О чём молчали города. Мистические истории - Наталья Костина

А выход в ОДО6. Я там несколько раз была. Правда, – Светка понизила голос, – лучше никому не болтать, потому что это секретный объект, действующий. Не музей, как бункер Сталина, а самый настоящий. Говорят, они даже где-то соединяются, но я не видела. Там, в общем, закрыто почти всё, только в несколько кабинетов можно заглянуть. Но коридор с лавками – это нечто! И лестница в шахту чумовая. Там глубина этажей восемь, прикинь! Да чего я говорю – это видеть надо.

– Тогда поехали!

Светка хихикнула про себя: ну конечно, какой пацан откажется слазить в такое место? Хотя про секретность она, честно сказать, слегка преувеличила. Про этот бункер уже даже по телику передачу делали, и даже про секретный радиопозывной объекта «Коломбина» там рассказали – дедушка показывал ей запись. Но Лёшка такой смурной, что хотелось его увлечь да отвлечь.

– Ма-ам, я к дедуле на работу поехала. Ничего не надо передать? – позвала Света уже с порога, затягивая шнурки кроссовок.

– Нет, ничего, – отозвалась мама из кухни. – Ты хоть позвонила, предупредила?

– Конечно, – отмахнулась Светка, копаясь в телефоне в поисках дедушкиного номера, и выскользнула за дверь.

– Когда это он против-то был, – пробурчала она уже на лестнице и – в трубку: – Дедуль, привет! Можно мы с Лёшкой сейчас к тебе приедем? Здорово! Ну жди, мы вышли!

Высокий, ещё не растерявший былой стати мужчина встретил их в просторном фойе, сияющем белизной мрамора. Светке пришлось подняться на цыпочки, чтобы чмокнуть деда в щёку.

– Привет! А это Лёшка – помнишь, я рассказывала?

– Здравствуйте, молодой человек. Павел Дмитриевич. Очень приятно.

Дед церемонно, по-взрослому, пожал Лёхе руку. Тот молча кивнул, стараясь не слишком явно озираться и, кажется, стесняясь своего здорового рюкзака, выглядевшего тут ужасающе неуместно.

Часа полтора они бродили по театру, невольно понижая голос в гулкой тишине роскошных интерьеров. Когда вернулись в дежурку, Светка вдруг спросила у деда:

– А Мультик сегодня не появлялся?

Тот даже не усмехнулся.

– Ещё нет. Он обычно позже шалит.

– Чего за «мультик»? – полюбопытствовал Лёха.

Светка хихикнула:

– Местный «призрак оперы»! Прикинь, натуральный. Его тут все охранники знают. Скажи, дед?

– Да чего говорить? Пойдём в вечерний обход – может, сами увидите. Он в последнее время беспокойный. Вчера Серёгу напугал, шваброй в него швырнул.

Лёшка изумлённо поднял брови, кажется, не очень понимая, как реагировать на глупую байку, рассказанную с таким серьёзным лицом. У него на скуластой физиономии прямо семьдесят вторым кеглем было написано: «Кто вообще в наше время верит в призраков? Разве что бабульки, которые про экстрасенсов любят смотреть». Правда, Светкин дед на суеверную старушку не особо походил… Так что Лёха откровенно хлопал глазами.

Светка фыркнула, потешаясь и над растерявшимся товарищем, и над представившейся картинкой: как солидный дядя Серёжа трусит по коридору под грохот падающей швабры.

После ужина дед позвонил товарищу и повёл ребят по коридорам в заднюю часть здания, потом вниз по лестнице – к толстущей железной двери, выкрашенной в серый. Никакого призрака по пути не попалось. Видно, не нравится ему, когда слишком много народу, подумала Света.

За дверью их встретил мужчина, одетый в старенький зеленовато-коричневый пиджак, показавшийся Свете похожим на военную форму. Кажется, дядя Семён был офицером в отставке. Он и по лестнице шагал, будто маршировал. Миновав ещё одну тяжеленную дверь с длинными рычагами-замками, ребята оказались в прямоугольной комнате. Допотопная лампа накаливания едва освещала пыльный продавленный диванчик, старый обшарпанный стол и стопку казённых журналов в картонных обложках с обтрёпанными уголками. От запаха пыли, мышей и сырой извёстки щекотало в носу.

– Рюкзак-то оставил бы тут, – кивнул на диван дедов товарищ.

Но Лёха упрямо вцепился в лямки и мотнул головой. И чего, правда, потащил его с собой? Не в лес же пошли. Чудик.

Пока их проводник делал запись авторучкой на верёвочке в пустых графах зелёной страницы журнала, ребята оглядывали непривычное помещение. Впереди, в торце длинной комнаты, виднелась лестница куда-то наверх. Видимо, в ту самую контору, где работал дядя Семён. Слева ещё ступеньки, вниз. Светка помнила, что за этим спуском будет коридор, а потом – такой лифт, какого уже, наверное, нигде не увидишь. Вот Лёшка обалдеет!

