Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

Господа, ты можешь себе представить. Этот день не изгладится никогда из нашей памяти, он был слишком страшен и слишком чуден, именно чуден, потому что Христос желал доказать всей России, что он творит еще чудеса и спасает от явной погибели верующих в Него и в Его великую милость!

Теперь перехожу к Павлу и его помолвке. Это была истинная и большая радость и благословение Господа, свадьба эта в высшей степени симпатична и лучшей невесты для Павла нельзя было и желать, а главное, наконец, снова Россия приобретает православную великую княгиню. О! Как я счастлив этим и вместе с тобой повторяю, Боже мой, как это важно и как это хорошо! Да пора, давно пора было вернуться к хорошему старому времени, когда не мыслимо было быть русской Вел<икой> Княгиней и не православной! Прости, что я это пишу Тебе и знаю, как тяготит тебя мысль, что жена твоя не принадлежит нашей церкви, но я вовсе не теряю надежды, что эта заветная моя мечта когда-нибудь сбудется и именно с твоей милой Элла, так как она не фанатичка, и нет причины для нее не сделаться когда-нибудь нашей действительно русской, благоверной Вел<-икой> Княгиней. Я часто об этом думал и мне что-то внутри говорит, что Элла будет православной. Боже как я буду счастлив и как я буду от души и глубоко благодарить Христа за эту благодать нашему семейству. О прочих немках говорить и думать не стоит, они слишком с германским гонором и предвзятыми идеалами!

Дай Бог, когда увидимся, переговорим об этом на свободе и откровенно. Передавай всему Дармштадскому семейству мой искренний поклон и в особенности бедному Дяде Александру[376], который, говорят, страдает и болен безнадежно! Как грустно! Жену твою крепко целую (если она позволит), а тебя обнимаю от всей души, милый Сергей!

О милой моей Камчатке страшно грущу и плачу. — Тоска и пусто без него, моего верного друга!

Твой брат Саша.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д.52.А. 81–82 об.)

Цесаревич Николай Александрович — вел. кн. Сергею Александровичу

17 ноября. Гатчина

Милый дорогой мой дядя Сергей,

От всей души благодарю тебя тоже за твои два письма, одно с «Костромы» на пароходе в Египет, и теперешнем; оба они полны интереса и дали мне очень ясную картину всего, что вы видели, слышали и испытали. Любезный Д. С. Арсеньев был так добр прислать мне твое письмо из Каира ему я его прочел с великим удовольствием; как должен был быть великолепен вечер на Ниле при этой чисто восточной обстановке и в такую летнюю ночь!

От души поздравляю тебя и тетеньку с помолвкой дорогого дяди Пица с милой прелестной Аликс. Я давно этого ждал и в восторге, что это произошло encore petit menage de plus dans la famille! (Еще одна супружеская пара в нашей семье. — фр.) — Ты уже знаешь, что я побывал в Копенгагене, все это тоже было очень странно и было решено в последнюю минуту. Папа остановился на дяде Алексее, тогда Мама спросила меня, не желал бы я ехать вместо него, я, разумеется, согласился и два дня спустя отправился в путь. Должен тебе сознаться, что первые два дня на железной дороге я был далеко не в спокойном состоянии, в особенности в Германии, где так скоро ездят, точно также и мои спутники и Д. Б. Рихтер и Боби Шувалов[377], хотя последний от одних только наших рассказов. В Копенгаген приехал я 1-го Ноября нашего стиля и оставался до 9-го. Юбилейные празднества прошли замечательно хорошо, для меня было огромная радость жить посреди всех родных в особенности после такого события как наше крушение! Время там прошло весело незаметно, но постоянно, чем бы я ни занимался, как какой-нибудь мрачный призрак, появлялась в голове та ужасная картина, со всеми несчастными пострадавшими там.

В Берлине меня угостили таким приемом, какого я в век не забуду; сам император[378] на станции, почетный караул, gardes du Corps (гвардейские части — фр.), спереди и сзади коляски, обед, учения в манеже и театр, все это я лучше передам на словах, когда Бог даст, увидимся!

Крепко обнимаю тебя и милую тетеньку!

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 70. Л. 72–73 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович — цесаревичу Николаю Александровичу

27 ноября Дармштадт

Милый мой Ники,

Сердечно благодарю тебя за последнее письмо. Понимаю, что тебе было неприятно первое время на ж<елезной> дороге!! Радуюсь за тебя, что ты проветрился в Копенгагене. Из Берлина ты вынес хорошие впечатления, тем лучше, да и действительно постарались тебя принять наилучшим образом.

Мы здесь провели очень приятное тихое время; только эти последние дни начались легкие морозы. Из семейства Ernie и Alix — Ernie очень много про тебя расспрашивал — Alix выросла и похорошела прелесть как. Часто бываем мы в театре — опера отличная, с удовольствием слушаем. Сегодня мы были с Louis и Ernie на обеде у здешних аристократов; после обеда офицеры играли комедию и пели — было крайне смешно, а мне пришлось болтать по-немецки без конца, что не особенно удобно.

В понедельник уезжаем отсюда и едем на один день в Киль на свидание с Irene, а оттуда домой к родному полку за дело приняться с новыми свежими силами. В этот раз я гораздо больше тебе писал, чем ты мне — я сам собою любуюсь! До свидания, дорогой мой Ники, очень крепко тебя обнимаю, Христос с тобой.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340. Л. 47–48 об.)

Дневник Гессенской принцессы Алисы

16/28 ноября. День рождения дяди Генри. Очень рано утром приехали Элла и Сергей.

21 ноября/3 декабря. Элла и я сфотографировались в бальных платьях.

23 ноября/5 декабря. Пока Элла здесь, у меня нет уроков.

28 ноября/10 декабря. Элла и Сергей не могут уехать, пока дядя (Александр, принц Гессенский. — Сост.) так болен.

(Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова.

Дивный свет. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание. М., 2007. С. 30.)

Гессенский принц Александр умер через 5 дней. После похорон Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна вернулись в Россию. Наконец, 12 декабря, «восточные путешественники» встретились с «кавказскими странниками».

Дневник цесаревича Николая Александровича

12 декабря. ПраздникЛ<ейб>-Гв<ардии> Волынского полка!

Проснулись с большим морозом 18°. Надев Волынский мундир, поехал с Папа и Мама в гор<од>. Успел стать в строй на фл<анге> Волын<ского> взвода. Проходили два раза цер<емониальным> марш<ем> за финляндцами… К чаю вернулись в Гатч<ину>. Приехали д.д. Сергей и жених — д.