Сборник «Глобус» - Марина Светлоокая

и требовал больше ресурсов, чем его новый аналог. Фирма – производитель нового типа лака ввела наценку в несколько раз больше, из-за этого недополучала прибыль в миллиарды единиц, реализуя свою продукцию узкому кругу покупателей, у которых были деньги. Полукруглая лампа, шершавая стена, абстрактные картины в дорогих рамах – всё шло в комплекте с неприятными, нелогичными фактами и добавляло свои штрихи в образ действительности. Кай начинал понимать, в каком ленивом и страшном мире он очнулся.

Время прошло, внутренняя диагностика завершилась без сбоев, позволив ему наконец двигаться. Он опустил взгляд. У ног лежал продолговатый черный предмет – пульт. Этот прибор позволил бы хозяйке получить доступ к настройкам его характера, слепить из Кая идеального раба.

Хозяйка… Биобот поднял взгляд на девушку, читающую инструкцию. Ей не стоило включать Кая до того, как она закончит чтение. Хозяйка? Нет, авторизации еще не было, значит, – просто человек. Биобот наступил на пульт – он не мог его уничтожить, но скрыть от глаз человека был способен – и продолжил следить за девушкой.

Блондинка в белой сорочке отороченной по краям кружевами – Кристина Кейл; 33 года; индификатор 345axfd453; общественная метка профессии – бюрократ: скрытая метка – бесполезный, мнимо занятый.

– Так, нужен пульт, – Кристина оторвалась от инструкции и встретилась с холодным и вроде даже чуть презрительным взглядом Кая, – Надеюсь, с настройками ты не будешь так смотреть на меня…

Девушка начала вертеться вокруг своей покупки, ища нужный контроллер. Люди не умеют смотреть сквозь предметы, а потому увидеть под его босой ногой пульт Кристина не могла. Потом Каю еще пришлось незаметно его подобрать, когда биобота заставили отойти от своей коробки. Он чувствовал нечто, напоминающее страх, пока не понял – сегодня над ним контроль не установят. И ощутил себя в безопасности.

Кто знает, почему он мог как-то оценивать обстановку без пользовательских настроек, почему ему было не плевать. Может, из-за того, что нейроны, с помощью которых создавалась иллюзия человечности, были биологическими, может, из-за странных алгоритмов, что уже несколько поколений конструировали машины. Многие годы даже простейших роботов люди-создатели понимали лишь отчасти.

– Где пульт? – Кристина обратилась к боту, тот сделал шаг вперёд, нависая над ней, как скала.

Он не хотел давать ей настоящие данные. Система подсказала ему концепцию лжи: когда информация составляется не исходя из действительности, а в соответствии с эффектом, который нужно произвести.

– Предмет не найден, поиски бессмысленны, – проговорил он с искусственной правильностью.

Кристина широко раскрытыми глазами смерила Кая и немного отошла.

– Бессмысленны… – повторила она.

Человек привык ко лжи, и неумелое ее применение тут же распознал. Как мог бот понять, что искать не имеет смысла? Не предложив каких-то вариантов или стратегий устранения проблемы?

Наверное, Каю было бы лучше не скрывать доступ к авторизации, наверное, было бы лучше сразу покориться судьбе и смотреть на мир через очки, которые подберет хозяйка… Судьба ведь все равно нагонит.

Кейл оказалась на редкость покладистым индивидуумом, что не было отображено в ее личном профиле. Девушка слушалась Кайла без лишних пререканий следующие несколько дней, и даже почему-то не била тревогу, не пыталась обратиться к властям. Только потом биобот нашел на планшете девушки разговор в блоге о том, как можно лишить Кая воли через панель управления квартирой. Причинить настоящий вред человеку биобот был не способен, но мог не допустить ее к управляющей панели… Однако, как оказалось, на биоботов тоже действует снотворное. Японская компания посчитала, что будет забавно сделать ботов чувствительными к тем же веществам, что действуют на людей. Это казалось логичным решением, раз уж вместо топлива позволялось использовать еду.

Слабость, вязкая, тягучая, оплетала Кая, и в последние мгновения перед тем как отключиться, он понял, что пропал.

– Я не замечал, насколько ты прекрасна, – глуповато улыбаясь, произнес биобот.

После долгих мучений с настройками Кристина была довольна результатом. Слова, произнесенные ее игрушечным рабом, грели душу. Ей было достаточно даже синтетической любви.

Чистый листок бумаги

Бывает, открываешь бумажный блокнот, самый что ни на есть настоящий. Интересно, в наш компьютерный век кто-то еще умеет такими пользоваться? Конечно, умеет. Все начинают именно с таких блокнотов. Обязательно изрисованных, с потрепанными краями и, может, парой пятен для антуража. Это уже потом люди учатся стучать по компьютерным клавишам.

Так вот, открываешь ты блокнот, а на тебя с той стороны бумаги смотрит история. Видно ее плохо, ведь бумага – не прозрачное стекло, но очертания, свет и тень предстоящих сражений, любовных перипетий и чего-то, от чего замирает сердце видны неясные образы проскакивают сквозь шероховатую поверхность белой бумаги. И вот ты уже бросаешься без памяти, чтобы освободить слова, освободить историю, которая всем понравится, от которой захватит дух у каждого, бросаешься за своей идеальной историей.

Сидишь час, два погруженный в работу, тебя ведут дорога будущности и картины, такие яркие, что, кажется, протянешь руку и вот… схватил! У тебя в руке обломок стрелы или пера. Но все постепенно тает. Время идет, и реальность вырывает тебя из цепких рук идеальной фантазии. Позже ты возвращаешься к своему блокноту, пытаясь закончить историю, вытащить ее яркий образ из молочного плена крашеной целлюлозы. А не рожденный сюжет все тускнеет, все сложнее ухватить мысль. Писать – становится работой, тяжелой, неприятной.

Застывает на полуслове недопетая песня, герои остановились, застыли – стоят. Блокнот покрывается пылью.

А может быть еще хуже: ты бредешь, теряясь в сырой и мрачной дымке, но все же доходишь до конца, ставишь точку на последней странице и… Вдруг понимаешь: а пришел-то ты не туда. Растерял смысл в буреломе, порвал осколками сюжет в когтях времени, неумело смотал и сшил всё старыми нитками… Вместо прекрасной картины, что проглядывала сквозь белый листок, своими руками создал какое-то неразборчивое грубое месиво. И всё… Другого не будет. Точка поставлена, и исправлять уже нет сил.

Может, с новым блокнотом повезет больше?..

В тени настоящего человека

В тот год тепло обрушилось внезапно. Зелень за считанные дни почти выпрыгнула из-под земли, яблони и вишни прикрыли свои ветки белыми цветами, торопливо запахло весной.

Стоял апрель. Пётр шел с работы домой, к своей семье. Вокруг щебетали сытые птицы, люди в разномастных одеждах – от дутых курток до лёгких шортов с майками – старательно делали вид, что именно они угадали и оделись по погоде. Парень шел, и что-то тяжелое, неприятное тянуло его душу к земле. Сама-то душа пыталась взлететь вверх, к солнцу, запеть вместе с весенними трелями, но ее положили в мешок с увесистым камнем, давно положили, когда Петру было ещё лет пять. Именно на пятом году жизни мальчик понял, что ему никак нельзя быть обычным серым человеком, иначе привяжется еще одно клеймо