Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна

спокойного женского счастья. Уверенности, что Дарио только мой. Вытравить из сердца ревность и обиды.

Антонио появился как раз в тот момент, когда я увязала в депрессии и строила планы по завоеванию каменного монумента — сурового сицилийца. Вчера я гордо поставила условие, что б Брунетти поужинал со мной. Но по правде говоря, я не была уверена, что самовольный и неконтролируемый мужчина вернется к назначенному времени. И чем больше истекало времени, тем тоскливее и горемычней становилось мое настроение.

— Мария, я уж боялся, что больше не увижу тебя, — тиская меня в объятиях, заулыбался Антонио.

Призрак принес бумажный пакет с логотипом известной сицилийской кондитерской.

— Все нормально, — проговорила я потухшим голосом.

Антонио взял меня за руку и повел за собой на кухню. Выгрузил из пакета на стол карамельный чизкейк.

— Я знаю, что улучшит твое настроение, детка! Где прячется кофе в этом пафосном доме? — по деловому спросил мой дружок и начал рыскать по шкафчикам в поисках чашек.

— Давай не будем резать торт, — предложила я разглядывая голубику, припорошенную сахарной пудрой. Надежда, что ужин с Дарио все же состоится, еще тлела в моей душе. Тогда этот чизкейк будет чудесным десертом.

— Чего, дорогая? Только не говори, что ты на диете, — усмехнулся Антонио с чашками в руках. Он таки их нашел.

— Да какая диета?! Просто я жду Дарио. Этот тортик будет идеальным дополнением — десертом на ужине. Ты ведь не обидешься? — я посмотрела на своего визитера.

Антонио удивленно приподнял бровь. Затем обреченно выдохнул и произнес:

— Мария, красавица моя. Принцесса…мне жаль, но думаю, Дарио вряд ли вернется сегодня, — пряча глаза от моего испытующего взгляда, Антонио пояснил, — Брунетти вылетел в Рим…

Я моргала часто-часто. Но слезы все равно собирались быстрее на веках:

— Он полетел в дом Паолоретти…к Франческе? — совсем тихо спросила я.

Антонио кивнул и продолжил добивать меня правдой:

— Их помолвка длится уже не первый месяц. Марсело Паолоретти, как главный в роду, созвал встречу кланов. И присутствовать на ней обязательное условие для Дарио.

Я смотрела в пространство, которое расплывалось от слез.

Вопрос возник в голове сам собой:

— Антонио, как ты здесь оказался именно сейчас? Скажи мне правду. Я ведь твой друг.

Призрак поставил чашки на стол и облокотился на него ладонями.

— Ты права, детка. Я здесь не случайно. За мной заехали люди Дарио. Брунетти приказал присмотреть за тобой. Находиться рядом, чтоб ты не предприняла никаких необдуманных действий…

— Предатель! — закричала я и отшвырнула торт по столу. Удивительно, как он не упал на пол, а задержался на самом краю. Антонио ловко пододвинул чизкейк. Обошел стол, приблизившись ко мне.

— Мария, ты сейчас не права. Ты моя подруга. Если я выполняю поручение Брунетти относительно тебя, то только потому, что оно совпадает с моим желанием уберечь тебя. Дорогая, ты должна смириться с договоренным браком Брунетти и Паолоретти. Эти два клана сейчас самые могущественные в Италии. Их объединение выгодно всем.

— Заткнись! Заткнись! Плевать… на всех плевать! И на тебя и на этого ублюдка Брунетти. Пусть проваливает к своей молоденькой и красивенькой итальянке. Пусть…пусть…Франческа будет идеальной женой монстра, раз я не справилась!

Последние слова потонули в истерике. Я захлебывалась слезами. Бежала…споткнулась…снова бежала…захлопнула дверь в свою комнату — очередную ненавистную камеру пыток.

Приглушенная мольба Антонио и просьбы открыть дверь, заглушались моими громкими надрывными всхлипами.

Любимый мужчина ускользнул из моих рук. Я не смогла удержать Дарио Манфредо Брунетти…

***

Не знаю на что я надеялась. Может Вольтеррская ведьма Белла зачаровала меня, передав часть дара предугадывания, но я упорно не ложилась спать. Антонио уехал с первыми сумерками, а я вышла из комнаты и спустилась на кухню. Сидела в черном вечернем платье в пол и ждала возвращение Дарио. Как траурная вдова для демона.

Умом я понимала, что сицилиец не приедет ночевать. Он в Риме! С Франческой Паолоретти. Сватается и веселится, позабыв за глупую Машку. Влюбленную в него чужестранку, которая как Хатико верно и преданно ждет возвращения хозяина.

Сидеть на кухне и ждать Брунетти было легче, чем лежать на пустой одинокой кровати в своей мрачной комнате. Безумное развлечение коротало время. Я просто ждала, пока устану до изнеможения. Так, чтоб перестать прокручивать в уме бесчисленное количество раз все сцены из прошлой жизни с Дарио. Заглушить разочарованием все его признания в любви. Такие знойные и порывистые, что становилось жарко под ребрами. Но это были всего лишь воспоминания…

Далеко после полуночи, когда я наконец умаялась и обессилела сидеть вытянутой струной, закрипели уличные ворота. Мысль о том, чтоб идти спать, сразу исчезла. Неужели, вернулся Брунетти?!

Мясное рагу, которое я успела приготовить к ужину покрылось слоем закорустлого жира. Я быстро убрала его на кухню и вернулась в гостиную. На сервированном на двоих персон столе остался лишь карамельный чизкейк. О, еще я, раздираемая одновременно и горькой ревностью к Франческе и сладкой радостью от предстоящей встречи с Дарио.

Он вернулся! Вошел в дом и громко захлопнул дверь. Его грузные стремительные шаги я ни с кем не спутаю.

Холодные тиски сковали грудь. Пальцы затрепетали от волнения. Я так ждала своего бородатого тирана…так ждала…

Дарио хотел подняться по лестнице в комнату. Но обернулся к открытой двери в гостиную. Его лицо было еще мрачнее, чем обычно. Я резко встала, привлекая его черный взгляд.

Брунетти расправил галстук. Пока подошел ближе, скинул пиджак на спинку стула. Его молчаливые приготовления и тяжелый голодный взгляд пугали. Сицилиец подходил ближе, нависал скалой.

Тернистый ком в горле заставил сглотнуть страх перед этим верзилой. Здоровый, опасный, необузданный. Еще и внешность отталкивающая. Густые брови, сведенные к переносице, искристые зрачки, жесткая черная борода и губы, презрительно поджатые в завитках волос. От мускулистого тела жар. И чем ближе зверь, тем плачевнее судьба добычи.

А я должна бояться сильнее. Бежать. Кричать и защищаться. Но не могу. Загипнотизирована властью сильного самца. Я мелкая, хрупкая, перед ним беззащитная. Один его выпад, только шею сожмет пальцами, и все. Мне кранты.