Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук

Я не дышу. Затаив дыхание жду, когда передо мной появится мужчина, в надежде, что я ошибаюсь.

Но я не ошибаюсь.

— Какого черта здесь происходит? — перед нами появляется Итан, и внутри меня извергается вулкан.

Я смотрю на него и боюсь пошевелиться. Кажется, если шелохнусь, то распадусь на атомы.

Он реальность. Моя реальность! Я хочу протянуть руку к нему и почувствовать тепло его кожи. Хочу броситься в его объятия, чтобы убедиться, что он не мираж и не сон. Убедиться, что не схожу с ума.

— Итан, — вырывается невольно из моих уст.

Я на мгновение закрываю глаза, чтобы насладиться тем, как звучит его имя. Как же давно я не произносила его вслух.

Он переводит на меня свой взгляд. Весь мир будто перестаёт существовать. Я смотрю в его серый цвет глаз и ищу в них теплоту и восторг, с которым он всегда смотрел на меня, но сталкиваюсь с арктическим холодом. Вижу, как в них полыхает злость. Он с презрением отводит от меня свой взгляд, возвращая и разбивая меня об действительность.

— Вы знакомы? — судорожно спрашивает у него Дженни, смотря на брата диким взглядом. — Ты знаешь её, Итан? — кажется, ещё чуть-чуть, и ей станет совсем плохо.

— Я вижу её впервые, — бросает безразлично и всё своё внимание переключает на Лукаса. — Я повторю свой вопрос. Что здесь происходит? — с нажимом спрашивает у Лукаса. — Кажется, мы уже с тобой говорили, чтобы я не видел тебя рядом с ней.

— Так утихомирь свою сестру, — в тон отвечает Лукас. — Я устал уже бегать от неё.

— Бегать? — дрожащим голосом повторяет Дженни. — Ты ведь... — она впервые смотрит на меня и, словно одёрнув саму себя, замолкает.

С её глаз градом текут слёзы, она вся трясётся. Мне больно смотреть на неё. Хочется прижать и спрятать её от этого мира. Ведь если мой сон — правда, то последствия её разбитого сердца летальны. И масштаб катастрофы в их жизни будет только разрастаться.

Итан подходит к ней, берет её за плечо и притягивает к себе. Она падает в его объятия и, наконец, начинает плакать навзрыд.

Мой взгляд падает на Лукаса и, заметив, с каким безразличием он смотрит на то, что происходит с девушкой, я ужасаюсь. Он открывается передо мной совсем другим человеком, и я понятия не имею, как с ним говорить. Он разворачивается ко мне, смотрит злющими глазами, говорит, что мы уходим, и направляется в сторону выхода из парка. Я медлю, бросив взгляд на Итана, в чьих объятиях стоит Дженни, хочу подойти к ним, что-нибудь сказать, но понимаю, как нелепо будет выглядеть моё поведение. Поэтому, схватив сумку с земли и собрав за нами мусор, я ухожу оттуда. Я не хочу идти за Лукасом, но и оставаться, чтобы заговорить с людьми, которые видят меня впервые, кажется абсурдной идеей. Не знаю, как себя вести, куда себя деть и за что хвататься мыслями, чтобы не утонуть. Мой разум каменеет, а сердце лихорадочно бьётся от боли и ужаса происходящего.

Я, как призрак, иду к машине Лукаса, понимая, что нам с ним нужно поговорить. Я не хочу верить, что он оказался не тем человеком, которого я любила и возносила. Не хочу думать, что меня обманывали. Не хочу, чтобы человек, которого я любила, был способен на жестокость, тем более по отношению к хрупкой девушке. Я просто не хочу принимать тот факт, что вся моя жизнь переворачивается вверх дном.

Я иду по пятам Лукаса, мы оба молчим. Он успокаивается, а я всё глубже ухожу в себя. Безразличный взгляд Итана, пропитанный презрением, не выходит у меня из головы. Никогда он так на меня не смотрел во сне. Всегда заставлял чувствовать себя значимой рядом с собой. А в реальности, очевидно, я буду последним человеком, кого он захочет видеть.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — остановившись у машины и развернувшись ко мне лицом, спрашивает Лукас.

Меня обескураживает его наглость. Очевидно, он решил, что в его случае лучшей защитой будет нападение.

— Это я должна что-то объяснять? — переспрашиваю я, шокировано смотря на него.

