Изумрудное золото. Тень (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

А вот вернуться внутрь своего вместилища оказалось сложнее.

— Чтоб тебя! — девушка выругалась в сторону матери, не зная, с какой стороны подступиться к проблеме. Помощь прабабушки была бы кстати, не исчезни она из поля зрения. Выбрала же время.

Заметавшись по мастерской, Розалия то и дело останавливалась. Идея за идеей приходила, отметалась, и так по кругу, пока полуденное солнце не начало медленно клониться к горизонту.

Некоторые догадки девушкой проверялись на практике: разместившись на своём теле, она приказывая себе вернуться назад; прыгала по непробиваемому вместилищу, в надежде банально провалиться; читала заклинания слияния — не помогло.

Незаметно для дочери, вернувшаяся Скелия Офью наблюдала за её потугами.

«Предоставили все возможности для побега, а эта неумёха подход к собственному вместилищу найти не может. И чему её по жизни учили?»

Подняв руку, глава рода легко вернула душу обратно в тело, подгадав, чтобы Розалия посчитала свою очередную догадку удавшейся и, воодушевлённая освобождением, выскочила на улицу. Предсказуемо добравшись до конюшни, оседлала скакуна Гарцена и, выведя его через «тайный» ход, направилась не прочь от владений Офью, а к вратам Рэк, уверенная, что там можно на несколько дней укрыться от ищеек матери.

Достигнув окраины нужного леса, девушка спрыгнула с коня и отпустила его, чтобы сам вернулся домой. Затем провела ладонью по своим глазам, снимая защиту, и теперь видела тайный проход к вратам. Проскользнув сквозь опаливший жаром овал, она ступила на поляну предков, на которой за прожитые годы провела ни один месяц в качестве наказания.

От поляны тянулись три тропинки. Левая подводила к вратам Рэк. В магическом водовороте периодически возникали и истаивали силуэты иномирцев. У основания лестницы виднелись вбитые в землю пластины из плоских камней. Розалия опустилась на колени поверх фиолетового, соединила ладони и почтительно поклонилась.

— Примите здравие, Владыка.

Выразив ритуальное почтение правителю иномирья, поднялась и направилась обратно на поляну предков. Та представляла собой большой шестиугольник, пики которого венчали серокаменные столбы с пирамидальными вершинами. Над каждым парила полупрозрачная сфера, с мерцающими иероглифами и геометрическими символами.

«Где охрана?» — недоумевала девушка, оглядываясь.

Нарушение незыблемого порядка предвещало беду.

— Госпожа…

Появление стражника напугало и успокоило. Почтительно поклонившись, неопределённого возраста маг по обыкновению направился в сумерки векового леса. Но когда на одном из деревьев жёлтым вспыхнула руническая перевязь, Розалия стремительно побежала следом. Догнав человека, тронула за плечо…

Навеянная иллюзия размылась и истаяла в неровном магическом мареве. Покорёжилась растительность, величественные деревья, чьи раскачивающиеся на ветру ветви замерли. Время остановило свой бег. Опустилась тишина.

Онемение поползло по лицу, рукам… У Розалии задрожали и подогнулись ноги.

— Зверюшка попалась, — раздался чей-то ироничный смешок.

К ней приближался субтильный старик в сером кардигане и накинутом поверх грязно-синем балахоне. Поглаживая седоватую щетину подбородка, пальцами другой руки он перебирал светящиеся алым обсидиановые чётки. На каждой косточке слабо мерцали символы. Из них Розалия знала лишь несколько и хорошего в том знании мало.

— Кто вы? — спросила властно, прилагая усилие, чтобы подняться с колен.

Узловатые пальцы старика замерли на одной из чёток, сдавили. Символы вспыхнули ярче. Скрипнув зубами, Розалия еле выдержала обрушившийся на плечи прессинг, призванный подавить гонор и сопротивление.

— Разговаривает… сопротивляется… Простите, господин, — залепетал старик, обращаясь к кому-то. И, раздосадованный, раздавил одну из чёток, из которой вырвалось рычащее пламя. — Альтар, действуй! — приказал.

