Тайна Ночи Свечей (СИ) - Дьюк Эйвери

— Старая злобная карга, из-за которой нам с тобой ежегодно приходится мерзнуть на крыше храма в то время, как остальные либо развлекаются, либо заняты делом, как в этом году. Стражники обязаны отбивать Корду у захватчиков, а не просиживать штаны на крыше. Можно подумать здесь есть что красть или от кого сторожить. Смех, да и только! К храму не подступиться, все белоглазые столпились у стен, а с ними и изрядная часть ордена Опаленных. Думаешь, на их фоне от нас с тобой здесь есть хоть малейшая польза?

— Уж не хочешь ли ты умолить важность священного ритуала? — вкрадчиво поинтересовался Лерри, вкладывая в каждое слово все возрастающую порцию явно наигранного ужаса.

— Моя двоюродная сестра — воспитанница видящей Арии, как ты знаешь, — надменно пропыхтел Гант. — Так вот она утверждает, что с ежегодным ритуалом все не так чисто, как принято считать, а еще, что стекольщики пострадали далеко не из-за Ловца живых чудес, а из-за грязных политических игр, — заговорщически понизив голос, поделился стражник.

Повисла долгая пауза. Видимо не один Ригби поразился услышанному, но и некий визгливый Лерри. Выпалить столь явное святотатство, стоя на крыше главного храма Корды — это еще нужно было постараться! Впрочем, Ригби и раньше догадывался, что в народе пользуются популярностью самые разнообразные домыслы и слухи, но уж никак не мог предположить, будто и в самой Корде есть те, кто без зазрения совести могут позволить себе назвать Верховную каргой и так открыто поставить под сомнение старую добрую сказку о благородных стекольщиках, безропотно пожертвовавших жизнями ради спасения целого королевства.

— Ты, верно, последнего ума лишился, друг мой, раз решил произнести такое вслух? — будто читая мысли Ригби, неожиданно свирепо выпалил Лерри, принявшись неистово барабанить по люку. Последнего, приложивший ухо к каменной крышке шуттанец, явно не одобрял. — Хочешь оказаться в застенках и меня заодно с собой прихватить? Да за такие речи тебя любой, даже самый чахлый храмовник обвинит в ереси и без разбирательств отправит на костер!

— Пусть только попробует! Я верен Корде до последнего вздоха. Этот город — мой дом и мне безразлично какими способами прядильщики удерживают власть в Дэйлинале — дурят пустые головы дураков ритуалами, давят налогами или переписывают историю под себя. Все это совершенно не важно! Пусть хоть с Ловцом живых чудес договариваются, лишь бы город устоял и продолжил оставаться главенствующей силой королевства, — взревел оскорбленный Гант, грохнув напоследок чем-то еще более тяжелым о свою часть люка.

Цинизм стражника позабавил Ригби и вместе с тем показался вполне обоснованным, причем, похоже, ни ему одному. Ответной реплики со стороны святоши Лерри не последовало, как и продолжения немилосердных ударов по люку, отдающихся в голове Ригби тупой, пульсирующей болью.

Постояв еще немного, собеседники сочли за лучшее разойтись в разные стороны и продолжить сторожить, вверенную их защите территорию, по-отдельности и исключительно молча. Зашкаливающий уровень взаимной обиды с легкостью угадывался по громким, отчетливым шагам, словно стремящимся затоптать аргументы противной стороны.

Радостное известие о том, что ритуал все еще продолжается, несказанно ободрило Ригби. Выждав для верности минуту, он осторожно повернул кольцо и незаметно приподнял люк. Как и ожидалось, поблизости никого не обнаружилось. Зато совсем рядом, буквально в шаге от того места, где он скрывался, начиналась деревянная, хлипкая на вид, лестница.

