Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

— Благий Человеколюбце! Иже тварь единым словом соделавый, и из нея человека создавый, посети же неизреченным Твоим человеколюбием, падшаго раба Твоего, яко да не погибнет до конца дело руки Твоея…

Император за обедом выглядел угнетённым, кушал плохо, и с сочувствием поглядывал на Николая.

А у Николая стучало в висках: "Падшаго раба Твоего! Падшаго раба Твоего!".

Об отце Иоанне ходили легенды о его святости, прозорливости и способности творить чудеса, но ведь это только легенды… Николаю стало страшно. Он был готов к борьбе, но что в этой борьбе может погубить свою душу, не задумывался. После обеда отец Иоанн дал Николаю знак следовать за ним. Они пришли в маленькую комнатку, которую отвели протоиерею. Предлагали обширные апартаменты, но тот отказался.

Отец Иоанн оглядел Николая с головы до ног и тихо произнёс: — Эка вас много, — потом прищурился, как будто хотел лучше рассмотреть, — и иудей есть? — брови пастыря дёрнулись вверх в удивлении.

Николай дрогнул. Он что, закаченные сознания разглядел? Невероятно! А кто иудей-то? Ну да, конечно, толмач — лингвист!

Иоанн Кронштадский помолчал, потом заговорил, глядя поверх головы Николая: — Вы, учёные мира следующего, разглагольствующие о высоком предназначении, но для Бога Вы самые последние, и отверженные по духу мятежа, и непокорности властям. Посылаю я Вас к яслям Вифлеемским, отбросьте вашу гордость перед вашим Творцом и Спасителем, и единственным истинным Учителем, и смиритесь перед Тем, Кто принес на землю мир от Отца небесного и благоволение человекам. Не забудьте, что Он говорил о мятежных гордецах, что Он есть камень, на который кто упадет, разобьется, а на кого он упадет, раздавит его.

При этом отец Иоанн не смотрел на Николая, даже повернулся к нему в пол оборота.

У Николая зашумело в голове. Это к кому он обращается? Господи, помилуй!

— Да, чрез посредство державных лиц Господь блюдет благо царств земных, и особенно благо мира Церкви Своей, — Иоанн Кронштадский теперь в упор смотрел на Николая своими небесно голубыми глазами, — не допуская безбожным учениям, ересям и расколам обуревать ее, и величайший злодей мира, который явился в последнее время, антихрист, не сможет удержаться среди нас, по причине самодержавной власти, сдерживающей бесчинное шатание, и нелепое учение безбожников. Да, Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению. Если в России так пойдут дела, и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвергнуты праведной каре, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города стертые правосудием Божиим с лица земли, за свое безбожие и за свои беззакония. Россия мятется, страдает и мучится от кровавой внутренней борьбы, от неурожая земли и голода, от безбожия, безначалия и крайнего упадка нравов. Судьба печальная, наводящая на мрачные думы. Но Всеблагое Провидение не оставило Россию в этом печальном и гибельном состоянии. Оно праведно наказует, и ведет к возрождению. Ныне судьбы Божия праведные совершаются над Россией…

Отец Иоанн передохнул и продолжил: — Господи, Ты видишь хитрость врагов православной веры, и церкви Твоей, и их рвение одолеть ее! Положи им конец, да умрет с этими людьми все лукавое дело их!

Николай поёжился про себя: "Никак Святой Отец благословляет головы рубить? А что тогда зверем смотрел?"

Разошедшийся отец Иоанн вдруг прервался на полуслове и, сурово глянув в глаза Николаю, как в душу заглянув, сказал строго: — Верни Солнышко!

Этого Николай никак не ожидал. Он почувствовал себя прозрачным. Выходило, что Святой старец просветил его душу до дна, и знает всё. Как? Откуда? Определил одним взглядом?

"Солнышком" звала его покойную Аликс матушка в детстве, и Аликс под большим секретом об этом ему рассказала. В России об этом никто, кроме него, не знал.

Николай дрогнул и опустился на колени.

— Отче, спаси душу! Не в силах я…

— Отчего не в силах? — отец Иоанн подошел к коленопреклонённому Николаю, и положил лёгкие старческие руки ему на голову.

В голове у Николая прояснилось, тупая тяжесть прошла, и появилось забытое чувство покоя, радости и освобождение от чего-то большого, тяжёлого и чёрного, что давило душу.

— Отчего не в силах? — ласково повторил отец Иоанн, — всё в руце твоей, и сила и любовь.

Николай понял, что он сейчас сделает. Он пойдёт, и не позволит Аликс умереть. Он вернётся назад во времени и остановит свою руку, занесённую над Аликс. И будь, что будет! Бог с ней, с этой болезнью, или чёрт с ней, он построит Великую Империю вопреки всему!

