Дети города-героя - Ю. Бродицкая

время и в ненастные дни. Пропитанная по́том одежда расползалась, заменить ее было нечем. Гитлеровские самолеты летали на бреющем полете. Ребята держались молодцом, не показывая даже вида, что им тяжело. Работали дружно, поддерживая и подбадривая друг друга.

«Ни холод, ни дождь, ни налеты стервятников, — читаем мы в школьном сочинении комсомолки Лены Баженовой (ныне Воробьева), — не прервали нашей работы: все мы понимали, что она нужна для обороны нашего любимого города Ленина, и действительно враг был остановлен на этой оборонительной линии».

III

Наступил сентябрь. В школе разместился эвакопункт. В его работе деятельное участие принимали многие старшеклассники. Положение в городе стремительно ухудшалось. Бои уже шли на ближних подступах. Улицы ощетинились баррикадами, надолбами. Школьный двор перерезали траншеи. 4 сентября начался артиллерийский обстрел города. Все чаще и чаще среди ночи люди пробуждались от грохота артиллерийских снарядов и авиационных бомб. В детских сочинениях и дневниках мы находим рассказы о драматических событиях тех дней, о разрушении города, страдании и смерти близких, о безысходном горе, которое каждый из юных авторов носил в собственном сердце.

«Особенно я помню это» — так назвала свое сочинение ученица 7-го класса Нина Тихомирова.

«Была ясная, звездная ночь. Луна ярко освещала улицу, церковь и противоположный дом. Было тихо. Неожиданно завыла сирена. Ее жуткий вой разбудил весь дом. Захлопали двери, послышались голоса. В коридоре появились полуодетые, заспанные люди с перепуганными лицами, таща за собой узлы с одеждой и продуктами.

Жильцы тревожно рассаживаются вдоль капитальной стены, прислушиваясь к шуму на улице. На улице гулко и часто бьют зенитки. Прямые, яркие лучи прожекторов пересекаются и расходятся на темном небе. Кое-где слышен гул немецких самолетов. Гул постепенно усиливается, кажется, что самолеты летят над головой. Пальба зениток приближается. Неожиданно раздается короткий вой и грохот. Слышно дребезжание разбитых стекол. В коридоре паника: старушки хватают узлы, мечутся во все стороны, женщины прижимают к себе плачущих детей. На улице слышны свистки милиционеров. Сразу после отбоя люди бегут к окнам, на улицу. В противоположном доме зияет трещина. Безобразно висят вырванные рамы и окна. Панель усыпана штукатуркой и осколками стекол… Утро яркое и солнечное, а жильцы противоположного дома уныло откапывают свои вещи».

Вражеская авиация засыпала город зажигательными бомбами.

Повсеместно формировались команды МПВО. Боевые звенья — химическое, противопожарное и санитарное — были созданы и в 367-й школе. Начальником штаба стал учитель В. В. Виноградский. Ему помогал Миша Тихомиров, возглавивший противопожарное звено. Днем и ночью при сигнале воздушной тревоги ребята вместе с учителями занимали свои места на наблюдательных пунктах. Обнаружив зажигалки, тут же их тушили. Не оставались в стороне и дети, не организованные в боевые звенья. Однажды зажигательные бомбы посыпались на жилые дома и гараж в районе школы. Это заметили из укрытия мальчишки. Не дожидаясь отбоя воздушной тревоги, они пересекли двор, и вскоре взрослые, стоявшие у входа в бомбоубежище, увидели их на крыше шестиэтажного дома. Ребята начали тушить пожар. Вскоре загорелся и гараж. К нему бросилась девочка. Не зная правил тушения зажигалок, она с ожесточением принялась топтать бомбу ногами, расширяя очаг поражения. На помощь подоспели взрослые — принесли песок, помогли погасить бомбу.

— Конечно, жаль, — говорит очевидец этой сцены А. Д. Носов, в то время заведующий Московским роно, — что имена отважных подростков остались неизвестными. Но это не меняет существа дела: безымянных героев, как эти мальчики и девочка, были сотни. Им в значительной степени мы обязаны тем, что ни одно из школьных зданий нашего района не пострадало от пожаров.

В марте 1972 года бывший инспектор Московского роно М. М. Линдсберг, выступая на встрече с пионерами города Павловска, рассказала о таком случае. Однажды ей, как члену группы МПВО, пришлось дежурить в школе. Ее помощниками были комсомольцы. Ночью фугасная бомба упала на соседний дом в то время, когда ребята находились на крыше.

— Взрыв и его последствия, — рассказывала Мария Михайловна, — были ужасными. Когда после отбоя воздушной тревоги собрались вместе, я заметила, что волосы одного юноши густо припудрены известью. Оказалось, однако, что это не известь, а седина, которая широкой полосой прошла через всю голову.

После этого случая ребятам запретили появляться на крыше. Завуч Владимир Васильевич Тихомиров и дежурные учителя теперь наблюдали не только за небом, но и за лестницей, ведущей на чердак, — задерживали непослушных мальчишек.

IV

Вскоре к бомбежкам и обстрелам добавились ужасы блокады. В это тяжелое время было принято решение о возобновлении занятий в школах. В Московском районе из 28 школ открылось четыре. К концу года осталось только две. Остальные были законсервированы или переданы под госпитали.

Администрации и учителям в те дни пришлось много поработать, чтобы быстро и хорошо подготовить школу, скомплектовать классы, подобрать преподавателей и технический персонал. Всего было создано десять классов: четыре седьмых, восьмой, девятый и десятый — по две параллели. Начальных классов не было совсем.

Школа приобрела нарядный вид. Открылся киоск. В нем старшеклассники торговали канцелярскими товарами.

Первый звонок прозвучал 3 ноября. Ребят радовало начало занятий и привычный распорядок. По сигналу воздушной тревоги все организованно спускались в подземелье — так дети называли бомбоубежище. В первые же дни занятий в школе началось строительство кухни и столовой. Все материалы раздобывали сами. Обследовали несколько разрушенных домов. В одном из них — на Воронежской улице — нашли плиту. Снять ее со второго этажа, точнее — извлечь из развороченного дома, оказалось не так-то просто: над ней козырьком нависло искореженное перекрытие.

Титан и котел раздобыли в школе № 1. Хотя груз и не был тяжелым, перевозка его доставила много хлопот. Везли на лошади. Истощенное животное, которое к тому же не было подковано, скользило и падало. Когда лошадь упала в пятый или шестой раз, котел и титан очутились в канаве. Вытащить их оттуда не было сил. Помогли железнодорожники, случайно оказавшиеся возле терпящих бедствие ребят. Вскоре нашли и мастера. «За суп» он согласился выполнить печные работы. День, когда в первый раз затопили плиту (хотя она и дымила), был торжественным днем. Столовая выглядела красивой и уютной: хорошая посуда, нарядно оформленное помещение, картины и даже цветы. «Как до войны», — говорили ребята.

Поддерживать нормальные условия для занятий с каждым днем становилось все труднее и труднее.

Злоключения начались с того, что от взрыва снаряда, упавшего возле школы, во многих классах вылетели стекла. На этот раз последствия артобстрела удалось быстро ликвидировать. Через день снова сигнал тревоги. На пути в бомбоубежище ребята услышали протяжный свист и почти одновременно страшный удар, от которого