Пламенная кода - Евгений Филенко

Носов, верно, и сам понял, что поводов для энтузиазма явно недостаточно, и наскоро простился с тем, чтобы с головой погрузиться в хлопоты по эвакуации заложников; и еще нужно было решить, как поступить с этой несусветных размеров пустой металлической дурой, которую ни из каких соображений не следовало возвращать эхайнам.

«Вот и все, – думал Кратов, вглядываясь в очерченные темными кругами, остановившиеся глаза Северина Морозова. – Первый акт закончился, а второй начался даже без антракта, и непонятно, каков предполагается финал. Черт, и поделиться-то не с кем…» Поразмыслив, он задействовал личный спецканал и связался с Людвиком Забродским. Тот как никто другой заслуживал, чтобы узнать новость в числе первых.

– Потери? – сразу же спросил Забродский напряженным голосом.

– Откуда ты знаешь про потери? – поразился Кратов.

– Я не мальчик, а эхайны – не девочки. В таких операциях потери неизбежны. Силовой вариант, который так усиленно продвигал Ворон, предполагал потери в десять-пятнадцать человек из числа заложников.

– Один заложник, – сказал Кратов. – И предположительно два человека из состава спасательной группировки. Это с нашей стороны.

– Почему предположительно?

– Оператор астероидного тральщика и сопровождающий инспектор вашего Департамента…

– Это давно уже не мой Департамент.

– Ну-ну… Они унесли в экзометрию две эхайнских суперторпеды, а в субсвет не вернулись. Вместе с ними сгинул ярхамдийский катер с экипажем, что был послан вдогонку. Все числятся пропавшими без вести. Ты же знаешь, с экзометрией шутки плохи, но сама она на шутки ох как горазда. Возьмет и выбросит их там, где никто не ждет… хорошо, если в обитаемой зоне Галактического Братства.

– Потери эхайнов, полагаю, никто не считал?

– Я определенно не считал, – солгал Кратов. – Что теперь будешь делать?

– Напьюсь, что же еще, – сумрачно ответил Забродский.

– Может быть, дождешься моего возвращения, и напьемся вместе?

– С тобой напьемся сугубо. Когда закончишь все свои дела.

– Ты и это знаешь? – помрачнел Кратов.

– Я не мальчик, – повторил Забродский. – Могу еще связать два конца одной веревки. Если бы ты решил свою problema principale[10], то начал бы с этой новости, а не интересовался, как я стану праздновать решение моей…

Что ж, Людвик Забродский всегда был немного занудой. Стоило также добавить сюда профессиональную деформацию личности, чтобы получить полную картину.

Кратову тоже хотелось выпить чего-нибудь крепкого и заснуть. Но ему предстояло еще много бюрократических процедур, мелких и не очень, весьма смахивавших на сильно забронзовевшие ритуалы. Он был и оставался высокопоставленным придворным гекхайана Светлой Руки, и это были те игры, в которые надлежало играть всерьез.

Они вышли в субсвет близ Рондадда, в виду орбитальной станции, когда по бортовому времени наступила полночь. Сна ни у кого не было ни в едином глазу. Разрешения на причаливание не воспоследовало, зато поступил встречный запрос на прием депутации Директората колоний и поселений. Капитан «Агармагга» кратко обсудил ситуацию с Кратовым, и они сочли, что это добрый знак.

Собственно говоря, Кратов ожидал чего-то подобного и по такому случаю загодя облачился в серый костюм для официальных приемов, тот, что со всеми регалиями. Главный же виновник события, мастер-сержант Сэтьятунд, принять подобающий вид был не в состоянии: ожог сорока процентов тела и три прямых лучевых попадания – это вам не шуточки. Его кое-как упаковали в просторный больничный халат мерзкого болотного цвета, в качестве жеста доброй воли выданный при депортации персоналом военного госпиталя, лицо густо намазали заживляющей эмульсией и доставили в кают-компанию в кресле-каталке.

– У нас на Рондадде доктора почище хоманнаров, – пытался шутить Сэтьятунд, – живо доделают их работу… Спасибо, хоть янтайрн Дези меня не видит в таком жалком облике!

Было понятно, что он хорохорится.

Деликатно причалил катер с депутацией, и спустя считанные минуты в сопровождении капитана явились визитеры – трое высоченных, тощих, как оглобли, чиновников Директората, в парадных черных с золотом и серебром сюртуках, одинаково надменные, одинаково иссохшие от канцелярской работы и на вид очень ветхие. Лысые, обтянутые коричневой и рябой от возраста кожей головы их торчали на морщинистых шеях в просторных воротниках, словно драконьи башки на кольях.

Завидя этих монстров, Сэтьятунд инстинктивно попытался встать, но Кратов аккуратно впечатал его в кресло. Он стоял рядом, придав себе предельно равнодушный вид, хотя внутренне готов был к любому повороту событий. Никогда нельзя знать, что взбредет в голову самодержцам: профессиональную деформацию личности здесь также никто еще не отменял, а в казусах, подобных этому, она протекала особенно тяжело и с серьезными осложнениями. Капитан и второй навигатор держались возле стены на манер почетного караула, а военспец Кырханг, которого все эти ритуалы или, как он их называл, «языческие обряды», занимали из познавательных соображений, скромно устроился в самом темном уголке помещения.

– Т’гард Лихлэбр, яннарры! – звучно провозгласил старший из чиновников. – Я, главный инспектор Директората колоний и поселений т’монг Юнгнунрар, нахожусь здесь для того, чтобы довести до вашего сведения личное послание Справедливого и Беспорочного гекхайана Светлой Руки. Полагаю, нет нужды объяснять, что подобного рода послания имеют законодательную силу, равную с официальными эдиктами. Готовы ли вы внимательно выслушать, воспринять и подчиниться?

– Мы – уши к словам гекхайана, руки к делам гекхайана, – эхом откликнулся Кратов.

Т’монг Юнгнунрар кивнул и продолжил:

– Гекхайан объявляет свое удовлетворение результатами вашей миссии, т’гард Лихлэбр, и рассчитывает в обозримом будущем услышать подробности от вас лично. Он готов и далее сносить ваше раздолбайское – это слова гекхайана, яннарр… раздолбайское небрежение обязанностями, налагаемыми на вас аристократическим титулом, но все же надеется, что та нравственная категория, что заменяет вам совесть, однажды войдет в рамки приличий.

Кратов смущенно хмыкнул.

– Передайте гекхайану…

– Т’гард, я здесь затем, чтобы довести волю гекхайана до вас, – строго прервал его т’монг Юнгнунрар, – а не чтобы служить почтовым ящиком для вашей переписки с гекхайаном. Проявите немного почтения к моему титулу и возрасту, а также будьте ушами гекхайана на деле, а не на словах.

Команда галатрампа сохраняла каменные лица, но в глазах отчетливо читалось осуждение.

– Извинения, т’монг, – с голубиной кротостью молвил Кратов и потупил взор.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});