Изумрудное золото. Тень (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

Хозяин — на деле привратник, — с двенадцати лет растил её, зору, для своего господина. Она помнила каждый день в мельчайших подробностях: победы, поражения на занятиях по самоконтролю, призванному поставить служение великой цели выше личных желаний.

Медленно поднявшись со скамейки, Альзора проследовала к своей судьбе. По переплетению дорожек сада вышла она к парадному входу небольшого особняка и, подойдя к парящему паланкину, заняла своё место. Ожидавший её появления приземистый мужчина недовольно проворчал и приказал незримым носильщикам трогать.

Паланкин вздрогнул и поднялся выше над землёй.

Путь пролегал по живописным местам. Встречалась разнообразная магическая живность, растительность, насекомые порчи и проклятий держались от паланкина на расстоянии. Некоторые, решившие приблизиться и напитаться магией, обратились в пепел.

Альзора безучастно глядела в брешь приоткрытого окошка. Скоро она впервые увидит своего господина. Для него её растили, обучали, наставляли с трёхлетнего возраста — именно во столько избранных девочек забирали из семьи. Затем за закрытыми дверями господских владений прививали светские манеры и взращивали поглощение, которое однажды позволит впитать силу своего повелителя.

Альзора не боялась смерти. Она чтила своё положение, гордилась, что может поддержать баланс в мире, где тысячелетия назад Великие, вопреки существенному росту собственных сил, физически перестали развиваться. Их тело больше не адаптировалось к растущей внутри магии и рассеивалось, когда достигало предела выносливости.

Однажды Сильные нашли решение — зоры, чья жизнь неизмеримо ценилась и одновременно ничего не стоила. Каждая избранная девушка могла поглотить излишки одного Великого. Это стоило ей жизни, зато заклинатель оставался жив.

Впереди показались владения господина. Альзора оглядела высокие пики башен и магическую кладку гладких стен, вгляделась в узкие, порой просторные окна, расположенные высоко над землёй.

Когда паланкин замер у парадного входа, она покинула его, приняв помощь сопровождающего привратника. Вслед за ним поднялась по ряду ступеней, образующих длинную витиеватую лестницу, упирающуюся в величественные ворота. За ними оказался выложенный булыжниками двор. За ним ещё один, и ещё, и…

Они вошли в слабоосвещённую комнату.

К ним навстречу уверенным шагом шёл высокий представительный мужчина.

— Моё имя Кардан Хэйсей. Добро пожаловать, Альзора, — произнёс господин, чьи седые чуть волнистые волосы не вязались с молодым лицом. Его нейтральная улыбка не затронула странных глаз. Порой белеющих, в следующее мгновение впитывающих мглу дальних неосвещённых светильниками углов. Ничего не отражающая непроглядная тьма. Тьма, ради которой отныне ей пристало жить.

Глава 17

Стоя в туманной дымке, Алия взволнованно оглядывалась. Неспокойное сердце билось в груди. Переплетя пальцы и сильно их сжав, она смотрела на проявляющийся из белой незримости облик Розалии. Приблизившись, та протянула руку и замерла, ожидая когда её примут.

Алия потянулась навстречу…

Ия смотрела, как светлые прямые волосы матери окончательно порыжели и завились. Изменились черты лица, чуть потемнела кожа. На шее появилось и вспыхнуло колье «Изумрудное золото», высвобождая таящуюся внутри силу. Сверкающими пылинками та влилась и заполнила мать, став её полноценной душой. Магическое творение обрело человеческую судьбу и люди, ранее видевшие блондинку, при новой встрече забудут о прошлом образе.

«Розалия… Алия Офью…» — подумала девочка, вспомнив предупреждение бабушки, что поначалу мама будет выглядеть иначе, но станет собой со временем. И этот момент наступил. Она тронула знакомые с детства рыжие локоны и закрыла глаза, сдерживая слёзы.

Ощутив призыв, девочка обернулась. Прислушавшись к чувствам и распознав их природу, встала и перенеслась в сумрачный коридор темницы Арже. Оглядела покрытые потёками сути иномирцев стены, вспомнила существо из плотного чёрного тумана, скрывавшегося под тёмным балахоном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пытки…

Поёжилась от воскресших образов, теневое влияние которых преодолела благодаря абонессе Храма Амунаи.

