Сохрани мгновения для друга - Алексей Черницын

застыло настоящее отчаяние.

Санкция на следствие

К чему или зачем расходовать эмоции на становящегося чужим человека? Вот если бы было возможно просто взять и отдать ему свою боль и грусть. И эти, хотя о них так стыдно говорить, слезы — самые настоящие. А он мужчина, хотя ребята, наверное, таким его не считают. Но ему жалко и он верил. А головой думать уже не может.

Если бы Мишка Петров знал, что его друзья почти не меньше его переживают сложившуюся ситуацию. По крайней мере, уже на другой день Жека отзывал в сторону «старшого», как в шутку часто именовали друзья Женьку, и с видом заговорщика поведал:

— Мне кажется, что она нам изменяет.

— Да кто?

— Ну, эта — Алка.

Женька рассмеялся. Либо Жека ничего не видел, либо слишком серьезно воспринимает проблемы Мишки, либо… у него что-то было с Алкой. Поэтому он напрямую так и спросил:

— А у тебя что, что-то было с нею?

Жека нелепо замахал руками.

— Окстись. Такое мне присобачить. Да она мне если даже во сне приснится, то я от ужаса проснусь.

По лицу говорившего можно было поверить, что он не врет. И дело было совсем не в его честности. Но тогда в чем? Женька улыбнулся, чем немедленно вызвал повторное возмущение Жеки. Наверное, проходящие мимо люди откровенно недоумевали — в укромном месте двора стояли два молодых человека, один из которых отчитывал второго, несравненно большего по размерам и ширине плеч.

— Ну что улыбаешься, ты еще посмейся, — едва не кричал Жека. — Я готов доказать, что эта безмозглая стерва за глазами Мишки водит шашни со старшекурсниками.

— А тебе какое дело?

— Как какое? Он в ней души не чает, волнуется, что она с ним мало разговаривает, задания ее выполняет, а она… Дала бы сразу по шапке и дело с концом.

Женька задумался.

— Ну, хорошо. Бросит он думать об этой стерве, как ты говоришь. А будет ему лучше? Не думаю.

Жека с недоумением смотрел на посеревшее за последние дни лицо Женьки. И вдруг с необыкновенной ясностью осознал, что такой же или похожий вопрос можно адресовать и стоящему перед ним другу. Несмотря на то, что он сильнее, выше и даже намного решительнее, чем Мишка.

Природа Жеки бунтовала. Недаром окружающие его люди часто недоумевали. Внешне он был не очень уж и красивым человеком. И даже, по его собственному признанию, не умеющим в первый же день затащить женщину в свою или ее постель. Но вот если она не сумела отшить его хотя бы в течение трех-пяти дней, то тогда все. И у нее не будет никаких шансов выскочить из цепких лап. А впрочем, он ведь никого и никогда не держал. Жека просто, словно повинуясь своим природным инстинктам, вкручивался в выслушивание женских проблем, никогда не спорил и обладал редким умением выслушать собеседника и сделать вид, что все понял. Исключение он делал только для споров с Мишкой. Хотя, скорее всего, это для него было другой стороной его навыков и попыткой разрядиться от ранее поступившей информации.

А с Мишкой все было взаправду и честно. Жеке не только хотелось ему помочь. Он действительно хочет поймать эту гадину. В свою очередь, Женька так и не смог понять, почему Жека даже не попытался отбить ее. Неужели боится друга? И вдруг как молния ударила в голову. Потерпев однажды поражение, Жека сам и вполне обоснованно ее опасается. И нужно совсем немного, чтобы постоянно думающий о ней, а на словах мечтающий отомстить и навредить Алке человек — взял и влюбился в нее сам. Может быть даже как Мишка.

А что? По жизни чаще всего срабатывает либо любовь, либо ненависть. Среднее — это равнодушие. Но это реально когда не видишь, не знаешь и даже не общаешься. То есть, нет в тебе этого злосчастного образа, а, значит, и нет опасения — его потерять. Так что пусть Жека хоть чем-нибудь займется.

— Если хочешь, то действуй. Я возражать не буду.

Не дождавшись ответа, Женька развернулся спиной к товарищу. Он шел по улице и плевался. По-настоящему смачно, двигая скулами. Прохожие с явной неприязнью смотрели на высокого и красивого парня, а одна интеллигентная бабушка даже укоризненно покачала головой. Он что, ведет себя по-скотски? А ему на все наплевать!

Из безразличия Женьку вырвал крик:

— Помогите!

Кажется, еще полминуты он тупо смотрел на орущую женщину и только после этого перекинул взгляд на быстро удаляющегося в сторону старого района высокого парня. Наверное, такого же роста, как и он сам. Прошло еще не одно мгновение, прежде чем на глазах редких в это время людей еще одна фигура рванула в ту же сторону.

Меня это не касается

Уже на бегу Женька начал проклинать себя по всем пунктам. Во-первых, он здорово растерял былую физическую форму и первые сотни метров дышал как паровая машина из их самых первых модификаций. Второй пункт вытекал из первого — а зачем тогда было давать такую фору в пользу убегающего. А в-третьих, он чувствовал, что бежит как раз туда, где он искал когда-то Лену. В какой-то момент ему захотелось остановиться, но заминая душевную слабость страшным и непреклонным рычагом начало работать его упрямство.

Еще до Престовского острова Женька вышел в зону прямой видимости бегущего. Тот быстро почувствовал погоню, но бросать сумку не захотел. Он только попытался ускорить свое движение. Очень часто догоняющий кричит «стой», сбивая самому себе дыхание. Женька бежал молча, и, похоже, что именно это обстоятельство начинало больше всего беспокоить убегающего. Он начал нервничать, все чаще оглядываться назад и, потеряв контроль над поверхностью дороги, все чаще спотыкаться на рытвинках и ухабах давно не ремонтируемого дорожного покрытия.

Когда расстояние сократилось до дистанции сильного рывка, Женька забыл про все ограничения. Ноги и руки отрабатывали синхронные циклы, быстро приближающие его к еще надеющемуся убежать человеку. Наконец, почувствовав, что его рука непременно достанет цель, Женька на ходу толкнул парня в сторону. Непонятно, что больше всего помогло — неровная поверхность, сильный толчок или неудачная попытка спрятаться за кустами. Но, не успев сгруппироваться, парень кубарем покатился через скат дороги, пролетел через газон и всем телом, успев только охнуть, влетел в огромный и разлапистый куст. Женька остановился. Он еще рассчитывал, что беглец попробует выскочить с другой стороны насаждения. Но когда тот начал вылезать из куста, вытирая с разбитого лица кровь, Женька немедленно успокоился.

— На, утрись, — протянул он парню не первой