Рейтинговые книги
Читем онлайн Расследованием установлено… - Георгий Молотков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 92

— А что это у вас в ящиках?

— Судовое имущество. Видимо, запчасти для дизелей.

— А почему в импортных ящиках?

— Так поставлены фирмой. Мы же у них ремонтировались.

Удовлетворенный ответом Келейников вернулся на центральный пульт. Перфильев уже ждал его. Выслушав доклад, спросил:

— Ну хоть один ящик-то посмотрел?

— Нет.

Перфильев недовольно поморщился:

— Пойдем посмотрим.

Ящики оказались не такие уж тяжелые. Спустили один. Он легко открывался после поворота никелированной ручки. Келейников увидел что-то завернутое в упаковочную бумагу. Развернул. К дизелям это не имело никакого отношения: фаянсовая раковина нежно-голубого цвета. Тут же аккуратно упакованные пластмассовые трубки. Пришлось посмотреть и другие ящики…

Второй механик наблюдал происходящее с безразличным видом.

— Ничего пояснить не могу.

Вызвали старшего механика. В объяснении, написанном по предложению Перфильева, он указал, что ящики погружены по указанию капитана, о содержимом ящиков ему известно не было.

Перфильев, Келейников и старший механик направились к капитану. Келейников первый раз в жизни был в капитанской каюте, и на него произвела впечатление та обстановка, которую он увидел: и комфорт и вместе с тем ничего лишнего. От взгляда Келейникова не скрылся стоящий в углу небольшой столик, на котором лежали конфеты в нарядных коробках и стояли бутылки с яркими заграничными наклейками.

Капитан — совсем молодой сухощавый человек невысокого роста — гостеприимно распахнул дверь.

— Добро пожаловать! — сказал он, улыбаясь. — Надеюсь, все в порядке?

— К сожалению, нет, — ответил Перфильев. — На стеллаже во второй машинной кладовой обнаружены два комплекта сантехники фирмы «Орас», сварочный аппарат фирмы «АГА» марки «ТИГ-10» и два комплекта инструментов фирмы «Блэк энд Деккер». По письменному объяснению старшего механика эти предметы погружены туда по вашему личному указанию. Нас интересует: является ли это судовым имуществом или это груз, предназначенный для кого-либо. В таком случае неясно: почему об этом грузе нет указаний в грузовой декларации?

Улыбка исчезла с лица капитана, после небольшой паузы он предложил сесть за стол и дал необходимые пояснения.

По словам капитана, обнаруженный таможенниками груз не является судовым имуществом и предназначен для судового отдела пароходства. Принял он это имущество на борт на верфи «Гунарсен», где сухогруз стоял на ремонте.

— Ну что ж! — вздохнул Перфильев. — Будем составлять протокол о контрабанде. — И он вынул из портфеля бланки.

— Ну что же вы, товарищи, делаете? — с упреком обратился капитан к таможенникам. — Ведь надо же разбираться все-таки! Ну если бы валюта, тряпки, магнитофон… А то сварочный аппарат да инструменты… Тоже мне — нашли контрабанду!

— А как это все попало к вам на борт? — спросил Перфильев, не обращая внимания на сентенции капитана.

— Как, как… — Капитан суетливо развел руками, помолчал несколько секунд и вдруг решился: — На верфи в Гунарсене работают наши ребята по приемке судов. Вот один из приемщиков и попросил передать в судовой отдел.

— Фамилия? — спросил Перфильев.

— Сейчас вспомню. — Капитан изобразил на лице напряженную работу ума. — Так-так… Су… Сухачев его фамилия. А имени-отчества, извините, не знаю. Ну а что касается судового отдела, то сами понимаете, что это значит и для капитана и для судна…

Тут же в каюте были оформлены необходимые документы, капитан дал письменное объяснение. Таможенники попрощались с моряками.

— Я вынужден сообщить о случившемся в пароходство, — сказал Перфильев.

— Как вам будет угодно, — сухо ответил капитан, даже не взглянув на приготовленный столик с конфетами и прохладительными напитками…

* * *

Сухачев проснулся ночью — наверное, неудобно лежал, и затекла рука. Несколько секунд не мог понять, где он, но тут же все стало предельно ясным, и случившееся навалилось на него всей своей ужасной, непереносимой тяжестью.

Он повернулся на спину, стараясь не смотреть на зарешеченное окно, через которое слабо пробивался свет: то ли это был отблеск фонаря, то ли забрезжил рассвет.

Он подумал о жене, которая всегда не любила, когда он уходил в плавание или уезжал в командировки. «Эта «командировка» будет подлиннее», — невесело подумал он.

Сосед по камере безмятежно спал, и его равномерное дыхание раздражало Сухачева. Теперь он вспомнил, как его задержали прямо у трапа парохода, на котором он прибыл из Гунарсена. Он подумал, что как-то глупо вел себя в этот момент, все время говорил «пожалуйста», «пожалуйста» и даже сказал неизвестно за что «спасибо», в то время как надо было возмущаться, требовать прокурора и говорить, что все это явное недоразумение. «Ну что ж, — вздохнул Сухачев, — как говорят, умная мысля всегда приходит опосля».