— Негоже поминать имя его, при таких светлых намерениях, — ответил отец Иоанн, словно прочитав мысли Николая, — а про царскую болезнь не беспокойся, будет у тебя здоровый наследник и не один. Ты, главное верь и молись. И я помолюсь, — добавил он и хитро улыбнулся.

В свой бункер Николай летел как на крыльях.

* * *

Второй раз утро 2 октября Николай встречал на ногах. Он так и не прилёг за ночь. Сомнения в правильности совершаемых им действий измочалили нервы, и молодой император находился в полнейшем смятении чувств. Можно ли верить обещаниям отца Иоанна, или это обычный поповский трёп? Как Иоанн сможет победить гемофилию, нарушение на генном уровне? Откуда он знает, что наследник родится здоровым? Заметят или нет смерть Алисы? А если заметят, то как объяснить, что теперь она живая? Император он или кто, если простой поп может ему указывать, что делать? Он Император или подлый убийца женщины?

Николай ходил по комнате, курил, размахивая руками, и стряхивал пепел куда придётся. Он задавал себе вопросы, отвечал на них, и тут же возражал себе. Вопросы громоздились один на другой, ответы не удовлетворяли, Николай всё больше погружался в пучину отчаяния.

Очень вовремя раздался стук в дверь.

— Ники, ты здесь? — раздался голос брата.

Николай открыл дверь. Георгий ступил на порог и отшатнулся.

Почерневшее лицо, ввалившиеся глаза и скорбные складки у губ, изменили Наследника-Цесаревича до неузнаваемости.

— Ники, что случилось… — начал Георгий и замер, разглядев седые виски брата.

— Жоржи, в подвале нужно поставить столы, стулья, провести телефон, — тихо сказал Николай, — займись этим. Пусть принесут, потом мы с тобой сами занесём.

Видя, в каком состоянии находится брат, Георгий не посмел приставать с расспросами и, кивнув, вышел из комнаты.

* * *

После обеда в Ялту из Севастополя пришёл пароход "Эриклик", который привёз знаменитого протоиерея Иоанна Кронштадского.

Отец Иоанн сразу по прибытию в Ливадию прошел к Императору, и после двухчасового разговора с ним отслужил обедню.

Местные жители, узнав о приезде Иоанна Кронштадского, устроили паломничество из Ялты и окрестных деревень. Отец Иоанн не стал чиниться, вышел к ним и отслужил молебен.

Николай встретился с ним, когда вся их троица поднялась из бункера к вечернему обеду.

Подойдя под благословение, Николай опустился на колени и прошептал: — Спасибо, отче! Благословите!

Отец Иоанн ласково погладил его по голове и перекрестил.

— Чувствую и знаю твои переживания, царевич, — сказал он, — Да укрепит тебя Бог Святым Духом Своим, и да не смущаешься ты впредь, никогда в своих дерзаниях служить Ему.

Император за обедом выглядел бодрее, хорошо кушал и с удовольствием обозревал свою большую семью.

А Николай, глядя на Святого Отца, у которого было благодушное, радостное настроение, а глаза светились бесконечной любовью, вспоминал вчерашнюю страшную ночь.

Когда он, дав страшную клятву отомстить за свою любовь, повернулся от окна, в дверях стояла его улыбающаяся копия. И Аликс осталась жить.

После обеда отец Иоанн дал Цесаревичу знак следовать за ним. Они пришли в маленькую комнатку, которую отвели протоиерею. Предлагали обширные апартаменты, но тот отказался.

Отец Иоанн оглядел Николая с головы до ног, и пятикратно перекрестил.

Иоанн Кронштадский помолчал, потом заговорил: — Кто посаждает на престолы царей земных? Тот, Кто Один от вечности сидит на престоле огнезрачном, и Он, один в собственном смысле царствует всем созданием — небом и землею, со всеми обитающими на них тварями. Царям земным от Него единого дается царская держава, Он венчает их диадемою царскою. Он один поставляет царей и преставляет их, посему Царь, как получивший от Господа царскую державу от Самого Бога, есть и должен быть Самодержавен. Отчего же, царевич, призвал в наперсники мечтательных конституционалистов и парламентаристов? От Господа подается власть, сила, мужество и мудрость царю управлять своими подданными. Государь сам приближает к престолу достойных помощников, имеющих Божию, правую совесть и страх Божий, любящих Бога и Церковь Его, которую Он Сам основал на земле, и удаляет от престола всех, у коих сожжена совесть, в коих нет совета правого, мудрого и благонамеренного.