Земляноиды - Саяка Мурата

способ. Чистый и никого не обижающий.

Муж согласно кивнул.

– Можно, конечно, использовать и технические разработки земляноидов. Но всё-таки самый естественный путь – прислушиваться к своему телу. Конечно, провоцировать это желание не следует. Но когда и правда приспичит – никто не мешает тебе разобраться с этим самому. Точно так же, как с уринацией и дефекацией. Зачем, по-твоему, люди придумали туалеты?

– А как насчёт любви? – спросила я.

Юу удивлённо задрал брови.

– Ну это уже совершенно иррациональная категория… Такая, что не стоит и обсуждать!

Муж, склонив голову набок, заглянул мне в глаза.

– Любовь – это наркотик, вырабатываемый мозгом, чтобы побудить человека к совокуплению, – сказал он. – Или, проще говоря, анестетик, который нужен, чтобы облегчить и приукрасить, по сути, жестокий и неприглядный половой акт. Но анестетики используют, чтобы облегчить страдания, унять боль! Не думаю, что в нашем случае это необходимо…

– Понятно. – Быстро кивнув, я полезла из ванной. – Вы как хотите, а я всё. Простужаться было бы слишком иррационально.

– Ты права, – усмехнулся муж. – Если ударят морозы, принимать холодные ванны станет уже невозможно, и мы все вымрем от грязи!

Смеясь и дурачась, мы обтёрлись полотенцами и в чём мать родила побежали на кухню, где нас дожидалась добытая сегодня еда. Цвет Открытого Космоса уже окрашивал небеса за окном. Близилось Время Тьмы.

* * *

Время Света уже наступило, но в небе Акисины ещё угадывался бледный чернильный оттенок, когда зазвонил телефон.

Мы решили не отвечать. Юу сказал, это было бы слишком иррационально. Всё-таки чем сильнее наш дом походил на пустующее гнездо, тем меньше подозрений он вызывал у деревенских обитателей и тем легче было красть с их огородов еду.

По-прежнему голые, мы лежали в куче тряпья и ждали, когда же проклятые трели наконец прекратятся. Но телефон был настойчив и перезванивал трижды, пока мы не проснулись окончательно.

– Может, обрежем к чертям телефонный кабель? – предложил муж. – Жизнь станет тише, а дом будет казаться ещё заброшенней…

– Давайте! – откликнулся Юу.

– Отличная мысль! – согласилась я.

О том, что сестра забила своими посланиями всю память в моём смартфоне, я узнала, когда отправилась на поиски пищи. Едва я дошла до красного мостика, трубка поймала сигнал – и оповещения затренькали одно за другим без остановки. Спохватившись, я достала проклятый девайс из кармана, переключила в режим «без звука» и заглянула в экранчик.

Все новые месседжи без исключения пришли от Кисэ. Телефонный звонок, перебудивший весь дом спозаранку, наверняка был также её заслугой.

«Предательница!» – тут же бросилось мне в глаза.

О чём она – я понятия не имела и решила прослушать голосовое сообщение.

– Срочно вернись домой! – истерично забулькала трубка. – Развалишь ещё и мою семью – так и знай: не прощу тебя до самой смерти!

Все остальные послания были примерно о том же. На что именно она злится – оставалось полнейшей загадкой.

Но если она так настойчива – чего доброго, в самое ближайшее время заявится и в Акисину, забеспокоилась я. И как только вернулась, рассказала об этом Юу.

– Подробностей я, конечно, не знаю, но… – он замялся. – Может, кто-нибудь донёс мужу Кисэ о её распутствах?

– О чём? – Я подумала, что ослышалась. – Ты её точно ни с кем не путаешь, Юу?

Брови Юу поползли вверх.

– Так ты не в курсе? Вся родня давно уже устала от этих слухов… О том, что твоя сестра на своих подработках задирает юбку – да так лихо, что даже её муж начал за ней следить.

– Ты серьёзно?!

– Ну да… А заодно он копается в её прошлом, до самого детства. Однажды его предки даже звонили дядюшке Тэруёси – якобы что-то там уточнить.

– Но почему они ни разу не связались со мной?

– Возможно, они копают и под тебя… Хотя поднимать шум из-за чьей-то половой активности – это же так иррационально! Ведь чем больше своих генов ты стараешься оставить для будущего, тем большей награды заслуживаешь, не так ли?

Ну и ну, подумала я. Похоже, «серьёзный мальчик» Юу слишком привык смотреть на мир глазами пришельца. Он и правда не понимает, почему муж сестры со своими предками поднимают столько шума.

– А ты, Юу, хотел бы оставить свои гены для будущего?

Он озадаченно покрутил головой.

– Наверно, было бы неплохо. Всё-таки для живых существ это, пожалуй, самое рациональное. Ведь если мы продолжим жить, как сейчас, от попихамбопиан на Земле ничего не останется… Но лично мне почему-то это не интересно.

– Ах вот как?

Мой муж, скорее всего, думал так же. Даже разгуливая по нашему логову голышом, мы оставались невинны, как Адам и Ева до поедания яблока.

Послания сестры не выходили у меня из головы, и к вечеру я прогулялась до красного мостика снова. На этот раз новое сообщение было только одно:

«Ты всё-таки предала меня, сучка. А ведь я прикрывала тебя всю дорогу. Я знаю про тебя всё. Ты разрушила мою семью, так что теперь держись».

Её ненависть была очевидна. Но если учесть, что до этого дня я не знала вообще ничего, такой лютой злобы я всё-таки не заслуживала.

Кажется, дело дрянь, почудилось мне. Шмякнув смартфон о землю, я растоптала его каблуком и выкинула в речку обломки.

* * *

Может, я влюблена?

Эта иррациональная мысль завертелась в моей голове, когда наша голая троица мирно сопела в куче тряпья.

После всего, что случилось днём, я никак не могла заснуть: чуть задремлю – и тут же просыпаюсь, снова и снова. Разглядывая луну за окном, я думала о странной боли, саднившей внутри моего контейнера.

Вот уже несколько дней подряд я ощущала вкусы и запахи куда отчётливее, чем раньше, и всё моё тело словно пробуждалось от долгой спячки. Казалось, все его клетки, что были так дико напряжены до сих пор, наконец расслаблялись по всей моей плоти меж двух обнажённых попихамбопиан.

Я давно свыклась с мыслью, что ничего сексуального в моей жизни уже не произойдёт, что сама эта функция моего организма вышла из строя. Но только теперь, на пределе расслабленности, я впервые в жизни ощущала, как в пустоте моего контейнера просыпается тяга к его заполнению.

Чувство это рождалось, лишь когда вся наша троица была вместе.

Давным-давно, ещё до Игасаки-сэнсэя, я как будто переживала нечто подобное, когда закутывалась в одеяло или обкладывала себя мягкими игрушками. И всё же настолько сладостную и успокаивающую принадлежность своему полу, какая просыпалась во мне между мужем и Юу, не испытывала ещё никогда.

Но как же это иррационально! Конечно, я понимала: нужно больше тренироваться, чтобы эта волна не накрыла меня с головой. И в то же время – была счастлива от того, что моё тело наконец-то стало снова моим.

Если это и правда анестетик, думала я, что ж, тогда я приберегу его. Возможно, он ещё пригодится, когда станет по-настоящему больно.

Всем сердцем надеясь, что такого случая никогда не представится, я наконец провалилась в фантастический сон