Не время для славы - Юлия Латынина

– Нет, – ответил Джамалудин.

Тогда Магомед-Расул напомнил, что он теперь старший в семье, и что Джамалудин обязан его слушаться.

– Старшим в семье всегда будет Заур, – ответил Джамалудин.

Тогда Магомед-Расул напомнил Джамалу, что, согласно договору между Navalis и республикой, Кирилла Водрова нельзя уволить с должности управляющего компанией без права пересмотра условий финансирования, и что мины, подобные той, которой взорвали Заура, выпускались заводом, который попал в руки Кирилла.

– Этот человек с помощью Заура стал хозяином проекта, – сказал Магомед-Расул, – а теперь Заура убили у него на глазах, и он говорит о каком-то чеченце, которого никто не видел. По мне, так он сам нажал кнопку!

Тогда Джамалудин поднялся и сел: лицо его посерело и ввалилось, глаза стали цвета венозной крови.

– Давай позовем Кирилла, – сказал Джамалудин, – и ты скажешь ему это в глаза. Никто не будет рассказывать мне о моих друзьях за их спиной.

* * *

Джамалудин Кемиров появился в Кремле через четыре дня после смерти Заура. Его приняли очень тепло.

Президент России выразил Джамалудину соболезнование в связи с трагической гибелью брата, и заверил его, что ФСБ, МВД и Служба внешней разведки приложат все усилия к тому, чтобы найти убийц, которые, как предполагается, уже скрылись за рубежом. Президент России заявил, что в случае, если эти убийцы будут обнаружены в Турции, Азербайджане или даже Лондоне, он, не колеблясь, лично даст санкцию на их ликвидацию. Президент России высоко оценил заслуги его брата в деле развития и укрепления российской государственности, и выразил твердую уверенность в том, что проект «Голубой костер» будет осуществлен.

Он также предложил отложить пока, в силу сложности ситуации, назначение нового президента республики. Согласно Конституции, в таком случае исполняющим обязанности президента становился председатель парламента республики, то есть – Сапарчи Телаев. Председателем правительства президент предложил назначить Христофора Анатольевича Мао.

– Что же касается вас, Джамалудин Ахмедович, – сказал президент, – то вы – наша опора в республике, знамя нашей совместной борьбы. У Семена Семеновича есть точные данные, что вслед за вашим братом террористы попытаются уничтожить вас. Мы не может позволить себе вас потерять. Почему бы вам не переехать в Москву, где ФСО сможет обеспечить вам надежную охрану? Вы могли бы стать представителем республики в столице.

Джамалудин пришел на прием к президенту в неправильном виде. Так получилось, что приказ поступил срочно, и он прилетел в той же одежде, в которой он ночевал на могиле. Проще всего будет сказать, что эта одежда была не очень свежей. Джамалудин выслушал это лестное предложение, чуть наклонил голову и ответил:

– Я родился в горах и умру в горах. Мой прадед сказал: «живя на равнине, живи, словно ты в горах». Моего брата убил Булавди Хаджиев, и мое дело – поймать Булавди. Я останусь дома.

Президент России помолчал и сказал:

– Что же, если вы не хотите переезжать в Москву, может быть, вы займете должность заместителя председателя правительства? Я уверен, что вы сработаетесь с Христофором Анатольевичем. Он прекрасный человек, и с глубоким государственным подходом.

Джамалудин Кемиров повернулся к Забельцину и Мао, и в черных его глазах ничего нельзя было прочесть, как на засвеченной фотобумаге.

– Это большая честь для меня, – сказал Джамалудин, – быть замом у Христофора Анатольевича. Я с радостью принимаю это предложение.

Еще Джамалудину в этот день дали Звезду Героя – за борьбу с сепаратистами и, как особо было отмечено в пресс-релизе, – «за беззаветную защиту российской делегации от террористов» на Красном склоне в апреле позапрошлого года.

* * *

В понедельник, через пять дней после смерти Заура, Христофор Анатольевич Мао прилетел в республику спецрейсом авиакомпании «Россия».

Зимнее солнце было как горлышко конвертера, из которого текло и плавилось, и огненные струи обливали золотым и алым склоны белопенных гор, по ближним отрогам взбирались игрушечные коробочки домов, и на взлетке, под трапом, стояли машины, бойцы, и люди. Они сгрудились у красной дорожки, как куры у поилки.

Он сделал это.

Эти люди, эти нечесаные дикари, которые издевались над Россией, которые ставили ей условия, брали ее в заложники и тыкали ей автоматом в висок, – они стояли внизу, покорные, черноволосые, а он стоял вверху, над белым крылом победы, и синим небом, припечатанным круглой желтой печатью.

