Наш общий друг (Книга 3 и 4) - Чарльз Диккенс

- Я думаю, мои милые, что мне лучше будет пойти вперед по той стороне дороги, как будто я иду сам по себе.

Что он и сделал, по-своему херувимскому обычаю усыпая дорогу улыбками вместо цветов.

Было уже около десяти часов, когда они остановились в виду Замка Уилферов; и так как место было тихое и безлюдное, то с Беллой опять начался ряд исчезновений, что грозило затянуться на всю ночь.

- Я думаю, Джон, - в конце концов намекнул херувим. - что, если бы вы уступили мне молодую особу, состоящую в отдаленном родстве со мной, я бы отвел ее домой.

- Уступить ее я не могу, - отвечал Джон, - но на время передаю вам. Моя любимая!

Это волшебное слово заставило Беллу мгновенно исчезнуть еще раз.

- А теперь, папочка, - сказала Белла, появляясь снова. - давай мне руку, бежим домой как можно скорей и покончим с этим. Ну, папа, раз!..

- Милая, - замялся херувим с довольно малодушным видом, - я только что хотел сказать, что, если твоя мама...

- Нечего оттягивать и терять время, сударь, - воскликнула Белла, выставляя вперед правую ножку, - видите вы это, сударь? Это - черта; станьте на черту, сударь. Раз! Два! Три! - побежали, папа!

Она помчалась вперед, таща за собой херувима, и ни разу не остановилась и не дала остановиться ему, пока не дернула за колокольчик.

- Ну, папочка, - сказала Белла, взяв его за уши, словно кувшин за ручки, и приближая свои розовые губки к его лицу, - чему быть, того не миновать!

Мисс Лавви вышла отпереть калитку со своим любезным кавалером и другом всей семьи, Джорджем Самсоном.

- Как? Неужели это Белла! - воскликнула мисс Лавви, отступая назад при виде сестры. А потом возопила: - Мама! Белла пришла!

Не успели они еще войти в дом, как на этот крик выплыла миссис Уилфер. Стоя в дверях, она встретила их со своей обычной церемонностью, мрачная как привидение.

- Рада тебя видеть, дитя мое, хотя мы тебя и не ждали, - сказала она, подставляя щеку, холодную как грифельная доска, на которой расписываются визитеры. - И тебя тоже, Р. У., хотя ты и опоздал. А где же лакей миссис Боффин, слышит ли он меня? - На этот вопрос, брошенный глухим голосом в ночную тьму, полагалось ответить самому лакею.

- Со мной нет лакея, мама, - сказала Белла.

- С тобой нет лакея? - торжественно повторила миссис Уилфер.

- Нет, мама.

Величественный трепет объял плечи и перчатки миссис Уилфер, словно говоря: "Непонятно!", после чего она во главе процессии проследовала в семейную гостиную, где и заметила:

- Если вы, Р. У., - он вздрогнул при таком торжественном обращении, не позаботились о прибавлении к нашему скудному ужину, то Белле он покажется очень невкусным. Холодная баранья шея с салатом едва ли может соперничать с роскошным столом мистера Боффина.

- Напрасно вы так говорите, милая мама, - ответила Велла, - стол мистера Боффина для меня ничего не значит.

Но тут вмешалась мисс Лавиния, не сводившая глаз с Беллиной шляпки.

- Как, Белла, что это значит?

- Да, Лавви, я знаю.

Неукротимая перевела взгляд на платье Беллы, даже нагнулась, чтобы рассмотреть его, и опять воскликнула:

- Что это значит, Белла?

- Да, Лавви, я знаю, что на мне надето. Я только что хотела сказать маме, когда ты меня перебила. Я совсем ушла от мистера Боффина, мама, и опять вернулась домой.

Миссис Уилфер не произнесла ни слова, но минуту или две взирала на свое чадо в грозном молчании, а затем удалилась вспять в свой угол, где и застыла неподвижно, уподобившись мороженой говядине на каком-нибудь русском рынке.

- Словом, дорогая мама, - сказала Белла, снимая опороченную шляпку и встряхивая волосами, - я очень серьезно поссорилась с мистером Боффином из-за того, как он обращался с одним из своих служащих. Мы совсем рассорились, так что теперь между нами все кончено.

- И должен сказать тебе, милая, - смиренно добавил Р. У., - что Белла вела себя очень смело и поступила очень справедливо. А потому, я надеюсь, милая, что ты не станешь особенно огорчаться.

- Джордж! - произнесла мисс Лавиния загробным, предостерегающим голосом, заимствованным у мамаши: - Джордж Самсон, повторите! Что я вам говорила насчет этих Боффинов?

Мистер Самсон, увидев, что его утлая ладья погибает между мелями и бурунами, почел за благо совсем не повторять того, что слышал, боясь повторить не то что нужно. С ловкостью опытного моряка он вывел свою ладью на глубокое место, пробормотав:

- Да, в самом деле.

