Гнев ангелов - Джон Коннолли

Но когда она начала говорить, Дэвис вдруг подался вперед, с удивлением ловя каждое ее слово. Мягкий и мелодичный голос совершенно не вязался с внешностью, однако на удивление подходил этой женщине, если рассматривать ее в роли матери, а не сексуально озабоченной особы. Она говорила о грядущих переменах и о том, что голоса таких, как он, должны быть услышаны, чтобы эти перемены стали необратимыми. Она сообщила о могущественных и влиятельных деятелях, заинтересованных в обеспечении данных перемен, об их поддержке избранных, в том числе и в виде денежных вложений. Дэвису Тейту не хотелось закончить карьеру на полной тараканов студии в Хидден-Вэлли, мотаясь оттуда в свою также полную тараканов комнатенку в Камелоте на дерьмовом хэтчбэке от «Конкорда». Он мог при желании стать крупным игроком в консорциуме радиоканалов. Ему лишь надо было довериться нужному руководству.

Возможно, Тейт был внушающим опасения злопыхателем, но он не был дураком. Даже в те времена он осознавал достаточно, понимая, что в лучшем случае большинство сказанного им не имеет серьезного значения, а в худшем — вообще является гнусной ложью, но он говорил все это так долго, что сам уже начал верить своим словам. Он также контролировал свое самомнение и не думал, что эта лесбиянка с севера прикатила в Сан-Антонио просто ради его словоблудия и ради безошибочной способности сваливать проблемы трудолюбивого белого населения американских христиан на ниггеров, латиноамериканцев, педиков и феминистов, хотя он и не переходил границ приличия, называя их поименно. Тут наверняка имелся какой-то подвох!

— Мы говорили о денежной ссуде? — спросил он.

На тот момент ему с трудом удавалось оплачивать аренду и машину, а средства на кредитной карте плачевно быстро иссякли. Слово «ссуда» сейчас имело для него ту же привлекательность, что и слово «ловушка».

— Нет, любые выданные деньги вы получите совершенно безвозмездно, — заявила Келли. — Считайте их вложением в вашу карьеру.

Она пролистала пачку бумаг, лежавших перед ней на столе, и вытащила четырехстраничный документ. Убористо отпечатанный текст показался Тейту вполне официальным.

— Вот исходная документация корпорации, в которую мы предлагаем внести ваше имя. Финансирование будет поступать от организаций под номерами пятьсот девять «а» и пятьсот один «це».

Тейт прочел документы. Он не был юристом, но тем не менее заметил, что с юридической точки зрения там имелась какая-то путаница. Он сумел также выполнить сложение и умножение и понял, что ему предлагалась сумма, во много раз превосходящая ту, что он зарабатывал в Сан-Антонио, с дальнейшими премиями, обещанными за увеличение популярности программ.

— Нам также хотелось бы отдать организацию под номером пятьсот один «це» под ваш непосредственный контроль, — добавила Келли. — Как вы, вероятно, догадались, любая такая организация свободна от уплаты налогов, и если ваш годовой доход в целом не будет превышать двадцать пять тысяч долларов, то вам не потребуется отправлять годовой отчет о доходах в налоговую службу. По роду деятельности вам придется частенько обеспечивать гостеприимство, и чем более гостеприимны вы будете, тем больше друзей приобретете. Это потребует некоторого разового поступления, которое мы готовы предоставить. Иногда вы можете даже пользоваться этими фондами, чтобы поставить людей в уязвимое положение для возможного давления или огласки.

— Вы подразумеваете их подготовку?

Келли одарила его тем взглядом, каким обычно смотрела на него учительница в третьем классе, когда ему не удавалось сложить простые числа, но замаскировала свое мнение снисходительной улыбкой.

— Вовсе нет, — возразила она. — Допустим, вы услышали, что руководитель местного профсоюза изменяет своей жене с уступчивыми официантками или даже, допустим, с теми самыми иммигрантами, чьи права он якобы призван защищать. Тогда вы могли бы прийти к выводу, что ваш моральный и общественный долг — разоблачить его поведение. В конце концов, ведь это лицемерие и эксплуатация. В таком случае поимка на крючок не будет рассматриваться как ловушка. Он не чувствовал себя обязанным сдерживать свои желания, и вы не вынуждали его к этому. С его стороны тут дело свободного выбора. Это крайне важно, мистер Тейт: в любом случае свобода выбора, правильного и ошибочного шага, является решающей. Иначе, в общем… — Келли широко улыбнулась. — Я бы осталась без работы.

