Леди Каладана - Брайан Херберт

страха, уважения и немой покорности, но и такие развлечения направляли гнев масс в нужное русло. Пусть они видят, как другие принимают наказания, которые, как люди опасались, могли коснуться и их. В чемпионе же, убившем стольких ради удовольствия, они видели героя, отличающегося от жестоких господ, которых просто боялись.

Свою, похожую на бычью, голову Кодо брил наголо, чтобы противник не смог схватиться за волосы. Торс напоминал перевернутый вершиной вниз треугольник, а широкие плечи были настолько широки, что вмещали огромные мускулистые руки. К восторгу поклонников Кодо поднял их, показав тело, покрытое узловатыми рубцами, зажившими ранами и замысловатой татуировкой – кольцами и крючками.

Фейд знал, что боец добавляет к татуировке новый элемент после убийства очередного противника. Харконнен прикусил губу: ему не терпелось посмотреть на мастера меча в деле. Чемпион уже шествовал по арене походкой победителя, но возможны всякие сюрпризы. С другой стороны, если Иган Саар окажется не таким умелым бойцом, как он хвастался, Фейду не придется больше тратить на него время.

От противоположного края арены навстречу сопернику шел извращенный мастер меча в заплатанной накидке поверх потрепанного боевого наряда. Ступив на песок, он извлек из ножен меч.

Увидев его, толпа затаила дыхание. Некоторые засвистели, но заинтересовались все. Иган Саар поднял меч в насмешливом салюте, потом нашел глазами Фейда в его ложе и громким голосом спросил:

– Милорд Фейд-Раута, вы предпочитаете, чтобы я убил его или только покалечил?

Толпа засмеялась и зашикала.

Кодо напряг исполинские мускулы, держа в одной руке длинный меч, а в другой утыканный шипами трезубец. Толпа затихла в ожидании ответа Фейда.

Он крикнул Саару:

– Дай мне его голову, если сможешь.

Извращенный мастер меча кивнул, и схватка началась.

Поединок продолжался полчаса, но с самого начала стало очевидно – и не только Фейду, но и всем зрителям, – что Иган Саар играет с соперником, как кошка с мышкой. Мастер меча демонстрировал изощренную технику, но каждый раз в последний момент останавливал клинок. Он нанес множество ударов, каждый из которых, доведи он его до конца, мог стать смертельным, но Саар умышленно ограничивался небольшими кровоточащими порезами. Кодо постепенно все сильнее отчаивался. Кровь на умащенном маслом теле и выпуклые рубцы делали его похожим на ходячего покойника.

Грубый чемпион, несмотря на невероятную силу, оказался туповат. Саар дрался с ним уверенно и спокойно до тех пор, пока чемпион наконец не понял, что он обречен. Когда неуверенность на лице Кодо сменилась отчаянием, извращенный мастер меча закончил поединок.

Он выбил меч из руки Кодо, потом ловким ударом лишил соперника смертоносного трезубца. Воспользовавшись замешательством противника, Саар ударом меча отрубил его руку по локоть, а затем мощным выпадом пронзил сердце.

Когда труп повалился на окровавленный песок, на трибунах большого цирка воцарилась звенящая тишина. Взмах меча отрубил чемпиону голову.

Мастер меча подхватил окровавленный трофей и понес его к трибунам, потом высоко поднял под гром аплодисментов и топот сотен тысяч ног. Саар взглянул на сидевшего в высокой ложе Фейда.

– Мне кажется, что я показал свою пригодность для любой работы, милорд.

Он бросил окровавленную голову в песок.

Фейд побарабанил пальцами по перилам ложи и кивнул. Только теперь до него дошло, что он улыбается.

– Да, в самом деле, ты это сделал.

* * *

Когда мальчик превращается в мужчину? Для Пола Атрейдеса, на плечи которого легла тяжкая ответственность, этот возраст наступил раньше, чем ожидалось.

Принцесса Ирулан, «Путь Муад’Диба»

Пол снова провел несколько часов в отцовском кабинете, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. Читая доклады, чтобы позднее обсудить их с Сафиром Хаватом, он ждал прихода доктора Юэ. Врач хотел повторно посмотреть, как заживают синяки и царапины, полученные юношей во время драки в таверне накануне вечером.

Услышав голоса во дворе, Пол подошел к большому раскрытому окну и выглянул на улицу. В саду он увидел сокольничего, на затянутой в перчатку руке которого сидел краснохвостый ястреб. Герцог Лето нанял этого человека для дрессировки птицы, символа Дома Атрейдесов.

Высунувшись из окна, Пол улыбнулся сокольничему, который выпустил ястреба, и тот, хлопая крыльями, стал набирать высоту. Много лет назад прадед Пола держал несколько этих великолепных птиц и сам занимался их дрессировкой. Герцог Лето решил оживить эту традицию хотя бы для того, чтобы дрессированный символ дома появлялся на торжественных мероприятиях. Глядя на парящую птицу, Пол решил, что ему нравится эта идея.

В левом глазу юноша ощущал пульсирующую боль. Синяки потемнели, но потом они, конечно, станут хуже. Болели костяшки пальцев и ступня, хотя Пол не помнил, как он их ушиб. Он понимал, что дерущиеся в таверне люди сильно уступали ему в подготовке, но радовался, что им с Гарни удалось ускользнуть не узнанными. Этот инцидент взволновал Пола, но одновременно и разочаровал. Какое счастье, что отец в отъезде.

Имея за плечами опыт регулярных тренировок с матерью, Пол редко терял самообладание и чувствовал себя виноватым, когда такое случалось, каждый раз давая себе слово впредь лучше держать себя в руках. Лето назвал бы это поведением, неподобающим герцогу. Молодой аристократ, тем более наследник владельца Каладана, должен держаться с большим достоинством.

Однажды, когда Полу было девять лет, он подрался с сыном мелкого дворянина, вызванного зачем-то в Каладанский замок. Герцог и другие благородные люди думали, что мальчики поладят, но они повздорили. Родители сильно отругали мальчика, когда гости уехали.

– Герцог и члены его семьи всегда должны иметь в виду последствия, – внушал ему Лето, расхаживая по этому самому кабинету. – Надо обязательно думать, как твое поведение выглядит в глазах других.

Только теперь, вспомнив это внушение, Пол понял всю правоту отца, который говорил с сыном, как с взрослым, а не как с девятилетним ребенком.

Пол горячо возражал:

– Этот мальчишка оскорбил Гарни, он назвал его уродом из-за шрама на лице!

– Я уверен, что Гарни оценил твою верность, но он вполне способен проигнорировать такое пустяковое оскорбление.

Пол удрученно опустил голову.

– Я ударил его первым.

– То есть ты превратил оскорбление в насилие. Пусть это послужит тебе уроком. Вместо того чтобы махать кулаками, ты мог бы выставить его в приемную или сам покинуть комнату.

– Разве плохо вести свои битвы?

Лето перегнулся через стол и внимательно посмотрел в глаза сына.

– Выбирай свои битвы, Пол, и выбирай тщательно. Несколько неприятных слов не стоят физического насилия, и в результате ты осложнил мои переговоры с отцом этого мальчика. Его отец уехал оскорбленный и удрученный; разумеется, он вынужден принять сторону своего сына, как и я – твою. Ты видишь, как мелкая глупость может привести к междоусобной вражде?

Пол очень хорошо помнил эти слова.

– Все дело в зрелости, сын. Ситуации возникают разные, а думать надо быстро. Выбор битв связан с пониманием последствий своих действий. Вступай в схватку только после того,