В сводчатом коридоре с коричневатыми потёками на белёном потолке их настигло дрожащее эхо. Лампочки висели редко, да и горели не все, так что полумрак добавлял атмосферности. Так и кажется, будто весь мир наверху исчез, а они – единственные выжившие – спасаются в тайном бункере… Уф. Светка передёрнула плечами и поёжилась.

Когда оказались на площадке перед белой решётчатой коробкой лифта, Лёха даже присвистнул.

– Ничего себе, раритет!

Железная дверь громко клацнула ручкой-рычагом и заскрежетала петлями. Светка довольно усмехнулась и первая толкнула внутрь деревянные створки кабины лифта, окунаясь в чуть душный запах старого лака, мелкими чешуйками осыпавшегося на истёртый до бесцветности линолеум. Последним вошёл дед, захлопнул железную дверь, потом закрыл двустворчатую и кивнул Свете. Она прижала пальцем большую круглую кнопку. Лифт дёрнулся, моргнул сонной лампочкой и, скрежеща и вздрагивая, потащился вниз. Сквозь стёкла створок и решётку шахты было видно, как уползает вверх бетонный пол покинутого этажа, а под ним открывается бездонное тёмное пространство. Парой этажей ниже на стене едва теплилась сиротливая лампочка. В этом жёлтом сумраке титаническое бетонное кольцо, расчерченное выступающими рёбрами на квадраты, производило особо мрачное впечатление. Оно уходило вниз на необозримую глубину.

– Охренеть «Фоллаут», – пробормотал Лёха восхищённо. – И что, тут правда можно укрыться?

Семён Андреевич – Светка, наконец-то, вспомнила, полное имя дедова товарища – кивнул:

– Пока ещё можно. Сорок два метра глубины, выдержит прямое попадание ядерной бомбы. Правда, техника тут вся на ладан дышит. А если вентиляция накроется – это будет уже не убежище, а братская могила. Только кому оно надо теперь?

Семён Андреевич махнул рукой и смолк.

Лифт с лязгом и скрежетом остановился. Притихшие ребята первыми выбрались из кабины и, не сговариваясь, запрокинули головы, вглядываясь в темноту огромной бетонной шахты.

– Ну, здравствуй, – проговорил вдруг дед. – С каких это пор ты из театра-то выходишь?

Светка обернулась и, ахнув, дёрнула Лёшку за рукав. Слева от затянутой в металлическую сетку шахты лифта убегала наверх лестница. И там, на площадке между первым и вторым пролётом, смутно колыхалась туманная фигура… На человека она была совсем не похожа. Просто длинное серое облако, перетекающее дымными клубами. Но откуда тут взяться дыму?

Лёха помотал головой, явно не веря глазам, но облако никуда не делось – висело там, в полумраке, беззвучно покачивалось и слегка меняло форму. В глубине его Светке почудились смутные, быстро сменяющиеся картинки – то ли кабинет, то ли лаборатория, потом как будто пейзаж, горы, лес, река… Наверное, поэтому дедушкин коллега и прозвал привидение Мультиком.

– Пойдёмте, – позвал Семён Андреевич, кажется, не заметивший странного явления.

Пока шагали по сводчатому коридору, обходя натёкшие с потолка лужи, Светка несколько раз оглядывалась. Ей показалось, что туманное облако следует за ними, но за широкоплечей фигурой деда было толком не разглядеть.

В начале длинного коридора, по обеим сторонам которого вытянулся бесконечный ряд выкрашенных коричневой краской скамеек с подлокотниками, Семён Андреевич велел им идти дальше, а сам свернул в подсобку, где включалась вентиляция. Спустя пару десятков шагов огромные жестяные короба над головой завыли и загрохотали так, что Светка присела от неожиданности. Немного погодя грохот чуть поутих, но завывание воздуха в изношенных конструкциях всё равно наводило нешуточный ужас, а по ногам и спине потянуло сырым затхлым сквозняком. Даже Лёха ёжился. А мрачный коридор, едва освещаемый тусклыми лампочками, тянулся и тянулся в неведомую даль.

Когда впереди замаячил поворот, Светка ойкнула и остановилась. В проёме, на фоне отсыревшей стены с вздувшейся и растрескавшейся крупными чешуями краской, снова плавал давешний туманный призрак.

– Деда? Чего это он? – прошептала Света, вцепившись в дедушкин рукав.

– Кто ж его знает, – пробормотал дед.

Лёшка же вдруг шагнул вперёд и махнул на призрака рукой:

– Брысь, нечисть! Чего пристал?

Облачко покачнулось и беззвучно скользнуло за поворот. Лёха обернулся, изобразив шутовской поклон:

– Милости просим, проход свободен!

Из-за рюкзака за его спиной представление вышло ужасно неуклюжим, так что Светка фыркнула и шагнула вперёд.

– Не дразнил бы ты его зазря, – пробормотал за спиной дедуля.

Девчачий