Стальные корсары - Михаил Михеев

«Баян», идеальный разведчик, способный легко уйти от того, кто сильнее, и отправить на дно тех, кто превосходит его в скорости, вышел в море, шуганул рискнувшие было приблизиться японские миноносцы, и неспешно приблизился к силам блокады. Поманеврировал вне зоны прицельного огня, сосчитал вымпелы... Что же, теперь русские знают, что непосредственно в районе Порт-Артура находятся всего два броненосца, а значит, как только они закончат ремонт, следует ожидать нового выхода в море, на сей раз, всеми имеющимися в наличии силами. Один раз их удалось остановить, но сейчас... Учитывая, что русские имеют еще одну эскадру, которая наверняка вмешается, шансы Того выглядели не слишком привлекательно. И, как ни крути, вся надежда оставалась на английские броненосцы.

А к ним надо было собрать и подготовить экипажи, обучить людей... А откуда их взять? Экипаж каждого «Канопуса» почти семь сотен человек. Четыре броненосца - две тысячи восемьсот, простая арифметика. Плюс на крейсера надо. Значит, минимум три с половиной, а лучше четыре тысячи подготовленных моряков.

Ладно, можно снять экипаж с «Асамы», все равно от того огрызка корабля, в который превратился недавно еще грозный броненосный крейсер, нет никакого толку. Даже с учетом серьезных потерь, понесенных в том бою экипажем, на один броненосец людей наберется. А на остальные? Их просто нету! Значит, как ни крути, придется выдергивать часть людей из уже сложившихся, спаянных не только дисциплиной, а общей службой, чувством локтя, пролитой кровью экипажей других кораблей. И разбавлять их новобранцами. Общая боеспособность флота от получения новых кораблей, несомненно, вырастет, но возможности каждого из кораблей в отдельности гарантировано упадут. И в этом не будет вины людей, ни самих матросов, ни офицеров. Просто есть предел человеческой способности к обучению, и быстрее, чем позволит природа, результата не добиться. Ладно, можно еще обучить быстро подавать снаряды, но наводчику нужны месяцы упорных тренировок и боевые стрельбы, причем чем больше - тем лучше. А механику? И это притом, что сейчас появится дефицит в офицерских кадрах, и как его закрывать, пока неясно. Разве что унтер-офицеров продвигать на низшие и наименее ответственные должности. И, на сладкое, предстоит в экстренном порядке осваивать новые, незнакомые корабли. Правда, они британской постройки, а значит, имеют много общего с теми, что входят в состав японского флота, но все равно, даже простое освоение корабля требует времени. А уж учитывая, что корабли построены достаточно давно, и на каждом накопился целый вагон мелких проблем вроде хронически ломающегося клапана или заедающей створки люка, скорости процессу это не добавит.

А еще Того беспокоила мысль о том, что корабли надо еще как-то довести до японских портов. Британцы ясно дали понять - они хотят остаться чистенькими. Стало быть, никакого эскорта не будет, и все придется делать на свой страх и риск. Не приведи боги, дознаются русские... В общем, головной боли у адмирала все прибавлялось и прибавлялось, и конца-краю этому видно не было.

В общем, неудивительно, что до предела измотанный валом проблем адмирал отнесся к визитеру, появившемуся нежданно-негаданно, без малейшего энтузиазма. Но - деваться некуда, самурай должен соблюдать приличия даже на смертном одре. И потому генерала Аритомо он встретил, как подобает. Генштабист оценил, разумеется, но виду не подал, лишь кивнул благосклонно. Вот только чайную церемонию прервал резко, одним движением руки.

- Не стоит стараться, адмирал, я и так знаю, что как бы мы ни витееватовствали, добиться полного взаимопонимания между армией и флотом нам не удастся.

Того кивнул, соглашаясь, и с интересом посмотрел на собеседника. Разговор в такой манере был не в духе Японии в целом и генерала Аримото в частности. Тот, в свою очередь, усмехнулся:

- Давайте оставим церемонии. Они хороши, когда речь идет о мирной жизни, но сейчас стоит разговаривать в духе варваров, прямо и коротко. Вы не находите?

Адмирал лишь пожал плечами. Как варвары - значит, как варвары. Он достаточно прожил в Великобритании, чтобы уметь разговаривать, как они - по-деловому и нахраписто.

- Я вас слушаю.

- Это хорошо. Помните нашу последнюю встречу?

- Такое забудешь, - адмирал невольно поморщился. - О нас вытерли ноги.

- И будут вытирать дальше, если мы продолжим в том же духе. Пора уходить от зависимости от западных держав. И заканчивать эту войну. Желательно - победой, но и при тех результатах, что мы имеем сейчас, тоже можно. В конце концов, это наша армия стоит на земле русских, а не они высаживают десанты на наши острова.

- Что вы предлагаете?

- Сменить к демонам правительство. И любого, кто нам попытается мешать, тоже... сменить.

Ну что же, слово сказано. По сути, генштабист предлагает государственный переворот, и союз армии и флота в этом деле может оказаться решающим. Технически ничего сложного в этом нет, в стране почти не осталось войск, а те, что есть, наверняка подконтрольны заговорщикам. Вряд ли генерал пришел сюда с предложением только от своего имени, не настолько он, старый лис, верит людям. Стало быть, армейцы уже готовы, но не рискнут начать дергаться, пока флот не окажется на их стороне. Логично, в общем-то, броненосцы, случись нужда, своим главным калибром раскатают мятежников в пыль. Конечно, идя на встречу с ним, генерал рискует, но пока что это только слова, не более того, а их, как говорит слышанная как-то адмиралом русская идиома, к делу не пришьешь. И потом, Того и сам понимал - нужны перемены, пора уходить от зависимости от других. И сейчас момент для этого благоприятный. К тому же, смена правительства - повод отказаться от долгов или хотя бы отложить их выплату на длительное время. Что же, пора отвечать, пауза слишком затянулась. Того вздохнул и кивнул:

- Ваше предложение, генерал, весьма интересно...

Борт крейсера «Нью-Орлеан»

Нет, Севастьяненко не стал ругаться, хотя обстановка этому весьма способствовала, можно сказать, располагала. Во-первых, не имелось у него такой привычки, а во-вторых, он прекрасно понимал, что со своим лейтенантским (точнее даже, мичманским) словарным запасом выглядеть будет довольно жалко. Куда же ему состязаться даже с опытным боцманом, не говоря уже о таком виртуозе, как Бахирев, признанный на флоте мастер «крепкого словца». В общем, не хотелось позориться. Ну и еще один нюанс имелся - Севастьяненко было попросту не до того. Сейчас он, до боли в суставах стиснув пальцами медные трубки бинокля, лихорадочно крутил барабан фокусировки, пытаясь рассмотреть, кто нарисовался перед его кораблями. Увы, дистанция пока что была слишком велика, и бинокль позволял определить только наличие кораблей, что Севастьяненко мог сделать и невооруженным глазом - дымили они куда как изрядно. Для классификации требовалось сократить дистанцию, но уж за этим-то, как полагал командир «Нью-Орлеана», дело не станет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});