Цепи свободы - Alony

не хватало его. Она скучала по нему. Каждый раз когда они встречались за столом или пересекались в доме, она испытывала волнение. Чем реже они виделись, тем сильнее её тянуло к нему. Изабель всячески подавляла в себе это чувство. Она не могла, не имела права привязываться к Даймонду! Внутренняя борьба отнимала у нее не меньше сил, чем все остальные хлопоты.

Глава 33

Изабель стояла по среди комнаты и, пока Делла вносила последние штрихи в её образ, с волнением предвкушала предстоящий вечер. Она смотрела на свое отражение в зеркале и не узнавала себя. Белая маска закрывала верхнюю часть лица, пышное платье состояло из сшитых между собой лоскутков разного цвета, а к голове крепился небольшой колпак. В наряде Коломбины никто и никогда не заподозрит в ней пропавшую леди Гесс. В таком виде ей не грозило быть узнанной и разоблаченной, а значит она могла веселиться и даже танцевать с другими мужчинами. Но перед мысленным взором стоял только один мужчина. Изабель встряхнула головой. Уж ей-то не нужно забывать кто она была на самом деле. Она позволит себе совсем немного и не сделает ничего такого, о чем потом будет сожалеть.

Пока Изабель находилась в своих покоях, Даймонд уже давно стоял в бальном зале и общался с гостями. Ричард с Авророй были поблизости и так же уделяли внимание людям в замысловатых костюмах. Беатрис принимала знаки внимания от молодых людей и записывала в книжечку обещанные им танцы. Только первый она оставила свободным, уверенная, что непременно исполнит его с хозяином бала. А как же может быть иначе?! Даймонд обязан пригласить ее открыть бал-маскарад, ведь она уже почти его невеста!

Испытывая радостное волнение, Изабель спустилась вниз и прошла в главный зал. Вокруг было множество людей и везде царило всеобщее оживление. Держа подносы с бокалами и проворно огибая препятствия, слуги раздавали всем желающим напитки с вином и шампанским. Большинство гостей скрывали свои лица под масками и поэтому не столь сильно беспокоились о соблюдении всех правил этикета. Мужчины без стеснения приглашали на танцы не знакомых им особ, а те с радостью соглашались составить им пару. Мысль, что за кружевной маской скрывалась красавица, а в костюме палача был неотразимый герцог будоражило умы каждого. Даже пожилые дамы и господа ощущали себя вновь молодыми и во всю расточали улыбки и комплименты.

Изабель встала у стены и осмотрелась. Мимо неё прошли два джентльмена, один в костюме римского воина, а другой в монашеской одежде. За ними следовали дамы, представлявшие греческих богинь. Вдруг около неё появился человек в костюме Арлекина и отвесил ей задорный поклон.

— Уж не меня ли, своего ли супруга ожидает Коломбина?

Незнакомец выглядел таким забавным, что Изабель расплылась в улыбке. Он и вправду был ей под стать.

Она тоже присела и взмахом руки поприветствовала его.

— Простите, — продолжил он, — хотя мы и не представлены друг другу, но я просто не могу не пригласить вас на танец. Если у вас свободен второй, то прошу вас стать моей партнершей на это время. Моя жена, — он повернулся и указал на стоявшую неподалёку даму, — с птицей за место головного убора не простит мне, если первый танец я исполню не с ней.

— Я вас отлично понимаю и с удовольствием приму ваше приглашение.

— Большое вам спасибо, милая Коломбина! — воскликнул он и ещё раз поклонился ей как настоящий шут, а затем направился к своей жене.

Изабель записала в блокноте под цифрой два: «Арлекин».

— Я вижу, вы уже нашли себе пару под стать вашей роли, — услышала она хорошо знакомый ей голос.

Замечание Даймонда заставило ее обернуться и с интересом уставиться на него. Приталенный чёрный камзол, белый пышный воротник, обтягивающие коричневые брюки и кожаные сапоги с отворотами отлично подчеркивали его мужественную и стройную фигуру. На поясе висела шпага, а верхнюю часть лица скрывала повязка в цвет камзола. Если бы Изабель не слышала его голоса, то совершенно точно не узнала бы, но определенно влюбилась! С коварной улыбкой пирата он смотрел на неё, а она под его пристальным взглядом смутилась и покраснела как помидор. Ох как же он был хорош в этом костюме!

"Изабель, опомнись, ты замужняя дама и не должна таять от одного его взгляда!"

Чтобы избавиться от наваждения, она быстро посмотрела в зал и беспечно заметила:

— Это было не так уж и трудно. Ни один подобный бал не обходится без Арлекина и Коломбины. Не удивлюсь, если таких здесь окажется не менее дюжины.

— Но ни одна Коломбина не сравнится с вами! — продолжал он очаровывать ее, а она с готовностью очаровываться им. — Изабель, прошу вас исполнить со мной первый танец и открыть этот бал. Вы единственная, для кого самая подходящая роль — это роль хозяйки моего дома, и только вы достойны сыграть ее!

Что же он делал с ней?! Его слова действовали на нее с невероятной силой. Она не могла сопротивляться его обаянию и таяла от каждого его слова. Ей хотелось бы думать, что она по-прежнему была тверда как камень, но при этом чувствовала, что рядом с ним становилась безвольной и податливой. Отказать ему было выше ее сил.

— Конечно, господин пират, я принимаю ваше приглашение.

Он взял ее руку и прикоснулся к ней губами.

— Благодарю! Как только будет объявлено о начале танцев, я снова найду вас. А пока, к сожалению, мне придётся покинуть вас. Никто, даже этот костюм не сможет избавить меня от обязанностей, лежащих на плечах хозяина вечера. Я очень жду нашего с вами первого танца, дорогая Изабель.

Немного задержав ее руку в своей, он одарил ее пламенным взглядом, а затем кивнул и направился к другим гостям.

Изабель смотрела ему в спину и старалась сохранить остатки здравого смысла. Она чужая жена! Чужая! Ей не позволено то, что позволено свободным леди! Она не могла потерять голову и отдать себя Даймонду! Не могла! Но как же ей хотелось это сделать!

К тому времени как Джон объявил об открытии бала, у нее было расписано более половины танцев. Среди множества гостей Даймонд довольно быстро нашел ее и отвел в центр зала. Тут же за ними стали выстраиваться и другие пары, а вскоре зазвучала музыка, в такт которой все начали двигаться.

Изабель без труда делала все необходимые повороты и шаги, хотя голова была занята другими мыслями. На самом деле ее разбирало любопытство и она думала,