Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I - Марина Тазабаевна Накишова

за помощью к М. М. Голицыну, под чьим командованием находились военные формирования Санкт-Петербурга. Он просил выделить для караульного дела несколько солдат и офицеров[637]. Надо полагать, требования А. М. Девиера Михаил Михайлович удовлетворил. 21 января 1723 г. А. М. Девиер писал князю: «…и сего ради по оному вашей светлости указу, как могли исправитца, караулы генваря с 7 числа поставили и, сколько с того времени сего ж генваря по 20 число обозов и возов прошло, при сем сообщаю вашей светлости, моему милостивому патрону репорт»[638]. В дальнейшем Антон Мануилович еженедельно отсылал А. Д. Меншикову рапорты, даже если их переписка велась о совершенно иных вопросах.

Вместе А. М. Девиер и А. Д. Меншиков должны были решить конфликт, завязавшийся на фоне поставок извести. По указу Петра от 16 октября 1719 г. промышленникам, которые поставляли известь на государственные стройки, разрешалось использовать староманерные суды (карбасы) для переправки товаров[639]. Однако промышленники били челом А. Д. Меншикову, что их карбасы в Шлиссельбурге и Санкт-Петербурге задерживают и рубят, от чего в Санкт-Петербурге и на Котлине острове в палатном и канальном строениях происходит большая остановка. Князь обращался к А. М. Девиеру и предлагал: «…о пропуске карбусов с ызвестью по силе вышереченнаго Его императорского величества указу ис канцелярии Полицымейстерской публиковать, а в городы надлежащие х камендантом и воеводам и к управителем послать Его императорского величества указы»[640]. Генерал-полицеймейстер, ссылаясь на другой указ государя от 10 декабря 1721 г. об изъятии и уничтожении всех староманерных судов, князю отказал и просил вынести иную резолюцию[641]. В ответ он получил от А. Д. Меншикова весьма категоричное заявление. Князь писал, что «…хотя ис словесного приказу Его императорского величества о том имеете», надлежит сделать по выше упоминавшемуся предложению, «дабы в строении остоновки не было, а мы о том будем писать к Его императорскому величеству и каков указ получим, о том вашему благородию впредь объявим»[642]. Надо полагать, дело разрешилось в пользу Александра Даниловича[643].

В свою очередь, А. М. Девиер надеялся на влияние А. Д. Меншикова, стремясь урегулировать оборот продовольственных товаров в Санкт-Петербурге. 23 января 1723 г. генерал-полицеймейстер просил Александра Даниловича оказать воздействие на сенаторов, которые, несмотря на многократные в течение последних трех лет предложения и требования, до сих пор не вынесли резолюции по представленным им пунктам об установке фиксированных цен на хлеб и съестные припасы. Проблема, как указывал А. М. Девиер, заключалась в том, что купцы самовольно повышали цены на хлеб, отговариваясь неурожаем, хотя в других частях губернии закупочные цены на хлеб сбавили, и так наживались на жителях города, создавая «народное отягощение»[644]. Поэтому ему самому пришлось принимать посильные меры: «…принуждены были у таких купцов под караул брать прикащиков, а хозяева ушли, и в повышении цен допрашиваны, определили за всякими их росходами и харчами брать им с рубля барыша по гривне, пока из Сената получено будет к нам на предложенныя о том пункты определение»[645].

Жалуясь А. Д. Меншикову на нерасторопность сенаторов, А. М. Девиер писал, «…дабы соизволили милостивое старание вози-меть, чтоб предложение мое в Сенате обо всем было выслушано и определение положено, дабы такия необходимыя дела для государственной пользы в продолжение далее не были оставлены, и Его императорскому величеству, как уведает, во гнев не произошло, понеже третей год как пункты поданы, слушать было время довольное»[646]. Для лучшей осведомленности князя и подкрепления собственных слов Антон Мануилович прилагал к письму реестр поданным из Полицеймейстерской канцелярии в Сенат доношениям. В пунктах реестра, помимо описанных проблем с повышением цен, находились другие насущные для деятельности подчиненной А. М. Девиеру Полицейместерской канцелярии вопросы[647]. Интересна тактика, которую избрал генерал-полицеймейстер, пытаясь добиться решения в Сенате: он обращался к А. Д. Меншикову как к последней инстанции, способной разрешить конфликт без жалоб государю. Свое письмо он начинал следующим образом: «…хотя моя должность и принуждала о сем Его императорскому величеству писать, дабы мне сие во упущение не причлось, токмо сего оставить не хотел, дабы прежде вашей светлости о том не предложить, и дабы оное не причлось и Правительствующему Сенату в несмотрение»[648]. А. Д. Меншиков, как он сам отмечал в письме, в Сенат письмо и реестры А. Д. Девиера передал. Правда, его вмешательство не сильно изменило ситуацию, поскольку рассмотрение дела снова было отложено – сенаторы отвечали на запрос князя, что решение примут при полном собрании[649].

А. Д. Меншиков и А. М. Девиер занимались организацией постоя в столице[650]. Как правило, функции между ними распределялись следующим образом: Александр Данилович получал сведения и извещал генерал-полицеймейстера о количестве военных, сроках постоя и прочих обстоятельствах; Антон Мануилович распределял постойную повинность на петербургское население и выделял квартиры для прибывающих. В декабре 1718 г. А. М. Девиер запрашивал у А. Д. Меншикова численность, подчиненных ему драгун и солдат, которым необходимо было определить квартиры. Он настаивал, «…чтоб невольно было лишних ставить сверх определеннаго числа, ни збавливать самовольно для своих прихотей без нашего ведения»[651]. Аналогично 5 октября 1724 г. он указывал, что за приближением зимнего времени необходимо начать распределять военные части на постой. Поэтому он ждал от князя вестей о том, какое количество полков разместится в Санкт-Петербурге, что это за полки и сколько в них людей[652]. В ноябре, когда постой был уже определен, А. Д. Меншиков пытался заставить А. М. Девиера дать квартиры больным солдатам Ингерманландского полка не на Выборгской стороне, а на Адмиралтейском острове близ Каторжного двора. Генерал-полицеймейстер вынужден был ему отказать, поскольку постой распределялся на петербургских обывателях по принципу равенства и свободных квартир на Адмиралтейском острове не было, как и госпиталя для больных солдат[653]. Он разрешил этим солдатам временно остаться на Адмиралтейской стороне, пока река не покроется льдом так, что по ней можно будет передвигаться. Как только лед образовался, А. М. Девиер снова отписал А. Д. Меншикову о необходимости перевести полки на Выборгскую сторону[654]. Следующей зимой генерал-полицеймейстер вместе с князем снова определяли постой для прибывших военных частей[655]. А. Д. Меншиков со своей стороны проявлял особый интерес к организации постоя для некоторых частных лиц, прибывших в Санкт-Петербург с определенными миссиями. Так, он просил А. М. Девиера предоставить надлежащую квартиру генерал-майору от артиллерии И. Я. Гинтеру[656], а в 1720 и 1721 гг. указывал дать квартиру санкт-петербургского эскадрона ротмистру Крюкову, который был послан в