— Да, ты! Откуда ты знаешь его? — он замолкает на мгновение, а потом его резко озаряет, и он продолжает. — Это из-за него ты захотела стать фотографом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лукас, ты в своём уме? — смотрю на него в ужасе. — Ты сейчас серьёзно хочешь поговорить о том, откуда я его знаю? Может поговорим о том, кто эта девушка, и почему ты с ней так обращался?

— Это старая история!

— Разве? А по её поведению кажется иначе!

— Она чокнутая и помешанная на мне. Мы расстались с ней ещё до тебя, но она продолжает искать встреч со мной.

— И?

— Что и? Мне приходится с ней грубо говорить, чтобы отвязалась.

Я не верю ему. Впервые не верю ни единому его слову. Во мне просыпаются пугающие к нему чувства отвращения и злости. Я хочу расплакаться, накинуться на него с кулаками, в надежде выбить из него всю правду, ведь чувствую, что рассказ Итана во сне о Дженни и её тяжёлых отношениях был реальным. Но я молча стою и не знаю, как вести себя дальше. Я не хочу бросаться необоснованными обвинениями, ведь он найдёт, как оправдаться. Мне необходимо узнать обо всём от других, и только тогда думать и принимать решения.

— Теперь ты объяснись передо мной! — вновь с претензией обращается ко мне. — Откуда ты его знаешь?

— Я не хочу вообще с тобой разговаривать, не то, что объясняться.

— Не смей так со мной разговаривать, — дёргается в мою сторону и больно хватает меня за руку.

— Ты что делаешь? — я испуганно смотрю на него. — Отпусти.

Сердце начинает биться сильнее от страха, что он может не только схватить, но и ударить.

— Я с ума схожу! — цедит он в ответ. — Ответь мне, откуда ты его знаешь?

— Елена показывала мне его работы на нашей последней встречи, так как он известный фотограф. Среди его работ высветились и его фото, — решаю не испытывать его злость на прочность, поэтому от греха подальше быстро придумываю лживую историю.

И, кажется, впервые не испытываю чувство стыда за это.

— И ты запомнила его?

— А не должна была? У меня нет никаких проблем с памятью.

— То есть, он тебе понравился?

— И ты это решил, потому что я запомнила его на лицо?

Я замечаю, как мимо нашей машины, к своему автомобилю подходят Итан с Дженни. Девушка уже успокоилась и, увидев нас, сразу же отвернулась, спрятав взгляд в брате. Итан же, делает вид, будто нас с Лукасом не существует. А я не могу оторвать глаз от него. Не могу до конца поверить, что он существует. Что он живой. Не плод моего воображения, а сотворён из плоти и кожи. Моё сердце разъедается от обиды, что я не могу подойти к нему и заговорить с ним, как прежде.

— Ты меня вообще слышишь? — одёргивает меня за руку Лукас, привлекая к себе мое внимание. — Я с тобой разговариваю! Садись в машину!

А я его не слышала. Все его слова после появления Майера растворялись в воздухе, не доходя до моего слуха.

— Не трогай меня! — я начинаю вскипать, оскорбившись, что он дважды позволил себе так ко мне обращаться.

— Хватит смотреть на него! — шипит мне на ухо.

— Я смотрю на них! — отвечаю ему сквозь зубы. — Хочу убедиться, что девушка пришла в себя!

— Не делай из меня дурака! И садись уже в машину!

А я не хочу. Я начинаю задыхаться только от мысли, что мне придётся провести около полутора часа один на один с ним в тесном пространстве. Он ведь продолжит давить на меня Итаном, и вскоре, я замолчу, так как устану от его нападок. Ему тогда покажется, что он выиграл — сумел внушить мне чувство вины. И он продолжит вести себя как обычно, начнёт говорить о любви и обо мне. И чем дальше я анализирую нашу поездку, тем дурнее мне становится, поэтому я принимаю твёрдое решение.

— Я сама доберусь обратно, — выплеснув в него эти слова, я поправляю свою одежду и выпрямляю спину. — Мне нужно побыть одной.

Я думала, он иначе отреагирует на мои слова — начнёт извиняться и уговаривать меня сесть к нему в машину. Но вместо этого, он, посмотрев на меня недовольно, садится в свой автомобиль, заводит его и резко дёргается с места, оставив меня одну на парковочной стоянке.