По воле случая - Теона Рэй

но не успела я подняться на ноги, как Рикард оказался рядом.

– Уверяю, к лекарю идти не нужно! – мужчина присел передо мной на корточки, в его глазах читалась неподдельная радость.

Я нахмурилась:

– Ты об этом меня предупреждал, да?

– Что ты имеешь в виду? А, нет… Арья, послушай меня. Дети, рожденные от человека и жнеца, в некоторых случаях могут получить часть силы жнеца. От смерти их это не избавляет…

– Снова ты об этом!

Рикард мотнул головой:

– Нет, Арья! Майя – темный жнец. В ней частичка силы матери.

– Тогда зачем ей умирать?

– Уже незачем, – тихо ответил мужчина. – Я поступаю ужасно для своей… профессии, если можно так ее назвать, но с тобой я уже пренебрег столькими правилами, что можно нарушить еще одно. Майя будет защищена, уверяю. И у нас с тобой все будет хорошо, вот увидишь.

– У тебя все так просто, – грустно усмехнулась я. – На моей дочери амулет, он не даст ей умереть. А что хорошего может быть у нас с тобой? Мы можем пожениться и даже быть счастливы какое-то время, но как же дети, Рикард? Рано или поздно я захочу еще ребенка, а, может, даже не одного. И ты предлагаешь продавать души ведьме за то, чтобы наши дети жили. А чьи души, свои?

Мужчина крепко сжал мои руки в своих:

– Я выкуплю у ведьмы право на нашу счастливую жизнь. У нас есть то, от чего она не откажется.

– Моя пекарня? – нервно хохотнула я. – Или твой дом?

– Сила Майи. Решать тебе, но ранее я уже рассказывал, что многие юные жнецы не в силах принять свою новую суть и закрываются. Если ты хочешь освободить Майю от такой судьбы, мы отдадим ее силу ведьме в обмен на снадобье, которое позволит нам с тобой иметь детей.

В одну секунду меня обдало жаром, а после холодом. Я тряхнула головой, прогоняя в ней туман. Рикарда слышала через слово, но смысл уловила.

– Что станет с Майей?

– Она останется обычным человеком. Да, ей придется до конца жизни носить амулет, но разве что-то изменится? Даже если мы не отдадим ведьме ее силу, амулет все равно не снять. Много лет назад, когда девочка родилась, природа уже решила, что ей не жить. Мы не можем изменить решение мироздания.

– Ничего не изменится, – согласилась я. – Не хочу, чтобы моя дочь увидела дорогу в Сумрачный мир и узнала, что ждет ее в конце жизни. Но миссис Дант сказала, что Майя говорила сама с собой…

– Она говорила с неприкаянной душой старого охранника, – улыбнулся Рикард. – Он умер лет десять назад за рабочим местом, а мой предшественник в тот день почему-то не проводил душу. Ведьма тоже не пришла, так бедный сторож и остался жить в школе. Не волнуйся, твоя дочь не сошла с ума, она всего лишь завела друга-призрака. После того как лишится силы жнеца, она уже не сможет его видеть и продолжит дружить с обычными детьми как ни в чем не бывало.

– Но я ведь человек, а неприкаянные души на болотах видела!

– То были ведьмовские, зачарованные. Ведьмы делают им иллюзию материальной сущности, чтобы охранять свои болота.

Я расслабленно вздохнула, ощущая, как наполняются чистым воздухом легкие. На миг почудилось, что мир стал ярче. Теперь улыбалась и я.

Рикард и правда все решит, он пообещал.

День спустя Рикард исчез не попрощавшись. Я проснулась рано утром и собрала дочку в школу, когда поняла, что мужчины в доме нет. Записку от него нашла на стойке, когда повела Майю на занятия.

“Я уехал в Глоак, вернусь через неделю”

– Он нас бросил, да? – флегматично спросила полусонная дочка.

– Нет, что ты! Дядя Рикард уехал в Глоак, чтобы узнать насчет водопровода. Помнишь, он говорил, что собирается туда на днях?

– Ага. Бросил да и все.

– Мне казалось, что ты не хотела видеть в нашем доме мужчину? – улыбнулась я. – Что-то изменилось?

– Дядя Рикард добрый и смешной, не такой, как папа. Пусть живет с нами, если хочет. Он не кричит и не дерется, а еще, когда отводит меня в школу, то всегда желает удачи. Папа запрещал даже смотреть в окно… Что такое “удача”, мам?

– Это когда у тебя все-все получается, что бы ты ни делал.

– А ты булочки печешь с удачей?

– Можно и так сказать, – я усмехнулась, понимая, что способность тела Арьи к готовке и правда можно назвать удачей для меня. Оксана Волконская даже яичницу сжигала дочерна.

Мы подошли к широкому крыльцу школы, и я, не нарушая традиций Рикарда, шепнула дочке:

– Удачи на занятиях, милая.

– И тебе, мам!

Запоздало я поняла, что стоило попросить дочку не говорить с призраком сторожа, но разве можно объяснить маленькому ребенку, что для других это кажется странным?

Но ни через день, ни через два миссис Дант не пришла ко мне. Майя возвращалась домой счастливая, а значит, другие дети еще не записали ее в изгои. Может быть, дочке пока везет, потому что ее одноклассники такого же возраста, как она, и все верят в призраков и сказки.

Спустя неделю вернулся Рикард, как и обещал. Поздним вечером мужчина привез с собой целую корзину сладостей и игрушек для Майи, с улыбкой передал ее визжащей от радости девочке, и поцеловал меня в щеку… на глазах у ребенка.

Майя застыла с открытым ртом. Я внутренне обмерла от страха, а Рикард побледнел.

– Прости… случайно, – одними губами шепнул он.

– А вы никогда раньше так не здоровались… – пробормотала Майя, стискивая в руках плюшевый мухомор, размером с нее.

– Так здороваются люди в Глоаке, – выпалила я. – Дядя Рикард просто еще не отвык, вот и…

– Мам, ты врать не умеешь. Помнишь, как ты обманывала меня, что в супе нет лука? Я делала вид, что верила, но знала – ты врушка. Лук в супе был! И в тех пирожках с мясом тоже. Хотите целоваться – целуйтесь, только не при мне. Это так отвратительно!

Майя сбежала наверх вместе с мухомором, Рикард бросился за ней, а я осталась внизу. Прикрыла лицо руками, от волнения задрожали ноги. Дочка обидится, если признаться ей во всем сейчас, я ведь обещала, а обещание не сдержала. Я влюблена, но в первую очередь должна думать не о себе, а о ребенке.

Со второго этажа раздался раскатистый смех девочки. Я неверяще вскинула голову, прислушалась. Майя о чем-то переговаривалась с Рикардом, и они оба смеялись.

Я быстро преодолела лестницу и приоткрыла дверь в спальню…

– Мам! – дочка весело