Русский романс - Полонский Е. П.

185. Черная коса

Там, где свистящие картечи Метала бранная гроза, Лежит в пыли, на поле сечи, В три грани черная коса. Она в крови и без ответа, Но тайный голос произнес: «Булат, противник Магомета, Меня с главы девичьей снес! Гордясь красой неприхотливой, В родной свободной стороне Чело невинности стыдливой Владело мною в тишине. Еще за час до грозной битвы С врагом отечественных гор Пылал в жару святой молитвы Звезды Чир-Юрта ясный взор. Надежда храбрых на Пророка Отваги буйной не спасла, И я во прах веленьем рока Скатилась с юного чела! Оставь меня!.. Кого лелеет Украдкой нежная краса, Тому на сердце грусть навеет В три грани черная коса…» 1831

ФЕДОР ТУМАНСКИЙ

(1800–1853)

186. Птичка[197]

Вчера я растворил темницу Воздушной пленницы моей: Я рощам возвратил певицу, Я возвратил свободу ей. Она исчезла, утопая В сияньи голубого дня, И так запела, улетая, Как бы молилась за меня. <1827>

АЛЕКСЕЙ ХОМЯКОВ

(1804–1860)

187. <Из трагедии «Ермак»> («О чем, скажи, твое стенанье…»)[198]

О чем, скажи, твое стенанье И безутешная печаль? Твой умер друг, или изгнанье Его умчало в синю даль? Когда б он был в стране далекой, Я друга бы назад ждала, И в скорбях жизни одинокой Надежда бы еще цвела, Когда б он был в могиле хладной Мои бы плакали глаза, А слезы в грусти безотрадной — Небес вечерняя роса. Но он преступник, он убийца, О нем и плакать мне нельзя. Ах, растворись, моя гробница, Откройся, тихая земля! 1827

188. «Подвиг есть и в сраженьи…»[199]

Подвиг есть и в сраженьи, Подвиг есть и в борьбе; Высший подвиг в терпеньи, Любви и мольбе. Если сердце заныло Перед злобой людской Иль насилье схватило Тебя цепью стальной; Если скорби земные Жалом в душу впились — С верой бодрой и смелой Ты за подвиг берись: Есть у подвига крылья, И взлетишь ты на них Без труда, без усилья Выше мраков земных, Выше крыши темницы, Выше злобы слепой, Выше воплей и криков Гордой черни людской! 1859

ФЕДОР АЛЕКСЕЕВ

189. «Меня покинули желанья…»

Меня покинули желанья, Я разуверился вполне, Одна печаль, одни страданья Теперь в сердечной глубине. Исчезла пламенная сладость Любви и юности живой: Уж не волнует сердце радость И сны поэзии благой. Как тень, как образ привиденья, Как надмогильные огни, С волшебной негой вдохновенья В груди потухнули они. Лишь в память их очарованье На дне сердечной пустоты, Одни души воспоминанья, Одни осталися мечты. <1828>

ДМИТРИЙ РАЕВСКИЙ

190. Романс («Что грустишь ты, одинокой…»)[200]

«Что грустишь ты, одинокой, Полно, странник, слезы лить». — «Ах! от родины далеко Чем себя мне веселить?» — «Посмотри, как здесь прекрасно: Вся природа весела!» — «Не теряй слова напрасно: Радость сердца отцвела!» — «Посмотри — людей здесь много; В них найдешь себе друзей». — «С милыми простясь надолго, Я отрекся от людей». — «Думы черные рассея, С нами веселись, пришлец!» — «Близких сердцу не имея, Я меж вас — живой мертвец». <1828>

АНДРЕЙ ПОДОЛИНСКИЙ

(1806–1886)

191. Индейская песня

Катитесь! волны, Плещите! волны,       Шуми! поток! Быстрей бегите И вдаль несите       Мой огонек! Там день свежее, Там ночь темнее,       Цветы вокруг, И дышит нега — И он у брега,       Мой тайный друг. Мои гаданья, Мои признанья       Узнает он. Всю ночь со мною, Рука с рукою,       Забудет сон. Как с ним украдкой Свиданье сладко,       Не говорю, Его дыханье, Его лобзанье…       Ах, я горю! Бегите! волны, Плещите! волны,       Шуми! поток! Гори светлее, Катись быстрее,       Мой огонек!.. <1828>