Стальные корсары - Михаил Михеев

Наглость британцев и ложное чувство непобедимости, порожденное тремя столетиями господства их флота практически на всех морях, сыграли с ними злую шутку. Зачехленные орудия крейсеров и толпящиеся на палубах матросы, спешно обряженные кто во что и превратившиеся в пеструю толпу (а именно на нее, по мнению любого уважающего себя европейца, и должны походить китайские матросы) уверили их, что никакого сопротивления не ожидается. В результате хотя орудия и оставались наведены на головной крейсер, но артиллеристы возле них расслабились и утратили контроль над ситуацией. А потом все завертелось с такой скоростью, что изменить ход процесса кто-либо был уже не в силах.

«Хай-Чи» приближался к британским кораблям, медленно замедляясь, и британцам оставалось лишь отпускать нелицеприятные шуточки по поводу достоинств китайских моряков. Они бы поняли еще, попытайся те прорваться, но не опасались этого - орудия британских кораблей при таких раскладах успевали разнести небронированный крейсер в клочья. Но нет, он как раз замедлялся, вот только начал это делать слишком поздно, и неудержимая сила инерции влекла его вперед. Четыре с лишним тысячи тонн водоизмещения - это не шутки, мгновенно они не останавливаются. Ясно было, что в дрейф он ляжет, уже пройдя мимо британских крейсеров, а пока, из-за неудачного поворота, «Хай-Чи» несло прямехонько на «Аргонавта». Чтобы избежать столкновения, китайцы приняли чуть левее, и теперь их крейсер проходил как раз между двумя британскими. «Нью-Орлеан» начал сбрасывать ход чуть раньше, и ясно было, что он остановится кабельтовых в трех от британцев, а головной продолжал идти вперед. Вахтенный офицер «Аргонавта» еще успел удивиться тому, что китайцы не дадут задний ход, чтобы окончательно сбросить ход, когда на «Бонавентуре» внезапно загремели выстрелы, и в следующий миг за кормой «Хай-Чи» вспух бурун от набирающих обороты винтов. Игра началась.

Позже выяснилось, что на «Бонавентуре» успели заметить пуск с «Хай-Чи» двух мин. Отреагировали британские моряки с похвальной расторопностью, открыв огонь из всего, что могло достать до вражеского крейсера и начав маневр уклонения. Однако если с первым все обстояло как надо, благо орудия уже были развернуты в сторону цели, а дистанция в два с половиной кабельтова не позволяла промахнуться, то с разворотом дело как-то не заладилось. Развернуть, да и просто сдвинуть с места лежащий в дрейфе корабль водоизмещением больше, чем у «Хай-Чи», а машиной оснащенный в полтора раза менее мощной, не так-то просто. В результате обе мины попали в цель и, что главное, обе взорвались.

Две восемнадцатидюймовых мины Уайтхеда несли чуть менее шести пудов взрывчатки, но силы взрыва первой хватило, чтобы подбросить корму «Бонавентуры» над водой. У британского крейсера «с мясом» вырвало левый винт, в клочья изорвало перо руля, а массивный стальной баллер согнуло под невиданным углом. Но все это было мелочи, главное - жуткого вида дыра, в которую с ревом устремилось море.

Британские корабли не отличались особой прочностью, но все же одной, пускай и серьезной пробоины, крейсеру может оказаться недостаточно. Вода упрется в сталь переборок, и если команда не потеряет голову и сработает четко, то корабль сможет удержаться на плаву и даже продолжить бой. Ну или, как минимум, тонуть будет довольно долго. Но тут вмешалась удача русских - второй взрыв оказался не столь впечатляющ, как первый, но куска борта крейсер лишился, заскрипел и стал медленно изгибаться, словно задетый лопатой червяк. взрывом, помимо прочего, серьезно повредило киль, от чего корпус моментально потерял жесткость. С этого момента время жизни корабля исчислялось минутами, и второго залпа его орудия дать не успели - британские моряки были озабочены спуском шлюпок и попытками спастись, осложненными еще и тем, что стадвадцатимиллиметровые орудия «Хай-Чи» пускай и с небольшим опозданием, но открыли огонь. Впрочем, не столь уж и велико оказалось это запоздание - чехлы с орудий русские моряки сдернули с похвальной быстротой, а чтобы развернуть скорострелки много времени не требуется.