Сосед продолжал равномерно посапывать…

Мысль о дочери была настолько мучительной, что Сухачев насильно гнал ее от себя, но она возвращалась вновь и вновь, неотвратимо впиваясь в сознание. Мелькали отдельные мысли о работе, какие-то воспоминания, как в калейдоскопе, шли друг за другом без какой-то связи между собой.

С соседней койки доносился равномерный легкий храп соседа.

«Дрыхнет, будто святой», — с неожиданной злостью подумал Сухачев, рывком повернувшись к стене. — А что ему? Привычное дело, третий раз садится. Семьи нет, жалеть не о ком. Ему что на свободе, что в тюрьме — один черт».

Светало. Сухачев понял, что все равно уже не заснет, и стал думать о своем деле и о том, что его ждет. Злость на соседа прошла. Да и на что сердиться? Ничего плохого Сухачеву он не сделал. Наоборот…

И Сухачев вспомнил, как вчера после обеда Иван Иванович (так звали соседа) объяснял ему, как нужно вести себя на допросе у следователя.

— Главное, дорогуша ты моя, не торопись, думай, хорошо думай, перед тем как говорить, а особенно перед тем как подписывать. Знаешь, что написано пером… Теперь раскинь-ка мозгами: что следователь от тебя хочет? Чтобы ты раскололся до пупа и даже ниже и все ему выложил. А для чего это ему нужно, следователю твоему? Для того, дорогуша, чтобы побыстрее дело размотать и тебя под суд отдать. А самое главное, чтобы тебе там срок соответствующий отвесили: чем больше, тем ему, следователю, лучше. Ведь сколько лет, дорогуша ты моя, суд тебе отвалит, столько следователь и премий имеет. Как за перевыполнение плана…

И хотя Сухачев, грамотный человек с дипломом инженера-механика, отлично понимал, что Иван Иванович городит чепуху об оплате труда следователя, он не вступал в спор с соседом и не пытался его переубедить. Более того, чем больше Иван Иванович говорил плохого о следователе, тем приятней это было Сухачеву, хотя, честно говоря, следователь, который допрашивал его, показался ему очень культурным человеком, вел себя безукоризненно корректно. Но Сухачеву хотелось думать о следователе плохо, видеть в нем средоточиё всех отрицательных качеств, которые только могут быть у человека.

— Вот послушай, дорогуша ты моя, — продолжал Иван Иванович. — Я этих следователей повидал на своем веку много. И вот что я тебе скажу. Ты небось думаешь, что следователь начинает допрос с деловых вопросов? Черта с два! Он сначала будет разводить разные антимонии, говорить о том о сем, о семье, о детях, может, даже о книге или о кино…

— А зачем это? — не удержался Сухачев.

— А вот зачем, дорогуша. Чтобы ты расслабился, потерял бдительность, распустил себя… А как следователь увидел, что ты раскиселился, он тебе — бах! — и деловой вопрос. А ты с мыслями не успел собраться и влип. Вот тебе и конец, дорогуша ты моя. Так что заруби на носу: следователь тебе злейший враг, который только и думает, как бы впиться в тебя мертвой хваткой. Запомни раз и навсегда — чувствам не должно быть места на допросе. И еще запомни. Бывает, что следователь при допросе дает тебе протокольчик допроса кого-нибудь, ну твоего подельника или свидетеля какого. Так вот, документики эти — фальшивка. Настоящий протокол он тебе никогда не даст. А туфту дать может — это точно…

В этот день следователь не вызывал Сухачева на допрос. И хотя время тянулось долго, все же днем можно было прочитать газету от корки до корки, обед, завтрак и ужин тоже отнимали время, да и болтовня Ивана Ивановича как-то сокращала томительные часы ожидания.

Но, когда наступала ночь и Сухачев оставался один на один с собой, снова подступали черные мысли, от которых не было спасения.

«Надо взять себя в руки, — решил он. — Завтра меня обязательно вызовут на допрос, а я совершенно к нему не готов. Итак, о чем меня может спросить следователь, к чему я должен быть готов?..»

* * *

Дело по обвинению Сухачева было поручено старшему следователю следственного отдела Управления КГБ СССР по Ленинградской области Виталию Николаевичу Волкову. За плечами служба в армии, юридический факультет университета, пять лет следственной работы —.срок достаточный, для того чтобы обрести определенную уверенность в себе, в раскрытии преступления, каким бы трудным оно ни было. Конечно, путь молодого следователя не увенчан одними розами, на нелегком этом пути шипов очень и очень много. Ведь даже небольшая ошибка следователя может иметь весьма тяжелые последствия: следователю нередко противостоит человек, который всеми путями хочет избежать ответственности и немедленно использует любую его ошибку в своих интересах.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 92
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Расследованием установлено… - Георгий Молотков бесплатно.

Оставить комментарий