Олимп, штат Техас - Стейси Суон

class="p1">Общая ложь, ее и Арло, пробудила в Арти нетерпимость к любой скрытности. Ведь наверняка лучший способ разобраться в таких вещах — обсудить их. Арти говорит:

— А может, и хорошо, что Вера ушла? Может, тебе вообще не нужно было снова с ней сходиться?

— Сперва Марч, теперь ты, — тусклым голосом произносит Геп. — Если она уйдет, я не смогу каждый день видеть сына. А если бы я с ней не сошелся снова, он и вовсе бы не родился. Ты этого мне желаешь?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — говорит она.

— Я совсем не понимаю, что ты имеешь в виду.

Она решает подойти с другой стороны:

— А ты вообще разобрался, почему Вера так поступила? Почему Марч?

— Она сказала, что покончить со всем должен был я, потому что сама она уйти не могла, а проще всего этого было добиться, впутав Марча. — Геп говорит спокойно, но Арти понимает, что этим он еще ни с кем никогда не делился.

— Я не понимаю, что ты такое с ней сделал, что она слишком тебя любила, чтобы бросить, но и оставаться была не в силах.

— Она меня любит, но я ей больше не нравлюсь, — отвечает Геп. — Есть люди, рожденные прощать, и я всей душой с ними согласен. Вера иного мнения.

Арти знает, что во многом похожа на Гепа. Они оба любят дом, стараются сохранять мир, по мере сил делать других счастливыми. Еще вчера она бы сказала, что тоже рождена прощать, но винтовочная пуля изменила конфигурацию ее сердца. Видимо, она в конце концов превратится в озлобленную каргу вроде Лавинии Барри.

Арти смотрит на часы. Скоро приедет Тея.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Геп отвозит Арти обратно к Ли, возвращается домой. Впервые он провел целые сутки, не видя сына, и подъездная дорожка, на которой нет Вериной машины, вырывает из его сердца очередной кусок. Внутри, на кухонном столе, никакой записки. Но при этом и никаких пустот в ящиках и шкафах, памперсы и игрушки на месте. Он звонит жене на мобильный, выслушивает отрывистую фразу на автоответчике: «Это Вера. Давай, вываливай».

В прошлом Геп забавлялся, следуя ее указанию и оставляя всякие слюнявые послания, радуясь тому, что способен вывалить на нее лишь свои сентиментальные чувства. Вера постоянно ждала дурных новостей, эта черта была у них общей — пессимизм людей, хлебнувших сполна. Твоя мама лишилась работы, твой отец вовремя не получит пособие на ребенка, твой чокнутый брат отмутузил сыночка директора, твоя мать опять не разговаривает с твоим отцом. Они оба не считали пессимизм недостатком. Наоборот, он был постоянным источником счастья: любое нейтральное событие становилось победой над потенциальной невзгодой.

Геп отключается, не оставив сообщения. Обратно в мастерскую он ехать не хочет — вдруг Вера с Питом вернутся, — но нужно чем-то занять руки, так, чтобы был осязаемый результат, тогда жизнь станет выносимой. Помаявшись, он решает отмыть ванную. Вера ее мыть ненавидит, поэтому это всегда самое грязное место в доме.

Он драит ванну губкой и абразивной пастой, думает о том, что сказал Арти. Если он рожден прощать, почему до сих пор не простил Марча? Почему Вере эта его черта так не нравится? Она ее называет «твое паршивое мученичество». Именно оно едва не оттолкнуло ее окончательно.

Геп включает душ, чтобы сполоснуть ванну, смотрит, как грязная пена уходит в сливное отверстие. Мысль опять закручивается спиралью — она не отпускала его на протяжении всей Вериной беременности, пока невеликий, но конкретный вес сына в руках вытолкнул такие мысли из головы как менее реальные и менее насущные, чем это крошечное тельце и тот факт, что жена по-прежнему с ним. Раньше был один вопрос: почему Марч, зачем было спать именно с тем, кто причинит ему самую невыносимую боль? Теперь его терзает другое: почему Вера опять несчастна? Почему ей стало невыносимо спать с ним в одной постели?

Геп начинает драить унитаз, замечает, что он шатается — ослабли болты. Идет за гаечным ключом, переключается мыслями на брата — он ему все-таки понятнее, чем жена. Марч сказал, что не хочет больше ничего ломать, и тем не менее в то первое утро не счел нужным извиниться перед Гепом. Даже после драки Марч лишь мрачно безмолвствовал, пока Геп собирал вещи, чтобы уехать. Извинился он только на следующий день. Что заставило Марча наконец раскаяться?

Геп садится на корточки, чтобы затянуть болты, потом откладывает ключ, подходит к окну ванной. Обводит взглядом задний двор, поле, которое ведет к проселку за их участком. То самое поле, вдруг соображает Геп, через которое Марч ездил два года назад, чтобы тайно встречаться с Верой. И вот сейчас на этом поле явственно видны сломанные стебли сорго. Брат уже приезжал повидаться с Верой. И что-то произошло, а по какой причине, совсем неважно. Что-то, что породило в Марче желание извиниться.

Геп подбирает гаечный ключ с пола. Новый гнев его праведен и яр и приносит просветление. Пассивность и всепрощение завели его в тупик. Не потому, что это дурные вещи, а потому, что жена его их не заслуживает. Марч не заслуживает. Геп встает и с силой ударяет ключом по раковине на пьедестале, отбитый кусок керамики катится по полу. Геп замахивается и глубоко погружает ключ в оштукатуренную стену рядом с зеркалом. Подмывает вытащить ключ, размозжить что-то еще, но вместо этого Геп выходит на задний двор. Приваливается к стволу липы, вытаскивает мобильник, вновь набирает Верин номер. И вываливает всё.

О ТОМ, ПОЧЕМУ У ВЕРЫ РАЗБИТО СЕРДЦЕ

Хоть и могуча была, но красивою все же считалась.

Пусть хвалили меня, не тщеславилась я красотою.

Овидий

Вера вышла замуж за Гепа и переехала в Олимп с уверенностью, что отыскала мужчину, который знает ее, знает, что скрыто под ее красотой, и именно за это ее и любит. Она еще не понимала, что не до конца знает Гепа.

Началось с мелких разногласий. Геп принимал приглашения родителей на ужин, когда им с Верой больше хотелось остаться дома. Спускал с рук недоделки одному из работников, хотя следовало бы его уволить. Поначалу Вере неловко было раздражаться на природную доброту мужа, но в конце концов она решила, что доброта эта не равнозначна щедрости. Скорее это самовлюбленность. Он — идеальный сын. Великодушный босс. Терпеливый муж ворчливой жены. Чтобы чувствовать на душе покой, ему необходимо быть лучше всех. Видимо, началось все с матери — Юна в браке с Питером изображала из себя этакую образцовую мученицу.