- Да! Я говорила Джорджу Самсону, как он и сам подтверждает, что эти отвратительные Боффины непременно затеют ссору с Беллой, как только она им надоест. Затеяли они ссору или нет? - сказала мисс Лавви. - Права я была или нет? Ну, Белла, что ты теперь скажешь про своих Боффинов?

- Лавви и мама. - сказала Белла. - Про Боффинов я скажу то же, что и всегда говорила, и всегда буду повторять. Но сегодня я не хочу ни с кем ссориться, и никто меня не заставит. Надеюсь, вы все-таки рады меня видеть, милая мама (она поцеловала мать), надеюсь, что и ты, Лавви, рада меня видеть (целуя и ее тоже), - и так как я вижу, что салат уже на столе, то я его сейчас приготовлю.

Белла весело принялась за дело, причем выразительная физиономия миссис Уилфер следовала за ней пристальным взором, являя собой сочетание известной в старину вывески "Голова Сарацина" * с механизмом голландских часов и наводя на мысль, что ее дочери можно было бы и не класть в салат уксуса. Однако величественные уста матроны не проронили ни слова. И это больше пугало ее мужа (что, надо полагать, было ей известно), чем любой поток ее красноречия в назидание обществу.

- Ну, милая мама, - сказала Белла через несколько минут, - салат готов, и давно пора ужинать.

Миссис Уилфер поднялась с места, все так же не говоря ни слова.

- Джордж! - произнесла мисс Лавиния тем же угрожающим тоном. - Стул для мамы!

Мистер Самсон забежал за спину достойной дамы и, неся стул в руках, последовал за ней по пятам к пиршественному столу. Она чинно уселась, вытянувшись в струнку, но наперед удостоила мистера Самсона таким свирепым взглядом, что молодой человек в большом смущении удалился на свое место.

Херувим, не осмеливаясь адресоваться лично к такому грозному существу, передавал ей ужин через третьих лиц: "Баранина для твоей мамы, милая Белла", или: "Лавви, я думаю, твоя мама скушает немножко салату, если ты положишь ей на тарелку".

Миссис Уилфер принимала эти яства с какой-то закаменелой рассеянностью и так же рассеянно кушала, иногда кладя вилку и нож на скатерть, словно спрашивая самое себя: "Что это я делаю?" - и в поисках объяснения гневно переводила взгляд с одного члена общества на другого. Действие этого магнетического взгляда было таково, что навлекший на себя молнию никак не мог притвориться, будто ничего не замечает, и потому посторонний зритель, даже не глядя на миссис Уилфер, мог понять, на кого она смотрит, видя отражение гневного взора на физиономии виновника.

Мисс Лавиния была особенно любезна с мистером Самсоном в этот вечер и при первом же удобном случае сообщила сестре, почему именно.

- Не стоило тебя беспокоить, Белла, ведь ты вращалась в сфере настолько далекой от нашей семьи, что это тебе не было интересно, - сказала Лавиния, вздернув кверху подбородок, - но Джордж Самсон теперь ухаживает за мной.

Белла была рада это слышать. Мистер Самсон покраснел, приняв глубокомысленный вид, и счел себя вправе обнять мисс Лавви за талию, но, уколов палец о большую булавку в ее поясе, громко вскрикнул и навлек на себя гневный взор миссис Уилфер.

- У Джорджа все идет прекрасно, - сообщила мисс Лавиния, чего никак нельзя было предположить именно сейчас, - и мы с ним скоро поженимся. Мне не хотелось тебе говорить, пока ты была у твоих Боф... - тут мисс Лавиния спохватилась и продолжала более сдержанно: - Пока ты была у мистера и миссис Боффин; но теперь я, как сестра, считаю своим долгом сообщить тебе.

- Спасибо, милая Лавви. Поздравляю тебя.

- Благодарствую, Белла. Сказать по правде, мы с Джорджем поспорили, говорить тебе или нет, но я сказала Джорджу, что вряд ли тебя заинтересуют такие пустяки и что ты, пожалуй, совсем откажешься от нас всех, если он войдет в нашу семью.

- Ты ошибалась, милая Лавви, - сказала Белла.

- Оказывается, что так, - возразила мисс Лавиния, - но ведь, знаешь ли, милая, и обстоятельства изменились. Джордж теперь на новой должности, и виды на будущее у него в самом деле очень хороши. Я бы не решилась сказать тебе это вчера, когда ты сочла бы его карьеру ничтожной и не стоящей внимания, но сегодня я уже не робею.

- С каких пор ты стала робеть. Лавви? - с улыбкой спросила Белла.

- Не скажу, чтоб я когда-нибудь в жизни чувствовала робость, - отвечала Неукротимая. - Но, может быть, только деликатность по отношению к сестре мешала мне сказать, что я с некоторых пор чувствую себя независимой, слишком даже независимой, милая, чтобы на мой будущий брак (ты опять уколешься, Джордж) смотрели свысока. Не то чтобы я порицала тебя, если б ты стала смотреть на мой брак свысока, в то время, когда ты, Белла, могла рассчитывать на самую блестящую партию. Я говорю только, что я почувствовала себя независимой.