Приоткрытая дверь вела в одну из камер. Фэр Арже стоял напротив обвисшего на цепях отца, чья жизненная сила медленно угасала. Парень не пытался его спасти, как сделал бы раньше, не рвался, выказывая упрямство и непоколебимость, веру в собственные возможности. На его глазах угасал дорогой человек, а он просто смотрел.

— Ия Алия Офью Вист, — Фэр вдруг произнёс её полное имя, не оборачиваясь. — Ты понимаешь, что я сейчас чувствую?

Изменяясь на ходу из девочки в девушку, та вошла в камеру.

— Да.

— Ваше с братом вмешательство разрушило мой мир.

— Всего лишь иллюзию, — опровергла она.

— Иллюзию… — повторил. Оборачиваясь, он из подростка преобразился в мужчину, чьё лицо изрезали глубокие морщины. Следы душевных страданий и непримиримости с судьбой.

Перед Ией снова был тот, кого ей определил Зов. И, вопреки ожиданию, она испытала облегчение.

— Жить во лжи недостойно тебя, — со знанием заявила, тряхнув головой. Её распущенные огненно-рыжие волосы отразили сокрытую внутри магию.

Бирюзовые блики заискрили на прядях, напомнив Фэру, что он с самого её рождения смотрел на неё с интересом. Забавная вздорным характером, интригующая необычными взглядами на мир, завораживающая своей непохожестью на других. Унаследованная от матери сила бирюзового иномирца проявлялась в единстве с братом, но раздельно они использовали немногое и могли жить почти обычной жизнью. Не обременённые многоликим существованием, пронизывающим все времена и реальности.

Мужчина отвернулся. Глядя на истаивающего отца, сжал кулаки.

— Гастинг Арже мастерски разыграл партию. Антипр позавидует, — процедил сквозь зубы. Вспомнил, что все его попытки спасти отца водили по кругу. Приёмный дядя попросту загонял безвыходным положением, травил сомнениями и бессилием, а потом разом отнял надежду. Под гнётом горя и вины, наверняка с поддержкой незримой подпитки, его тень однажды отслоилась и обрела самостоятельность. Произошедшее после он помнил смутно. — Помимо меня, кто ещё тут застрял? — спросил. И предположил: — Твои родители?

— Они. Дядя Серго и дядя Вольг.

— Не повезло тебе с дядями, — с долей иронии, но безрадостно фыркнул Фэр.

— Не только с ними, — она выразительно посмотрела на него. Вздохнув, протянула руку ладонью кверху. — Ты готов вернуться? Я проведу… — Ей не хотелось надолго оставлять маму одну, поэтому торопила своего избранного с принятием решения. Обсудить произошедшее в период его беспамятства ещё успеют.

Когда от пленённой души отца осталась призрачная пыль, Фэр принял её помощь и под влиянием магии бирюзового истаял из иллюзии, в которой провёл свыше десяти лет.

Облегчённо выдохнув, радуясь первому изъятому, Ия вышла обратно в коридор, прошла ряд запертых дверей, открыла нужную. В сыром полутёмном помещении на полу лежал, скрючившись, Гастинг Арже. Прогнивший годами заточения, поросший мхом и ставший пристанищем для мелких ползущих тварей.

— Ты его не освободишь, — раздалось позади Ии.

Она сразу узнала голос. Не оборачиваясь, пожала плечами.

— Этот отброс не более чем проекция твоих страхов. Смысл тратить время? Но однажды я найду его кокон и тогда…

— Упрямая и сильная, ты не лишена слабостей, — заметил туман под чёрным балахоном. Монстр, что много лет назад пытался вытянуть суть из маленького ребёнка, каковым она являлась.

Ни страха, ни сомнений в лице девушки, когда она обернулась.

— Я принимаю свои слабости. Ненависть к отцу.

— Принятие поможет? — шагнул навстречу теневой Гастинг Арже. Как всегда, он искал лазейки, подходы, чтобы сломать ещё одну душу.

— Ненависть произвольная страха, причину которой я знаю. Для меня мама — всё! Но если считаешь, что сможешь встать между нами, подумай дважды, — вспыхнули глаза девушки бирюзовым.