Надо сказать, британцы не остались в долгу, все же броня «Хай-Чи» была «картонная», а ниже скосов бронепалубы его борта и вовсе не несли иной защиты, кроме угольных ям. Промахнуться на такой дистанции оказалось практически невозможно, и из четырех стадвадцатимиллиметровых и двух шестидюймовых снарядов, выпущенных из орудий «Бонавентуры», в цель не попал только один. Пройдя впритирку над палубой крейсера (кое-кто из матросов позже на полном серьезе утверждал, что от ветра, поднятого им, у них волосы дыбом встали), он хлопнул где-то в море, едва не угодив по пути в борт «Аргонавта». Еще два снаряда вспухли огненными кляксами на борту русского корабля, проделав внушительные, но не опасные пробоины высоко над уровнем ватерлинии, остальные же нанесли ущерб посерьезнее. Шестидюймовый угодил аккурат в только что разряженный минный аппарат, полностью его разрушив и кровавыми брызгами размазав весь расчет по искореженным переборкам. Следующим взрывом снесло за борт сорокасемимиллиметровое орудие, а последний снаряд угодил точнехонько в паровой катер, разнеся его на мелкие щепки. Словом, неприятно, но при этом не смертельно, тем более что с опозданием в несколько секунд к бою подключился «Аргонавт», и русским сразу же стало не до дырок с левого борта.

Аргонавт был и мощнее, и лучше вооружен, чем жадно глотающий воду и быстро оседающий «Бонавентура». А главное, уклониться от удара у «Хай-Чи» не было никакой возможности. Все же четыре тысячи тонн разгоняются отнюдь не мгновенно. Пять кабельтовых - мелочь, британским артиллеристам не требовалось даже целиться, и девять шестидюймовок обрушили на русский корабль всю свою мощь. Пять стадвадцатимиллиметровых и два восьмидюймовых орудия оказались совершенно неадекватным ответом летящему в русских граду снарядов, и единственным, пожалуй, утешением оставался тот факт, что на такой дистанции защита «Аргонавта» не выдерживала даже ударов болванок противоминного калибра. Русским оставалось только отвечать - и терпеть, благо одним-двумя залпами корабль не потопишь, а крейсер быстро набирал ход и выходил из зоны поражения. Уже третий залп британцев оказался заметно слабей двух первых - для носовых орудий «Хай-Чи» оказался в мертвой зоне. Правда, его еще попытались остановить отважно ринувшиеся на перехват миноносцы, но и они попросту не успели набрать ход. В боевой рубке крейсера лейтенант Иванов, поминутно вытирая успевшим насквозь промокнуть рукавом кровоточащий лоб (несколько осколков от близкого взрыва залетели через смотровые щели боевой рубки, и один нашел-таки свою цель, наградив лейтенанта раной, которая в будущем грозилась стать брутального вида шрамом) злобно оскалился и, отпихнув рулевого, сам довернул штурвал. Таранный форштевень крейсера со всей дури врубился в борт не успевшего уклониться миноносца и буквально разрубил его пополам. Злобно скрежетнули по бортам корабля обрывки железа, но повреждения крейсера ограничились содранной краской. Густо дымя развороченной трубой (в кормовую попал британский снаряд, но не взорвался - очевидно, преграда оказалась слишком слабой, и взрыватель не сработал, так что дело ограничилось сквозной дыркой), крейсер набирал ход, перенося огонь на уцелевшие миноносцы. Один из них взорвался через секунду - русский снаряд пробил котел и разорвался прямо внутри него. Половину корабля водоизмещением в несчастные три сотни тонн размолотило в клочья, и он ушел на дно почти вертикально прежде, чем кто-либо успел сообразить, что произошло. Два других оказались потоплены не столь впечатляюще, но не менее эффективно. Русские моряки развили бешенную, на грани технически возможной, скорострельность, понимая, что именно от этого сейчас зависит их жизнь. В результате дырок в миноносцах наделали больше, чем в голландском сыре, и то, что с них хотя бы частично успели спастись команды, можно было считать удачей британских моряков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});