Моя горькая месть - Юлия Гауф

class="p1">— Девица-красавица, блть. Позвони ему, он ждет, — скривился он.

— И позвоню, — взбесилась я. — Сейчас, трусы кружевные надену, и позвоню. Няню нашла, буду ей Полину отдавать, удобно. Я же не ради того, чтобы тебе помочь няню искала, не ради денег. Ради блядства, Влад. Ты прав.

Развернулась, и ушла в спальню. И зачем-то открыла комод, в котором сложено мое белье. Кружевные трусы, блин… вот скотина!

— Тише, тише, — не заметила, как Влад подошел ко мне со спины.

Объятия его почувствовала, и оттолкнуть попыталась. Трясет всю от обиды, бесит просто! Будто я шлялась по мужикам до нашей встречи… да даже если бы и шлялась, какое он право имеет?!

— Иди к черту!

— Как-нибудь схожу, — он все еще агрессивен, по всему это чувствуется — по прикосновениям, отнюдь не нежным, по ноткам в голосе. — Трусы-то покажи. Кружевные.

— Не заслужил! — взбрыкнула, и нахмурилась: — Влад, что случилось?

Он отпустил меня, отошел к окну, по своей раздражающей меня привычке.

Взбеленился, как дьявол. Настроение свое паршивое на мне сорвал. Не будь дома Полины, быть скандалу в стиле Влада Гарая, любителя трепать мои итак расшатанные нервы. Но что-то случилось, я чувствую это.

— Влад, Денис — сосед. Ничего у нас с ним нет, и быть не может. Я не из тех, кто гуляет на стороне, пойми ты это. Я не только тебя уважаю, но и себя, чтобы изменять, — тихо, стараясь достучаться, сказала я ему в спину.

И обняла. Нежно. Теперь моя очередь.

— Прости, Вера. Ты же знаешь, что я г*ндон.

— Знаю, — улыбнулась я, и прижалась губами к его спине. — Что случилось?

— Ерунда, — упрямо заявил он. — Лучше покажи кружевные трусы, я теперь не успокоюсь.

— Не переводи тему! Назвался моим будущим мужем, так умей делиться. Я чувствую, что что-то произошло, — не собиралась я сдаваться.

И победила.

Я всегда побеждаю Влада. Сейчас он меня раздражает, больше всего мне хочется кричать на него благим матом за то, что мысль допустил, что я потащила любовника в нашу с ним квартиру. При дочери! Но я сдержалась, честь мне и хвала.

А может, зря сдержалась. Нервы он мне портит качественно, и это не закончится никогда, если я буду прогибаться.

— Мне организовали волчий билет, — криво улыбнулся он, садясь на кровать.

А я рядом устроилась, и обняла — чувствую, ему сейчас нужно, чтобы я рядом была. И вытерпела его скверный характер, из-за которого прибить легче, чем исправить. Видимо, раз люблю, придется всю жизнь терпеть эти тупые вспышки.

— В смысле?

— В смысле, работу я не нашел, — через зубы проговорил Влад. — На собеседования сходил, меня позвали. И прямо сказали, что даже курьером не возьмут.

— А это точно…

— Точно, — отрезал Влад зло. — Точно, Вера. Я набрал его. Спросил, какого хера. А отец: «Ты на моем имени карьеру сделал. Имя дал тебе я, карьеру тоже. Теперь они — мои» — процитировал он Евгения Александровича с отвращением. — С отцом не хотят воевать, в приличное место меня не возьмут.

Я так и знала.

Он говорил, что Влад помыкается без денег, и прибежит обратно. Вон мы вчера в магазине были, и Влад на цены даже не смотрел. Мне тележку пришлось проверять, и менять продукты на более дешевые. Кто в своем уме покупает макароны за двести пятьдесят рублей, если можно взять за семьдесят? Влад Гарай, вот кто.

— И что теперь? — Боже, как жалко дрожит мой голос.

— В приличное место не устроиться, — повторил Влад жестко. — Значит, устроюсь в неприличное. Пошел он, Вера. Ты и я, помнишь? Ты, я и Полина. И прости меня за все, я — мудак, — обернулся он ко мне, и я снова простила.

Мудак, да.

Но люблю ведь.

Глава 23

К работе я вернулась легко и просто. Все же, с детьми я лажу отлично. Со взрослыми — нет, а детей понимаю. Даже самых ленивых, которых достали и сольфеджио, и гаммы, и игра под отстук метронома.

Но домой я всю неделю летела на всех парах. На такси, как настоял Влад. Чертов богач.

— Я дома, — крикнула я, едва оказавшись в коридоре. — Влад, ты здесь?

Тишина.

Значит, опять на собеседовании.

Бросила сумку, быстро помыла руки, и побежала к Анне Витальевне, чтобы забрать Полинку.

— Владислав забрал, — огорошила меня пожилая женщина. — Вот, буквально час назад приходил.

— С-спасибо, — кивнула торопливо, а у самой руки затряслись.

От чертовой паники.

Боже мой!

Влад неделю не может найти работу. И с каждым днем он мрачнел все сильнее, и сильнее. Привык, что его команды четко исполняют, привык быть нужным. Знаю, что он даже в супермаркет администратором хотел устроиться, и… не взяли.

Спасибо Евгению Александровичу.

Влада бесит то, что я работаю, хотя работой мои занятия назвать сложно. Пара уроков в день, доход мизерный, и нужно бы еще взять. Иначе по миру пойдем, и скоро. Я с Владом об этом не заговаривала, вижу, как его корежит от того, что Я работаю, а ОН — нет.

— Забрал Полину, — прошептала, вбегая в квартиру.

Как же я сразу не заметила? Коляски нет. Сумки с памперсами, влажными салфетками и прочим тоже нет. А вещи? Вещи Полинкины?

Бросилась к шкафу, по пути запнувшись об угол комода, и упала. Чертов мизинец, как же больно!

— Он забрал ее! Забрал, точно! — бормочу, и внутренности в узел завязываются.

К шкафу больше не хочу подходить — страшно. Что не найду там Полиных вещей. Или найду все, но они лишь воспоминанием для меня останутся.

Он просто не выдержал, как и говорил Евгений Александрович. Такая жизнь не для Влада. Сатанел, когда я в магазине заговаривала об экономии, акционных продуктах. О том, что свет нужно выключать, и стирку загружать ночью.

Разумеется, не привык он.

Владу преподали урок, Влад одумался. И вернулся домой.

Забрав у меня Полину.

Я знала, что так будет! Знала!

— Не отдам! Драться буду, но не отдам! — поднялась с пола, и… разрыдалась от разочарования.

Нужно звонить Владу, звонить его отцу, и угрожать, умолять, просить. Идти в суд, и терпеть насмешки — наслышана я, как Гараи дела решают. Нет, нельзя ругаться, я в проигрыше, не потяну. Но хоть видеться пусть разрешат, а как на ноги встану, отвоюю дочку. Обязательно отвоюю!

— Вера, — Влад открыл дверь, а я в коридоре стою, напротив. Вся в слезах. А он Полинку на руках держит, пока оставив коляску в коридоре. — Господи, Вера, что случилось?

Идет мне навстречу, а я чуть ли