На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

И опять вмешался барон Годвин.

Он остепенил его, запретил любые глупости и приказал глубоко в сердце скрыть все свои чувства к молодой баронессе. Он пригрозил тем, что отправит обратно в Дарнт, и больше не будет вмешиваться в «судьбу глупца», как он сказал тогда. На кону были честь и доброе имя барона, а Орвил мог своими поступками навредить человеку, сделавшему столько добра. Это Орвил осознал уже потом, через время. До сих пор помнил слова этого мудрого человека: «Ваши дороги должны окончательно разойтись! Вы должны забыть её раз и навсегда!» И каждое это слово – словно удар в сердце...

И Орвил сдался. Он поклялся, что перестанет искать встречи с ней, что поведёт свою дорогу жизни в другом направлении. Он поклялся, но не забыл...

И здесь, на турнире, он снова увидел её на галереях, рядом со своим мужем, увидел и узнал, и не мог наглядеться через забрало своего шлема.

Вот она! Так близко! Родная... Любимая... Та, чей образ не отпускал его! Та, которой были заняты все мысли, все молитвы! Та, чей облик, чьё лицо он видел во всех ликах Матери Божьей!

Она рядом!

Так рядом, как никогда!

Разве может сейчас думать он о турнире? О больной руке? О парне с голубем на щите?

Нет! Нет и нет!

Он думает только о том, как увидеть её, как поговорить, как открыться ей. Знает ли она, что он жив? Знает ли, что он тут, рядом? Знает ли, что он свободен и сейчас не ниже её мужа по положению?

Да! Да, сейчас он барон. У него есть титул, замок, земли, есть свои оруженосцы и рыцари.

И опять спасибо барону Годвину.

После той клятвы оставить баронессу Анию, барон Дорг рассказал, что у Орвила, оказывается, есть родственники по материнской линии. Жив ещё её отец – барон Альден, дед Орвила.

Этот человек, доживающий последние дни своей жизни, принял Орвила как родного, да он и был его родным, был внуком, сыном любимой дочери. Старый барон никак не мог простить себе, что отдал единственную дочь замуж за человека с противоборствующей стороны, из окружения враждебного графа Гавард. И всё из-за временного перемирия.

Он знал, как она страдала и мучилась по редким крохотным письмам, и чувство вины не давало ему покоя. А когда на пороге появился её единственный сын, барон Альден воспрял духом, он принял внука и тут же объявил его своим наследником, благо, что оспорить этот факт было некому: все братья матери уже покинули этот мир, кто на войне, кто в болезни.

А ещё через месяц и сам барон Альден, нашедший покой в своей душе, перешёл в мир лучше этого, оставив своему внуку и титул, и земли, и всех своих вассалов и обязательства. Так Орвил неожиданно для себя стал бароном Арвинским. Граф Мард, его новый сеньор, признал молодого вассала, сохранил за Орвилом всё, что досталось ему от деда. Такого неожиданного расклада он и представить себе не мог.

Наверное, отец уже знал об этом, никаких секретов из случившегося Орвил не делал. Получалось только теперь, что отец и сын служили разным графам, и не просто разным, а опять-таки противостоящим друг другу, враждующим.

То хрупкое перемирие, достигнутое браками и договорами, еле-еле держалось наплаву. Орвил – плод этого перемирия – ушёл к сторонникам родственников матери, а отец остался среди тех, кто поддерживал графа Гавард. Теперь они противники и по службе своим сеньорам, и соперники по жизни. Вряд ли когда-нибудь они ещё будут вместе сидеть за одним столом, загонять одного оленя и смотреть на одну женщину.

Орвил вздохнул. Мысли снова и снова возвращали его к ней. Она тут. И кто знает, сможет ли он когда-нибудь ещё хоть раз в жизни увидеть её?

* * * * *

Разгорячённый конь скрёб землю копытом, мотал головой и остервенело грыз удила. Рыцари заходили уже на четвёртый заезд, и пока победитель явно не определялся. Равное количество преломленных копий и по два промаха. Зрители боялись отвести взгляд, по галереям царила тишина. Так было всегда, когда завершались поединки, и противники в основном оставались равные по силам, и тогда одного-двух заездов не хватало, чтобы определился явный победитель встречи. Все – каждый из рыцарей! – держались до последнего, каждый хотел стать победителем всего турнира и получить приз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ания наблюдала за всем со своего места, и не верила, что видит это. Она плохо разбиралась в гербах и цветах одежд, от всей этой пестроты рябило в глазах, и она просто наслаждалась праздником, ни за кого особо не переживая и не отдавая предпочтений.

