам, кого именно там несправедливо обидели в далеком Киеве?

Но и на это был ответ у претендента на княжеский престол.

– Когда я стану князем, – говорил он, – то создам великую общность народов, поклоняющихся древним богам. Со всех сторон теснят нас чуждые, иноземные боги. С востока – мусульмане с их Аллахом и Мохаммедом. С запада – римские христиане, с юга – греческие христиане. В конце концов, они захватят наши земли и поработят нас всех. Но мы сохраним нашу древнюю веру и останемся свободными.

Варягам Вольдемар обещал беспошлинный и беспрепятственный проход по Днепру к Черному морю. Это было важно для торговли и для самого главного: ладьи скандинавских конунгов вместе со славяно-русскими дружинами могли бы выходить в Черное море, а оттуда в Средиземное. Какая возможность для того, чтобы держать в страхе и ужасе богатые города Средиземноморья!

Новгородцам обещалась полная отмена всякой дани Киеву. И самое главное, изюминка «проекта» – возможность разграбить богатейший Киев! Войско, которое пойдет с Вольдемаром и посадит его на княжеский престол, получит на три дня город в свое распоряжение!

Сколько золота хранится в домах киевлян! Сколько товаров лежит на складах купцов! Сколько рабов и рабынь можно угнать в Византию или Хазарию и продать там!

От таких щедрых предложений не отказываются. А выглядит все совсем благородно: защитим древних богов! Перебьем христиан и восстановим величие Перуна!

* * *

Когда наш разговор дошел до этого места, мне вдруг стало весело. Наверное, к тому времени я выпил уже слишком много сладкого вина, хотя никогда не любил портвейн…