Кто бы ни ликвидировал человека, чей портрет висел на здании аэропорта в траурной рамке, – он оказал великую услугу России. Этот человек готовил государственный переворот, этот человек был враг, предатель, этого человека так долго не удавалось разоблачить и поймать, потому что он купил всех, он блокировал любое расследование, он, даже уличенный, вывертывался из ловушек и силой и деньгами заставлял людей брать показания обратно, – и вот он теперь лежит, мертвый, и всеми плодами его интриг воспользуется Россия.

Кирилл Водров не хотел пускать Мао на порог – ну что ж, теперь посмотрим, что скажет Кирилл Водров, когда ему придется иметь дело с Мао в должности премьера.

Христофор Мао сошел с трапа на красную дорожку, и чиновники сбежались к нему, как куры к кормушке, и девушки в узорчатой парче станцевали для него, полоща рукавами.

Когда танец окончился, и девушки расступились, Христофор увидел, что в конце красной дорожки стоит журавлиный изломанный силуэт в черных брюках и глухой черной водолазке под черным пиджаком. Джамалудин Кемиров.

Террорист. Боевик. Враг. Ты думал, что ты купил меня? Ты думал, что российскую власть можно топтать ногами, брать в заложники, тыкать в висок автоматом, – а потом подарить «порше-кайенн» и успокоиться?

Ну, и что же ты скажешь? Ты, волк с бешеным норовом, который таскает людей, как кур, и думает, что ему все позволено? Предъявишь мне за брата? Объявишь кровную месть?

– Рад вас видеть, Христофор Анатольевич, – сказал Джамалудин, – вы приехали в нашу республику в сложное время, и я счастлив чувствовать вашу поддержку. Брат был мне вместо отца; теперь президент России стал мне вместо брата.

Помолчал и добавил:

– Кстати, где вы будете жить?

Христофор сбился с шага. Раньше он останавливался в гостинице «Авартрансфлота». Теперь, конечно, об этом не могло быть и речи.

– Почему бы вам не пожить в резиденции брата? – сказал Джамалудин, – наш дом – ваш дом.

* * *

Кабинет премьера потрясал. Кабинет премьера уходил вдаль, как взлетная полоса, и посередине кабинета палубой авианосца тянулся стол для совещаний, кончавшийся короткой стартовой площадкой, откуда, как из катапульты, должны были вылетать убийственные палубные штурмовики постановлений и «МиГи» бьющих насмерть указов. Стены кабинета были отделаны удивительным розовым порфиром, ручки были хрустальные с золотой позолотой, и подоконники бронированных окон были из китайского нефрита, белого и нежного, как бараний курдюк.

Этот кабинет делал для себя покойный Гамзат Асланов, а Заур не захотел в нем селиться и отдал премьеру – и вот теперь в этот кабинет ступил Христофор Мао.

Он был совершенно один – холуи, вместе с Джамалом Кемировым, остались в приемной. Мао приподнялся на цыпочки и провальсировал по наборному паркету. Он скользнул в душистое кожаное кресло, дернул за ухо российский триколор, и провел пальцем по кремовой трубке телефона, на которой было написано: «АТС-1». Боже мой, по этой трубке он может позвонить президенту РФ! Было даже странно, что в этом кабинете нет спецсвязи с Аллахом.

Христофор Мао торжественно поправил галстук, представил себя, дающим интервью CNN, раскрыл воображаемую папку с распоряжениями, – и тут Христофор Анатольевич понял, что он абсолютно, совершенно не знает, – как, собственно, всем этим управлять. Его вообще не учили управлять. Его учили разоблачать врагов, а это, согласитесь, не всегда одно и то же.

Христофор ошарашенно смотрел на белые пузыри телефонов, на бронированные окна и на наборный паркет, и в мозгу его впервые засвербил простой вопрос: а что дальше?

В дверь тихонько заскреблись.

Мгновенная паника овладела Мао. Он хотел крикнуть: «Я занят», но в эту секунду дверь отворилась, и в нее просунулась черноволосая голова. Вслед за ним просунулось и все тело; в руке тело держало объемистый чемоданчик.

– Вот, – сказала голова, показывая глазами на чемоданчик, – хотелось бы, так сказать… мой брат, чувствуя призвание охранять закон… У нас сейчас свободно место начальника службы судебных приставов…

Начальник службы судебных приставов республики Асланбек Кемиров, двоюродный брат Заура, был с ним в машине.

– А вы сами кто будете? – спросил Мао.

– Я-то? Я замминистра финансов.

– А замминистра финансов вы больше работать не хотите? – спросил Мао.