Тайна Ночи Свечей (СИ) - Дьюк Эйвери

Она так искренне обрадовалась, разглядев проклятую вещицу на прилавке, что он и не подумал разубеждать ее — молча купил и тут же пожалел о своей сговорчивости. Любой купец позавидовал бы красочности ее заверений в его невероятном везении. Со слов Теры выходило, что за такое ценное приобретение, без раздумий передралась бы большая половина дэйлинальского народа, а меньшая — еще долго бы кусала локти, поняв, как просчиталась, решив не принимать участие в борьбе за «жизненно важный» трофей.

Она ведь и правда поверила тому паршивому торговцу. А сколько энтузиазма было в огромных, искрящихся восторгом глазах, когда он наконец прекратил скептически хмыкать и добровольно позволил ей поиздеваться над его волосами. Шнурок никак не хотел превращаться в бант, но Тера не желала сдаваться и продолжала дергать его за волосы, попутно приводя все новые веские доводы в пользу «волшебности» обновки. Подумать только, еще вчера отец, Клара и Эйнар смеялись над его многострадальной гримасой, вызванной очередным витком радостного рассказа о том, как они отыскали шнурок удачи, а уже сегодня тот сгинул в волнах, а вместе с ним, похоже, и они двое…

Именно эта мимолетная мысль о безжалостно обманутом детском доверии пробудила, разрывающую на куски, неистовую злость и целую гамму самых разнообразных эмоций, с легкостью потеснивших и безразличие, и оцепенение.

На принятие трудного, единственно верного решения из числа тех, что становятся поворотными и навсегда отделяют обычных людей от тех немногих, кого называют действительно сильными и стойкими, ушла всего доля секунды. А за тем последовал резкий, стремительный рывок вниз, прямиком туда, куда еще недавно так не хотел погружаться. Усталые легкие взорвались болью, моля о прекращении пыток. Трусливый здравый смысл визгливо потребовал, чтобы его сумасшедший хозяин немедленно прекратил погружение и подался вверх, к живительному воздуху, раз уж отыскались запасные силы. Но Ригби не поддавался и все упрямее расталкивал неповоротливую воду, устремляясь вслед за одиноким светлым силуэтом, скрывшимся в тени цепких, густых водорослей.

Все отчётливее пульсировала у виска предательская мысль, что он уже никогда не отыщет свою наивную подругу. Недостойная мысль, как и любая другая, допускающая само существование поражения. И будто в подтверждение верности вывода, озябшие пальцы нашарили худенькое плечо, а за ним и безвольную, холодную кисть, опутанную скользкими бурыми лентами. Тоненькое запястье так и норовило выскользнуть из захвата. Кустистым водорослям явно не хочется расставаться со своей смирной пленницей. Они бы рады не упустить и ее спасителя, но двоих им не удержать, а один он ни за что не уйдет.

И он, и Тера, они оба выберутся. Однажды он обязательно перестанет потакать ее опасным прихотям, станет таким же осторожным, как зануда Эйнар, или, на худой конец, предусмотрительным, как неунывающая авантюристка госпожа Клара. Но все это позже, а пока следует сосредоточиться лишь на одном — далеком, мерцающем луче, зовущем назад, к бескрайнему звездному небу и дарящему дыхание ветру. Отец выбирался и не из таких передряг, а он — его сын.

Неожиданный прилив сил слился с твердой уверенностью — пока он рядом, со ставшей такой родной чужачкой, не произойдет ничего дурного. Теперь он знал это, как и то, что их обоих обязательно спасут. Нужно лишь продержаться еще немного. Они не одиноки, у них есть те, кому не страшен ни Злой ветер, ни коварное море. Нельзя сдаваться и тогда их обязательно отыщут!

Ригби вздрогнул, распахнул глаза и тут же с силой сжал скользкую перекладину, нарочно бередя рану, заставляя острую боль отогнать от него непрошенное видение из далекого прошлого. Он забылся всего на миг и едва не полетел вниз. Краткая передышка могла стоить ему жизни, впрочем, как и тогда… Ригби совершенно не хотелось окунаться в детали одной из самых страшных ночей в его жизни.