— Славно, — недовольно обозначил свое отношение к новой порции ступеней Ригби, после чего зажал между зубами кинжал и одним рывком выбрался на крышу. Коварный люк не преминул воспользоваться удобным случаем и поспешил встать на место, с тихим хлопком отрезая единственный безопасный путь к отступлению. У Ригби имелись огромные планы на многочисленные ответвления вертикального лестничного тоннеля, но, увы, ничто больше не напоминало о существовании тайного хода. Он был вынужден с досадой убедился в этом, несколько раз проведя ладонью по цельной шершавой дорожке, скрывшей секретный спуск, почище любой кордской картины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Всего таких каменных подходов насчитывалось шестнадцать, по числу храмовых дверей. Узкие, лишенные перил дорожки, начинались от маленьких угловых башенок, расположенных по кругу храмовой крыши и вели к высокой центральной башне со шпилем. Один неверный шаг в сторону и под ногами окажется невероятно скользкий золотой скат, спуск по которому обеспечит быстрое гарантированное падение с высоты, внушающей уважение даже крылатым Гродарина. От беглого взгляда вниз Ригби едва не замутило, но он сумел взять себя в руки и поспешил скрыться в тени башни.

Глава 13.2 Лестница

Разбираться со стражниками совершенно не хотелось. И дело было далеко не во внезапно нагрянувшем приступе милосердия, и даже не в усталости или ознобе, проявившимся особенно четко в тот момент, когда Злому ветру вздумалось пересчитать все прорехи на его изрядно потрепанном, местами прожжённом костюме. Причина острого нежелания принимать бой, заключалась в том, что, упади с крыши хоть один поверженный противник, как о вторжении злоумышленника моментально узнают все, кто находился сейчас под стенами храма, а за этим непременно последует вполне ожидаемая расправа — жестокая и очень болезненная.

Отмахнувшись от назойливых образов изуверских пыток прядильщиков, Ригби сделал небольшой шаг в сторону и придирчиво оглядел белую лестницу. Опоясывающая центральную башню череда ступеней, не шла ни в какое сравнение с тем бесконечным кошмаром, по вине которого Ригби уже успел проникнуться искренним отвращением ко всем лестницам в целом и персонально кордским — в частности. И все же, что-то в ней не давало покоя, удерживая от немедленного подъема. Продавленные деревянные ступени не внушали доверия, но дело было не в том, что они местами рассохлись и могли развалиться прямо под ним, а в чем-то ином, подстегивавшем интуицию выискивать признаки опасности… Слишком ветхая, невзрачная лестница сильно проигрывала на фоне общего великолепия храма — вот что привлекло внимание Ригби, привыкшего подмечать малейшие странности и несоответствия. Рефлекторная внимательность, не раз спасавшая его от неприятностей, не подвела и сейчас. Стоя у первой ступени, Ригби четко осознавал — необходимо отыскать иной путь на башню, пусть не такой удобный и быстрый, однако безопасный и, не вызывающий безотчетной тревоги. Прядильщики отнюдь не были дураками и раз уж они создали нечто столь безобидное на вид, поместив в самом сердце города, значит от этого стоит держаться как можно дальше.

К несчастью, воплотить здравую мысль в жизнь Ригби не успел. В опасной близости от его носа просвистел арбалетный болт, а очередной зловредный порыв ветра толкнул в спину с такой силой, что Ригби не оставалось ничего другого, как ухватиться за перила обеими руками. Дальнейшие глубокомысленные размышления о возможных последствиях подъема резко превратились из предусмотрительных, в более чем неуместные и даже смертельно опасные. Следовало убраться с линии огня и как можно скорее, пока одному из стрелков не улыбнулась, явно отвернувшаяся от Ригби этой ночью удача.

— Хватай его, Лерри, — заорал здоровенный усатый стражник, спешно перезаряжая арбалет.

— Моя алебарда! — взвыл его худощавый, нервный напарник, пытавшийся в это время возвратить, ускользавшее от него по скату крыши оружие.

— Брось ее, дурень, и немедленно отползи от края, пока ветер и тебя не отправил вслед за ней! — среагировал грозный, но не особо меткий стрелок.

Разумное предостережение старшего стражника пришлось весьма кстати. Не отпрянь Лерри вовремя от края, его бы непременно снесло с крыши.

Злой ветер будто взбесился. Он то свивался вокруг башни бешеным вихрем, снося, выпущенные арбалетные болты, то пихал в спину, пошатывающегося шуттанца, помогая тому преодолевать, тянущую жизненные соки лестницу. Хищные ступени скрипуче визжали и подвывали, отзываясь на каждый новый шаг Ригби. Они безжалостно впивались в босые ступни сотнями заноз, жадно вытягивали кровь, стремясь остановить идущего, но тот молча продолжал подъем, все яростнее сжимая зубами острие кинжала.