Розалия вскрикнула, когда огненное существо налетело, обжигая. Пламя просачивалось сквозь поры похолодевшей кожи, сковывало, окончательно лишая свободы. По телу расползлось онемение. Охватило горло, затруднив дыхание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Посреди поляны заклубились серые вихри и слились в человеческую фигуру. Появился высокий статный мужчина. Его почти седые средней длины волосы притягивали взгляд, а магически-белые глаза — пугали. Незнакомец был в широких штанах и рубашке, поверх которой накинут чёрный кардиган с красными вставками. Расшитые полы почти касались земли, скрывая большую часть сапог с туманной надписью на языке Рэк.

— Кардан… — сквозь онемение еле слышно выдохнула Розалия.

Незнакомец услышал.

— Кардан Хэйсей, — глубоким баритоном представился он. И стал изучать форму поляны и столбы с пирамидальными вершинами.

«Откуда я знаю его имя, если впервые вижу?» — внутренне напряглась Розалия.

— Кто вы? — выдавила, снова преодолев заклинание подчинения, на что старик с чётками среагировал ещё одной раздавленной в прах косточкой.

Глянув на него, Кардан пожал плечами.

— Твоя неизбежность.

Впервые за прожитые годы кому-то удалось по-настоящему её напугать. Взгляд заметался по земле. Естественно, там не нашлось ответа на ворох вопросов, заполнивших разум. В недавнем заточении мать сказала, что ей, наконец, подарили особенного фамильяра. Судя по поведению оного, никакой он не иномирец редкой «породы». В его речи, манерах, да что там — высокомерии, слишком многое указывало на… Что? Высшую знать? Приближённых Владыки?

От закравшейся догадки на мгновение замерло сердце.

— Кто я для вас? — прохрипела с опаской, опять вогнав старика-заклинателя в ступор.

Тогда как хозяина её сопротивление позабавило.

—…зора.

Розалия задохнулась. В мире Рэк девушек, к чьим именам добавляли «зора», с детства взращивали для сильных магов. Каждый из иномирных заклинателей однажды достигал опасного для жизни предела. В такой момент ему требовался «сосуд», чтобы слить переизбыток силы. Впитав в себя чужую мощь, зоры умирали в течении пары лет.

«Упокоенная зора»… — Розалия вспомнила рисунок надгробия и надпись на нём, созданные недавно мальчиком.

Сердце замерло. Душа протестовала, билась в агонии непримиримости, только тело, это оцепеневшее тело, не подчинялось.

— Вы не посмеете… — выдохнула угасающим шёпотом, хотя хотелось содрать гортань в крике.

— Уже посмел.

На глаза навернулись злые слёзы.

— Не-е-т… — прошептала.

— Думаешь, требовалось столько усилий, чтобы отправить тебя в Амунаи? — снизошёл мужчина до разъяснения. Дал понять, что навязанное ей художество было тщательно продуманным планом.

— Алия…

— Забрала старую судьбу. Теперь у тебя новая. — Шагнув ближе, он схватил Розалию за шею и провёл большим пальцем сверху-вниз, освобождая от ало-чёрного ошейника, накинутого стариком. Под ним оказалась толкая голубая метка, что наконечником смотрела в выемку у горла. — Моя меченная, зора. Знаешь ведь, что сопротивление бесполезно? — посмотрел ей в глаза без всякого сострадания.

Провёл ладонью над её головой и рыжие вьющиеся волосы стали прямыми, чёрными. Затем Кардан вытянул из девичьего разума воспоминания о прежней жизни. Почти всё отослал к замене наследницы Офью, но небольшой сгусток света поместил в матовый многогранник, висевший у него на шее.

* * *

Сидя на скамейке тенистого сада, безучастно смотрела вдаль молодая девушка. Её не трогал красивый закат, что яркими крыльями ловил неугомонный ветер, сладковатые запахи цветов, стрёкот насекомых, жужжание пчёл. Спокойствие души и разума не могли потревожить такие мелочи.

Бунтарки Розалии Офью больше не существовало. Все её воспоминания заменили обычаями и порядками мира Рэк, некой личной предысторией якобы пройдённого пути. Светлая кожа, прямые чёрные волосы, синие глаза — иной облик, иная судьба. Отныне она — Альзора. Девушка-зора, чья жизненная цель: в отведённый день, ценой собственной жизни, спасти своего господина.

— Вот вы где! — Молодая служанка всплеснула руками, обнаружив, наконец, госпожу. Битый час её искала. Присев в суетном реверансе, она затараторила: — Паланкин подан. Не заставляйте хозяина ждать.