Подумать только, всего каких-то несколько часов, проведенных в темноте и холоде, раз и навсегда перекроили все его мировоззрение, заронив ядовитое зерно сомнения, разросшееся с годами в могучее древо персонального философского зла, одним своим существованием перечеркивающего большинство постулатов Шутты. Тогда Ригби выжил сам и вытянул Теру, но взамен утратил веру в богов, накрепко уверился в единоличной власти над собственной судьбой и в довершение ко всему — окончательно растерял доверчивость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И почему именно я вечно должен выуживать тебя из-за грани, Тера? — проворчал Ригби, остервенело перебирая руками и ногами.

Действие мощного зелья улетучилось, а бесконечные ступени все не желали заканчиваться. Казалось, будто тайная лестница ведет не на крышу главного храма Корды, а как минимум на гору мудрецов Шутты. Сил больше не было, осталась лишь упрямая механика мышц, побуждаемых к действию несгибаемой волей человека, не привыкшего проигрывать и пасовать перед трудностями.

Где-то наверху ждал толстый канат, а может целая сеть из перепутанных веревок, или один единственный волшебный шнур, удерживающий все шестнадцать полотен разом. Для Ригби не имело значения как именно это будет выглядеть, он жаждал лишь одного — выбраться на крышу и сделать все от него зависящее, чтобы Злой ветер помог не лишиться того единственного, ради чего господин посол еще был способен совершать безумные, несвойственные ему в своем бескорыстии, поступки.

Разогнавшись, Ригби больше не думал об усталости и боли, он скоро преодолевал ступени, не заботясь о том, что далеко не все из них оказывались надежными. Пару раз опора с треском проламывалась, но он лишь крепче хватался, подтягивался и лез дальше. Утратившие чувствительность пальцы, раз за разом с остервенением впивались в перекладины, словно те были многочисленными шеями его заклятых врагов. Второй сапог полетел вслед за первым, но и это не остановило его. Ригби молча припоминал всех, по чьи души явится, когда наконец покончит со всеми делами в Дэйлинале. Отправляясь в это проклятое королевство, он совершенно не заботился о текущих острых вопросах Шутты, а ведь их было не так уж и мало!

Построение будущих планов — дерзких, рискованных, а под час и откровенно подлых, вселяло абсолютную уверенность в том, что он встретит не только этот рассвет, но и многие другие, последующие за ним. Хищная улыбка не покидала его растрескавшихся, кровоточащих губ, а от неистового взгляда пробрало бы и самых бесстрашных, доведись им заглянуть в этот момент в ярко зеленые, горящие безумным огнем глаза.

Возвращению к действительности поспособствовал резкий, болезненный удар, ознаменовавший неожиданное окончание подъема. Каменный люк поприветствовал бодливого гостя, давая понять, что таким способом мимо него еще никто не проходил и вряд ли когда-нибудь пройдет. Шипя от боли, Ригби зло ухватился за железное кольцо и уже собрался выбраться на крышу, как до его слуха долетел, нарастающий гул голосов. Спорщики приближался к его укрытию и совершенно не таились. Учитывая это, выскакивать перед нежданными защитниками храмовой крыши, не выяснив предварительно сколько их и кто они такие, явно не следовало.

— Говорю тебе, Гант, здесь кто-то есть! — раздался визгливый, перепуганный голос откуда-то сверху. — Я ощущаю незримое присутствие зла…

— Заткнись, Лерри! Тошно и без твоих вечных россказней о не упокоенных душах и страшных тварях, выползающих из-за грани. Посмотри лучше на площадь, не прорвались ли через заслоны бунтовщики? Ох и не нравится мне все это! В прошлом году Верховная завершила ритуал спустя три часа после шествия свечей, а что в этом? Скоро рассвет, центральная свеча, судя по всему, так и не восстановлена, на улицах беспорядки, а еще этот ветер, чтоб ему. На моей памяти ни разу Злой ветер не был таким настойчивым и свирепым. Прорвется и все, конец нам! — припечатал собеседника обладатель грубого голоса, подпорченного шумной, свистящей одышкой.

— Верховной виднее, как защищать Дэйлиналь от Ловца и прочих врагов королевства и сколько времени отводить на ритуал. Да она… — задыхаясь от приступа фанатичной веры, попытался высказаться Лерри, однако вновь был бесцеремонно прерван.