У Тейта возникло тревожное ощущение, что он пропустил какой-то важный пункт, и запутанность правового документа в его руке только усилила подозрение, что где-то во множестве сносок, написанных мелким шрифтом, кроется подвох, способный потом содрать с него три шкуры.

— Простите, но в чем именно заключается ваша работа?

— Вот моя визитка. — Она показала Дэвису на карточку, положив ее рядом с его кофейной чашкой. — Я работаю консультантом.

— И что это означает?

— Что я даю консультации. Может ли быть проще?

— Но кому?

— Видите ли, мистер Тейт, в данном случае нам захотелось проконсультировать именно вас… Вы сообразительны, речисты и не относитесь свысока к вашим слушателям. Вы общаетесь с ними на равных, даже если они того не заслуживают. Создается впечатление, что вы один из них, но осознаете собственное более высокое положение. Вы должны быть выше их. Кто-то должен вести по жизни невежественных мужчин и женщин. Кто-то должен объяснять реальную ситуацию так, чтобы ее поняли обычные люди, или — в случае необходимости — подкорректировать природу той реальности так, чтобы она могла быть понята. Вы не являетесь единственным человеком в средствах массовой информации, получившим от нас такое предложение. Вы не одиноки. Я предлагаю вам шанс приобщиться к великой цели и заодно с максимальной выгодой использовать ваши дарования.

Тейт почти согласился. Ему хотелось счесть ее доводы убедительными, но он еще сомневался.

— И какова же моя выгода? — спросил он и с удивлением заметил, что Келли порадовал его вопрос.

— Финальная, — сказала она.

— Финальная?

— Я всегда жду такого вопроса. Он доказывает, что мы выбрали верного человека. Поскольку всегда должна быть выгода, верно? И всегда должно быть что-то напечатано мелким шрифтом, что может оправдать потом сдирание с вас трех шкур.

Тейт пристально смотрел на нее. Она использовала почти те же слова, что он мысленно произносил. Он попытался вспомнить, не произнес ли их случайно вслух, но уверенно помнил, что не произносил.

— Не изумляйтесь, мистер Тейт, — сказала женщина. — В вашем положении я бы подумала о тех же подвохах.

Она достала из портфеля очередной лист бумаги и положила перед ним. В центре страницы был напечатан один длинный абзац. Точно по центру изящным шрифтом отпечаталось его имя. Документ напоминал какой-то университетский свиток, в особенности потому, что текст, как Дэвису показалось, напечатан на латинском языке.

— Что это? — спросил он.

— Выгода, — ответила Келли. — Сейчас перед вами формальный договор, второстепенный по значению. Но это ваш личный контракт, ваше соглашение с нами.

— Почему здесь написано по-латински?

— Спонсоры крайне старомодны, а латынь является языком юриспруденции.

— Я не читаю на латыни.

— Позвольте тогда мне кратко изложить перевод.

Тейт заметил, что женщина даже не взглянула на страницу. Она выучила ее содержимое наизусть. Келли отбарабанила текст, показавшийся ему своеобразной присягой на верность, за исключением того, что присяга приносилась не стране, а частной организации.

— Excercitus Noctis?

— Да, «Воинство Тьмы». Притягательное название, вы так не думаете?

Тейту оно вовсе не показалось притягательным. Это скорее напомнило ему одно из тех антиглобалистских движений против засилья машин и за «возвращение улиц» пешеходам. «Такие страсти скорее по нраву лесбиянкам», — подумал он.

— И это все? Все, что я должен подписать?

— Ничего больше. И это не будет предано гласности, а ваше имя в нашей организации будет упомянуто только в этом документе. Фактически «Воинства Тьмы» не существует. Назовем это оригинальной шуткой. По существу, требуется лишь подходящая номенклатура, удовлетворяющая Спонсоров. И такой особый контракт является, по сути, лишь подтверждением для них. Мы не хотим, чтобы вы, взяв наши деньги, сбежали в Белиз.

Дэвис даже не представлял, где находится этот самый Белиз, но даже если бы знал, то вовсе не собирался сбегать. Он был честолюбив, и ему еще никогда не представлялась более интересная возможность продвижения в избранной им области.

— Гм, а кто такие ваши Спонсоры?

— Состоятельные, заинтересованные особы. Они озабочены тем направлением, в котором движется эта страна. На самом деле их тревожит то направление, в котором идет весь наш мир. Они хотят изменить ход мировых дел, пока не стало слишком поздно.