Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

королеве Виктории

3 октября. Иерусалим

Моя дорогая Бабушка!

Во все наше путешествие у нас было мало времени для писем. Имея свободное утро, я использую его, чтобы послать Вам несколько строк из этого Святого Города. Это такая большая радость — быть здесь, и мои мысли все время переносятся ко всем вам, я молю Бога благословить Вас во всем…

Я постараюсь в нескольких словах обрисовать нашу поездку, где каждое место было новым для меня, начиная с Киева. Какой красивый город и величественная река Днепр! Город расположен на холмах, и надо ехать вверх и вниз по улицам. Везде такие красивые виды! Наш художник-пейзажист сделал несколько прекрасных зарисовок.

Из Одессы до Константинополя море было прекрасным… Только жара была иногда ужасной. Но здесь лучше, так как ночами прохладнее и всегда чувствуется легкий бриз… Я начинаю почти что привыкать к жаре… Я называю наше путешествие ознакомительным и духовным.

Сначала мы поехали в Назарет и на гору Преображения, а потом приехали сюда. Это как сон — видеть все эти места, где наш Господь страдал за нас, и также огромное утешение — приехать в Иерусалим.

Страна теперь действительно прекрасная. Кругом все серые камни и дома того же цвета. Даже деревья не имеют свежести окраски. Но тем не менее, когда к этому привыкнешь, то находишь везде живописные черты и приходишь в изумление от прекрасных стен вокруг этого города. Это производит эффект настоящего мертвого города. Но иногда встречаются те библейские фигуры в их красочных одеяниях, и они создают настоящую картину на этом спокойном фоне. Я рада, что страна соответствует настроению мыслей… и можно тихо молиться, вспоминая слышанное маленьким ребенком, когда все это воспринималось с таким благоговейным трепетом.

Я боюсь, что мое письмо очень неаккуратно написано и есть даже ошибки в правописании, но когда получаешь так много новых впечатлений, то в голове все путается.

Я веду дневник, и, когда я вернусь в Петербург, я его аккуратно перепишу, и тогда, может быть, Вы захотите прочитать его. Я заношу туда всевозможные детали…

Пожалуйста, простите эти ужасные каракули. Сергей и я нежно целуем Ваши дорогие руки. Надеясь, что Вы вполне здоровы, я остаюсь, дорогая Бабушка, Ваша любящая внучка.

Элла.

(Миллер Л. Святая мученица Российская великая княгиня Елизавета Феодоровна. М., 2007. С. 60–61.)

17 октября — роковой день крушения императорского поезда и чудесного спасения царской семьи.

Дневник цесаревича Николая Александровича

17 октября. Вагон. Бедная Камчатка убита![353] Роковой для всех день, все мы могли быть убиты, но по воле Божией этого не случилось. Во время завтрака наш поезд сошел с рельсов, столовая и 6 вагонов разбиты и мы вышли из всего невредимыми. Однако убитых было 20 чел<овек> и раненых 16. Пересели в Курский поезд и поехали назад. На ст<анции> Лозовой был молебен и панихида. Ужинали там же. Все мы отделались легкими царапинами и разрезами!!!

20 октября. Вагон. Проснулись с морозом и довольно поздно. Засиделись после кофе в столовой. Приехали в Москву в час. Со станции поехали к Иверской Бож<ией> Матери, Чудов мон<астырь> и Успен<ский> соб<ор>. Завтракали в Кремле. Отрадное впечатление <от> всего приема. Уехали из Москвы в 5 ч… Приятно было провести последнюю ночь в поезде.

(ГА РФ. Ф. 601.On. 1. Д. 222. Л. 295, 298.)

Воспоминания В. Ф. Джунковского

Император Александр III возвращался со всей Своей Семьей с Кавказа. Не доезжая г. Харькова близ станции Борки несколько вагонов сошли с рельсов и, одновременно, раздался треск, вагон-столовая, в котором в это время находился Император со всей семьей и ближайшей свитой, рухнул, крыша вагона прикрыла всех сидевших за столом, два камер-лакея, подававшие в это время гречневую кашу, были убиты на месте упавшей крышей. Александр III, обладавший неимоверной силой, как-то инстинктивно удержал крышу и тем спас всех сидевших за столом. Он со страшными усилиями поддерживал крышу, пока не удалось вытащить из под нее всех сидевших. Это усилие навсегда отразилось на здоровье Александра III, повредило ему почки, что и было причиной его преждевременной кончины 6 лет спустя. Несколько еще вагонов Императорского поезда были разбиты в щепы, жертв было много, и убитые и раненые. Государь и Императрица не покинули места катастрофы, пока не пришел санитарный поезд из Харькова, не перевязали всех раненых, не поместили их в поезда, не перенесли туда же и багажный вагон всех убитых и не отслужили по ним панихиду. Императрица с помощью дочерей, фрейлин сама перевязывала раненых, утешала их. Только когда все было окончено, санитарный поезд двинулся в Харьков, увозя с собой пострадавших, Царская Семья с лицами Свиты в экстренном поезде направилась вслед в Харьков, где их Величества восторженно были встречены харьковцами, проследовали прямо в Собор среди ликующей толпы, запрудившей все улицы. В Соборе было отслужено благодарственное молебствие за совершенное необъяснимое прямо чудо — спасения Царской Семьи. Как никогда свершился Божий промысел…

В воскресенье 23 октября Государь вернулся в столицу. В Петербурге состоялся торжественный въезд Их Величеств… По всему пути стояли несметные толпы народа. Государь прямо проехал в Казанский Собор, где было отслужено молебствие. Тут на площади стояли учащиеся, не исключая и студентов Университета и многих учебных заведений. Овациям не было предела, вся эта молодежь приветствовала Царскую Семью, их шапки летели вверх, «Боже, Царя храни» раздавалось в толпе, то тут, то там. Государь ехал в открытой коляске с Императрицей.

Мне рассказывал ближайший свидетель всего этого Градоначальник Грессер[354], что он никогда ничего подобного не видел, что это была стихия, стихия восторженности. Студенты и молодежь буквально осаждали коляску Государя, некоторые прямо хватали руки и целовали. У одного студента брошенная им шапка попала в коляску Государя. Императрица ему говорит: «Возьмите Вашу шапку». А он в порыве восторга: «Пусть остается». От Казанского Собора до Аничкова дворца бежала густая толпа за коляской Государя.

Несколько дней столица праздновала чудесное спасение Государя, город был разукрашен, иллюминован, учебные заведения распущены на 3 дня.

Всех конечно занимала причина крушения. Много было разговоров, толков, говорили о покушении, чего только не придумывали… В конце концов определенно подтвердилось, что никакого покушения не было, что вина лежала исключительно на Министерстве Путей Сообщения…

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 97, 98,100,101.)

Цесаревич Николай Александрович — вел. кн. Сергею Александровичу

25 октября. Гатчина

Мой милый дядя Сергей,

От души благодарю тебя за твое прелестное длинное и полное живейшего интереса письмо, которое получил только вчера одновременно с твоей телеграммой. Ты, наверное, знаешь про то ужасное несчастие, которое случилось