Его запретная малышка - Ольга Дашкова

тоже. Снова плачу, закрыв лицо ладонями, уже не сдерживая себя и эмоции.

Глава 34 Денис

— Денис Олегович, вы неважно выглядите, с вами все в порядке?

Передо мной милая старушка, на ней нелепый жилет, блузка с бантом, объемная прическа, яркая помада на тонких старческих губах и толстая оправа очков.

Даже не знаю, какой предмет она ведет, странно видеть такое ископаемое на кафедре менеджмента, но оно существует.

— Спасибо, Зинаида Францевна, все в порядке, не выспался.

Смотрю на свое отражение в стеклянных дверцах книжного шкафа, что стоит на кафедре: лицо серого цвета, под глазами круги, не брился два дня, а не спал вторые сутки. А сегодня понедельник, и у меня четыре пары, одна из которых уже прошла.

Нет, у меня не все в порядке. Еще не бывшая жена беременная не пойми от кого, она же наговорила моей девушке кучу интересного, отчего та отправила меня в полный игнор.

И зачем мне все эти коллапсы в тридцать три года?

Хочется нажраться, но это не выход.

— Дружок, а давайте я заварю вам чаю, о, вы не представляете, что это за чай! Мой покойный третий супруг, я вам скажу, человек был так себе, но в чае знал толк. Однажды к нам пришли гости — профессор Можайский, сложного характера товарищ — так вот, мой Федор Эрнестович напоил его каким-то китайским чаем, тот смеялся весь вечер. Да что там, мы все так хохотали.

Да, старушка забавная, может, и правда хлебнуть чайку?

— Что за сорт?

— Да бог его знает, но у меня сохранился, Федора Эрнестовича уже, как пятнадцать лет нет на этой бренной земле, а вот чаек остался.

Кручу в руках старенький телефон, в который вставил свою прошлую сим-карту, с него и звонил, и писал сообщения Мане, все бесполезно, а сейчас думаю, и не стоит этого делать.

Ева все-таки собралась, рано утром повез ее в аэропорт, как и обещал, ни минуты не хочу, чтоб она оставалась рядом, пусть едет и разгребает свои проблемы сама, а не свешивает их на меня.

Аэропорт живет своей жизнью, где нет времени, где ты не понимаешь, ночь сейчас или утро, где все работают двадцать четыре на семь. Ближайший рейс до Сочи был только через два часа. Для верности отобрал у Евы паспорт, чтоб не смогла никуда свалить, все это время она практически молчала, но лучше бы говорили или истерила, а то поди разбери, что там в ее башке происходит.

В кафетерии заказал крепкий кофе, и вот именно там, не знаю зачем, но я отвлекся на мелькающие картинки в закрепленной плазме над одним из столиков. Звук был еле слышно, подошел, не веря, что сейчас там показывают мою Машку.

Она была не одна, высокий брюнет обнимал ее за плечи, повел к автомобилю, репортер что-то говорила о детях миллионеров, парня зовут Анри Бушон, он наследник богатого семейства. А потом был их поцелуй в салоне авто и намеки на предстоящую в ближайшее время свадьбу.

Что я испытал?

Да пиздец, это не передать словами.

Ступор.

В голове слова репортера: «А под занавес вот он — страстный поцелуй в машине. Ну что ж, так и должно быть, слияние компаний, не за горами слияние семей. Может, через пару месяцев нас ждет шикарная свадьба?»

Да, почему нет?

Деньги всегда тянутся к деньгам.

Но все равно, что это было? Машкина месть или у них это давно? Ведь понятно, что они не первый день знакомы. Слияние компаний, знакомство семей, все очень складно и выгодно. Но Машка ведь не такая. Она не стала бы играть, зная, что ее будущее практически расписано богатым папочкой.

Ой, да о чем я вообще думал? Сам ведь понимаю, что так все и делается в богатых семьях.

Больно, чертовски больно, и эта боль все еще не отпускает. Люблю эту девочку, но как прикрою глаза, вижу тот поцелуй, готов свернуть шею французу.

— Вы меня слышите?

— Да, Зинаида Францевна, вы что-то говорили о вашем третьем муже и смешном чае.

— Нет, молодой человек, вы совсем меня не слушали. А вы, Денис Олегович, очень похожи на мою первую любовь. Такой же был гордый, уверенный, рубил сплеча и не терпел компромиссов.

— Ваш первый муж?

— Что вы, я же говорю — он гордый дурак. Увидел, как ко мне пришел другой парень с цветами и конфетами, отец хотел свести меня с сыном своего сослуживца. Трудные тогда были времена, война прошлась по всем, но мы продолжали жить, а машина власти — отправлять людей в лагеря.

— Так все грустно?

— Да, отцу не помогло наше знакомство, а мой любимый человек не поверил, что у нас с тем парнем не было никаких отношений.

— Что с ним стало?

— Ничего хорошего, убили его.

Да, старушка оказалась не только забавной, но и с поучительной историей, как в воду глядела, рассказывая мне ее.

— Извините, что заставил вас это вспомнить.

Зинаида Францевна улыбнулась, достала из кармана жилета конфету и протянула ее мне.

— Коллеги, как хорошо, что вы здесь, у нас ЧП.

Юлия Витальевна ввалилась в кабинет, мы с Францевной переглянулись, старушка пожала плечами и закатила глаза к потолку, я сдержал улыбку.

— Кто-то курил в туалете? Или как той зимой, на машине Ивана Адольфовича нарисовали свастику?

— Вот не смешно, Зинаида Францевна, это вам не какая-то картинка на капоте физрука. Ночью взломали систему охраны университета, и пропало все видео за последние сутки.

— Фи, как скучно и неинтересно, Юлечка, вы будете чай? Вот в наше время воровали бриллианты из ювелирных магазинов, кстати, мой второй муж был подполковником милиции, он расследовал одно весьма громкое дело.

— Зинаида Францевна, избавьте меня от ваших басен.

А вот мне было интереснее послушать Францевну, чем эту взволнованную даму. Какое вообще ей дело, что кто