Стальные корсары - Михаил Михеев

С борта британского корабля что-то передавали - радиостанция русских крейсеров исправно ловила передачи. Впрочем, понять их не получалось - британцы пользовались шифром. С небольшим запозданием Севастьяненко отдал приказ, и намного более совершенная и мощная радиостанция его корабля прекратила это безобразие. Радист, конечно, запредельным мастерством не блистал, но уж забить эфир набором бессвязных символов оказался вполне в состоянии. После этого все свелось к гонке и приказам добавить ходу, больше от собственного бессилия, чем по необходимости - кочегары и так делали, что могли. Впрочем, у британцев все наверняка обстояло точно так же.

Надо сказать, в происходящем играло немалую роль происхождение крейсеров. Все три корабля были построены на британских верфях, которые были хороши, по британским технологиям, которые были неплохи, и проходили ходовые испытания по британской же системе, которая выглядела откровенно порочной. Если то, что на мерную милю корабль выходил с кочегарами высшего класса, еще можно было назвать логичным, в конце концов, никто не запрещает покупателям иметь у себя таких же, то минимальная загрузка топливом и отсутствие боезапаса, заметно облегчающие корабль, выглядели, скорее, очковтирательством. В результате при практической эксплуатации парадный ход крейсеров оказывался пускай ненамного, на узел-два, но меньше чем по справочнику. В бою же два узла - это роскошь, которую сложно себе позволить и которая может выйти боком.

Вот и сейчас британец, который по паспорту выдавал двадцать один узел, с трудом держал девятнадцать с половиной. А ведь корабль практически новый, серия начала строиться всего шесть лет назад, и головному кораблю не более трех лет с момента ввода в строй, остальным и того меньше. «Нью-Орлеан», детище конкурирующей фирмы, по паспорту давал двадцать узлов, но на его стороне было меньшее водоизмещение и только что отчищенный корпус. Плюс ухоженные, едва ли не вылизанные механизмы - американцы умели следить за техникой. Как следствие, те же девятнадцать или чуть больше. Во всяком случае, дистанция не сокращалась. «Хай-Чи» с принудительным наддувом мог держать двадцать четыре узла. Опять же, теоретически. Но по факту даже без инженерных изысков двадцать один узел у него был, и потому он уверенно обошел флагмана и встал в голове колонны. Все правильно, если что, у него будет лишний шанс уйти.

И Севастьяненко, и Иванов хорошо представляли себе, что произойдет, если британцы их настигнут. У них на двоих две восьмидюймовки, полдюжины шестидюймовых и четырнадцать стадвадцатимиллиметровых орудий, причем стоящие на «Хай-Чи» десять стадвадцатимиллиметровых орудий имели длину ствола всего сорок пять калибров и, соответственно, паршивенькую баллистику. Мелочь калибра пятьдесят семь, сорок семь и тридцать семь миллиметров не стоило даже учитывать. На броненосном крейсере противника имелось два орудия калибром двести тридцать четыре миллиметра, дюжина шестидюймовок, несколько уступавших аналогам, установленным на «американце» и все та же мелочь. По огневой мощи он крыл оба русских корабля, как бог черепаху. Плюс мощный, до шести дюймов, броневой пояс, которого у элсвикских крейсеров попросту не имелось. Да и палуба их была, по чести говоря, забронирована так себе, особенно на «Хай-Чи», где толщина ее составляла несерьезные тридцать семь миллиметров. Словом, поединок грозил русским кораблям уничтожением с минимальными шансами нанести противнику серьезные повреждения.

Гонка шла не то чтобы азартно - скорее, упорно, обеим сторонам не хотелось уступать. Русским потому, что для них это означало плен или гибель в бою, у британцев же взыграл гонор. Да и «Нью-Орлеан» они смогли идентифицировать быстро, а там уж сложили два и два. То есть, разумеется, вряд ли что-то поняли, но то, что крейсер очень желательно догнать, хотя бы для того, чтобы задать вопросы его командиру, сообразили моментально. А характер у жителей коварного Альбиона упертый, как у их любимых бульдогов, и в жертву они вцепились намертво. Клубы дыма над трубами поднимались, казалось, до самого неба, и кованные форштевни вспарывали воду не хуже гигантских плугов. И сейчас командирам крейсеров что с той, что с другой стороны оставалось лишь проклинать эти самые форштевни с таранами. Реликты минувших эпох, в последний раз успешно примененные австрийцами при Лиссе почти сорок лет назад, они съедали у кораблей по нескольку узлов хода. А таранам на проклятия было плевать...

Правда, часа через два после начала гонки первый запал с обеих сторон прошел. Адреналин в крови не может кипеть до бесконечности, особенно в ситуации, когда толком не можешь ничего сделать. Единственные, кто сейчас вкалывал, как проклятый, были машинные команды. Впрочем, практически все матросы так или иначе оказались задействованы в помощь кочегарам и, что характерно, без малейшего протеста - жить хотелось всем. А в остальном работающие на пределе машины и дрожащий корпус перестали восприниматься. Даже вражеский корабль, упорно висящий на хвосте, достаточно быстро превратились в обыденность, став едва ли не привычной деталью пейзажа, и воспринимался соответственно.

Севастьяненко в очередной, уже пятый или шестой раз обошел свой корабль. Просто чтобы не сидеть на месте - бездействие в буквальном смысле слова пожирало его нервы. Нельзя сказать, что он боялся, просто его натуре было противно бессилие, да и привычки убегать лейтенант не имел. Увы, сейчас от него мало что зависело.

Правда, и сетовать на судьбу не стоило. Пока что все шло вполне терпимо. Вцепившийся в хвост их маленькой эскадре английский броненосный крейсер не отставал, но и догнать русские корабли был не в состоянии. Машины пока что работали вполне нормально, да и топлива хватало. То же и со вторым кораблем, Иванов буквально только что передал информацию о состоянии своего корабля. У него даже лучше - не требовалось насиловать машины, «Хай-Чи» и без того держал ход уверенно. Имелись хорошие шансы дотянуть до темноты, а уж там - куда кривая вывезет. Как минимум, появится неплохой шанс оторваться, ведь в темноте британцы смогут охотиться на них, имея в качестве приметы лишь искры, вылетающие из труб русских крейсеров. Не слишком-то надежный ориентир, особенно если немного снизить ход. А найдет - еще неизвестно, кому придется хуже. Ночной бой - лотерея, здесь не все и не всегда решают калибр орудий, броня или даже выучка экипажа. Ночью удача способна легко перевесить все это. И нарваться на выпущенную в упор мину британский капитан вряд ли захочет. Скорее всего, он прекратит преследование, ну а нет... Что же, варианты действий Севастьяненко уже прокручивал в голове, и выбор пока не сделал, но большинство из них обещали неплохие шансы на успех.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});