Рыцари часто передвигались в окружении пажей и оруженосцев, на поединках были в шлемах, поэтому лиц их Ания не видела или не могла различить в толпе. На пирах по вечерам рядом с ней постоянно была камеристка, да и супруг ревностно следил за тем, чтобы Ания не оставалась вдруг в компании молодых людей, хотя иногда к барону подходили рыцари, чтобы высказать свою признательность или узнать мнение о событиях турнира. Но Ания не обращала на них внимания, чтобы не раздражать мужа лишний раз.

Сейчас она вообще была только с камеристкой. Барон отлучился с каким-то знакомым, перепоручив супругу соседу по месту на галерее. Молодой рыцарь с женой приехали на турнир после свадьбы и продлевали этим праздником своё торжество. Молодой человек трогательно держал свою суженую за руку и без умолку болтал обо всём на свете. Он обещал барону Элвуду присмотреть за Анией и сейчас рассказывал о конных поединках – джоустах. Его молодая жена слушала очень внимательно, а сама смотрела не на рыцарей в поединке, а в лицо своего мужа. С таким же успехом он мог бы просто читать молитву, она слушала бы его не менее внимательно.

- …Победит тот, кто усидит в своём седле дольше всех или не потеряет шлем. Целятся они обычно в забрало шлема или в щит на груди слева. Ты видишь щит, дорогая?- Ания-то щит видела. У рыцаря, на которого был устремлён её взгляд, на щите были изображены две перекрещенные стрелы на зелёном фоне. У второго – в верхней четверти щита был летящий голубь. Обычно Ания и заметить не успевала, куда там целятся рыцари в момент поединка. Миг столкновения был таким быстрым, что потом только можно было увидеть последствия удара – разлетевшиеся в щепки копья или упавшего на землю рыцаря.

А рыцарь-сосед продолжал под зачарованным взглядом жены:

- В шлем попасть труднее, копьё может соскользнуть, но если попадёшь удачно – успех обеспечен! Он упадёт, вылетит из седла!

Словно в подтверждение его слов рыцари помчались навстречу друг другу, разделённые барьером из каната, натянутого вдоль всего поля, со свисающей с него яркой материей. Все вокруг замерли, ожидая, что же будет. Рыцари ударили друг друга копьями, попав в щиты, и пролетели мимо в белых брызгах сосновых щепок. Каждого из рыцарей развернуло влево, и они сумели удержаться в сёдлах только с помощью своих пажей и оруженосцев.

Снова преломленные копья! Снова равный счёт!

- Откуда вы всё это знаете?- спросила молодая соседка, восхищённая своим мужем.

- Два года назад я сам был участником турнира.

- Победителем?

- Да нет, участником. Победителей в турнирах бывает немного. Из победителей поединков победителем всего турнира станет только один. Я им не был, хотя в поединках побеждал четыре раза.

- Жаль...

- Конечно, жаль, дорогая.- Он поцеловал пальцы на правой руке супруги.- Победителям обычно дарят дорогие и роскошные подарки.

А рыцари тем временем готовились к новому заезду. Оруженосцы подавали новые копья с корончатыми наконечниками, ветер раздувал яркие сюрко рыцарей и их лошадей. Зрители зашумели, пользуясь моментом подготовки; рядом говорили, что выиграть должен будет тот, что с голубем на щите.

- Я тоже так думаю,- добавил своё мнение сосед. Ания нахмурилась и встретилась взглядом с его супругой.

- Почему?- спросила.- По-моему, они пока равны по силам. Как можно знать, кто из них выиграет?

- Я объясню вам.- Рыцарь смотрел теперь в лицо Ании, заметив её интерес.- В последний раз оруженосец еле успел удержать его в седле, вы заметили это? Он чуть не вылетел из седла после удара. А всё потому, что развернулся влево больше, чем обычно. Рыцари и так чуть-чуть поворачиваются влево,- показал на себе с видом опытного участника турниров, чуть повернувшись корпусом влево. Начищенные пуговицы его камзола ярко сверкнули в лучах солнца,- сидят чуть-чуть боком, чтоб труднее было попасть в щит. А этот,- он махнул рукой в сторону рыцаря со стрелами,- сидел куда больше боком, чем надо. Я не думаю, что он хитрит, чтобы в него не попали, скорее всего, это травма, он уже ранен в этот бок или в левую руку.- Ания нахмурилась при этих словах.